Я встал, потянув ее в сидячее положение.

— Тебе нужно поспать.

— Тебе тоже, — она просунула руку в мои джоггеры, прижимаясь к моей эрекции. Затем она обхватила меня пальцами, медленно двигая ими. — Это мой день рождения.

Я взял ее лицо в ладони, прижавшись лбом к ее лбу.

— Моя малышка хочет, чтобы ее трахнули в день рождения?

Она кивнула.

— Пожалуйста.

Мы вместе спустили мои штаны, и через несколько секунд я скользил в ее мокрую киску. Она откинулась назад, опершись на руки, открывая вид на ее округлые формы, который сводил меня с ума.

Я покачал головой.

— Это будет быстро.

— Потому что ты так хочешь меня?

Толкаясь в нее, пока наши тазы не оказались на одном уровне, я терся о ее припухшие губы, вращая членом внутри нее. Ее голова откинулась назад, и она испустила долгий, прерывистый вздох.

— Я не хочу говорить тебе, как сильно я тебя хочу. Это напугает тебя.

Вместо ответа она обхватила меня рукой за шею и приблизила мой рот к своему. Мы целовались, вдыхая друг друга, пока мои движения набирали скорость. Она держалась за мою шею, покусывая мои губы, а я мял ее грудь, живот, бедра. Моя рука блуждала, желая большего, в то время как мой член входил в нее снова и снова.

Я хотел продержаться. Боже, как я хотел продержаться. Но я так отчаянно нуждался в ней.

В глубине души я знал почему, но я отбросил причину в сторону и сосредоточился на моей прекрасной девушке. Сосредоточиться на Элизе было всем, что я мог сделать, и это стало моим падением.

Ее приоткрытые губы.

Хриплые вздохи.

Полные бедра сжимают мои бедра.

Подпрыгивающие сиськи каждый раз, когда мы сталкивались.

Когда я погружаюсь в ее мягкую плоть.

Я сказал ей, что она меня уничтожает, и не мог придумать ничего более правдивого. Мой контроль, мои мысли, мои убеждения — все это разваливалось вокруг нее, пока я не стал жить и дышать с единственной целью — принадлежать ей.

Последний толчок, и я оказался глубоко внутри нее, выплескивая все, что было во мне. Ее губы накрыли мои, пока я задыхался, затем остаток времени она просидела, держа меня в своих объятиях.

— Все в порядке, — сказал я.

— Так и есть.

Только когда мы снова оказались вместе в постели, Элиза заснула, и я позволил тревогам по поводу сегодняшнего вечера закрадываться в мою голову.

Ее вечеринка. Мы увидимся с Эллиотом. Притворяясь, что мы не вместе, прямо перед ним. Мне было неловко лгать ему. Но Элиза не была готова сказать ему об этом, и ее вечеринка по случаю дня рождения была неподходящим местом.

Еще неделя, и все станет известно.

Нам просто нужно было пережить сегодняшний вечер.

ГЛАВА 26

Ночь была ясной.

Воздух был теплым.

Декораций было чересчур много.

Элиза была счастлива.

Мой брат был в хлам.

Элиза танцевала с Сиршей, Ребеккой, Саймоном и случайной девушкой, которую привел Майлз. Я посылал ему убийственные взгляды.

По крайней мере, состояние опьянения Майлза отвлекало меня от того факта, что мне приходилось притворяться, что мы с Элизой просто друзья. Это отстой, и я не увидел в этом мудрости. Ложь только усилит гнев Эллиота, когда мы расскажем ему.

Эллиот и Сэм нашли общий язык, обсуждая развитие недвижимости в Денвере. Пока все были заняты и счастливы, я подошел к Майлзу сзади. Он наливал себе еще выпить.

— Тебе это не нужно, — прошипел я.

— Это вечеринка, — он ухмыльнулся мне, отправляя чашку в рот. — Тебе следует повеселиться, Уэсти.

Уэсти. Меня раздражало каждый раз, когда он это говорил. Хуже того, что они с Элизой были такими большими друзьями, из-за него у нее вошло в привычку называть меня так же.

— Ты хоть помнишь, чья это вечеринка?

Майлз моргнул, глядя на меня.

— Конечно. Я здесь, чтобы отпраздновать день рождения моей лучшей подруги, Элизы Мишель Леви.

— Лучшая подруга? — Я усмехнулся. — Ты не очень хороший друг, спотыкаешься, выставляешь себя дураком. Сколько лет твоей пассии?

Его рассеянный взгляд скользнул к женщине в ярко-розовом, которая сопровождала его.

— Сабрина старше меня, Уэсти. Она твоего возраста, старина. И единственная причина, по которой я спотыкаюсь, это то, что я подвернул лодыжку, когда мы с Сэб сегодня днем лазили по скалам. Я слегка ошеломлен. Я бы не напился на вечеринке у Лизи. Я могу себя контролировать.

Я скрестил руки на груди. Теперь, когда я посмотрел на него, он был не таким пьяным, как я изначально предполагал. Далеко не трезв, но и не собирался отключаться.

— Ты ходил к врачу по поводу лодыжки?

Он отмахнулся от меня, сделав еще один большой глоток из своего бокала, который выглядел как неразбавленная водка.

— Не-а. Я занимаюсь самолечением. Я пойду завтра, если не станет лучше, — он усмехнулся про себя. — Кстати, не самая лучшая идея лезть в горы после того, как поел.

Все надежды, которые я питал на него, испарились в этот момент.

— Ты же это знал.

Он подмигнул мне.

— Иногда тебе приходится делать глупости, а потом извлекать урок. Это то, что делает жизнь веселой. — Затем он обнял меня за плечи. — А теперь расскажи мне, что мы купили Лизи.

Я оттолкнул его от себя.

— Ты пришел на ее вечеринку без подарка?

— Ты, без сомнения, самый чопорный человек на свете. Конечно, я купил ей подарок. Я хотел знать, что ты ей подарил.

Моя челюсть готова была треснуть от того, как сильно я ее сжимал.

— Новые походные ботинки.

Чего я не сказал, так это того, что я также купил ей двадцать пар тех дерзких трусиков, которые сводили меня с ума, и подарочную карту в ее любимый магазин нижнего белья, чтобы она могла купить еще пятьдесят пар или еще чего угодно, что она захочет. Эти подарки были для нее, но, безусловно, и для меня тоже.

Я также подарил ей спортивные часы Suunto для походов, кашемировый халат и носки из шерсти мериноса.

Затем был крем для тела, у нее был небольшой пробник, и она любила его, но сказала мне, что для нее он слишком дорогой. Я купил ей два, один для себя, другой для нее.

Она была зла на меня, но я сказал ей, что они невозвратны, так что ей придется смириться с этим.

Она быстро простила меня, когда я подарил ей подарок, который купил, пока она спала прошлой ночью. Уроки кулинарии для нас двоих, а также всю новую кухонную посуду.

Майлз потер руки.

— О, держу пари, ей это понравилось. Ты знал, что она видела горного льва во время одного из своих походов?

Я бы посмеялся, если бы меня не раздражало, что она рассказала что-то о своей личной жизни Майлзу. Не то чтобы я не доверял Элизе в его присутствии. Я просто не думал, что он заслуживает знать ее.

— Правда? Ей следует быть осторожной.

Элиза разворачивала подарки, воркуя над ними почти с таким же энтузиазмом, как когда открывала мои. Я мог бы пережить это, будь она ближе. Вместо этого она сидела с другой стороны нашей группы, за большим столом между нами, очень стараясь не смотреть на меня слишком долго и вообще не уделять мне много внимания.

Само собой разумеется, я не был счастлив.

Майлз сунул ей свой подарок. С момента нашего разговора он постоянно пил. Его единственным спасением был тот факт, что Элизу, казалось, это не беспокоило.

Элиза открыла его подарок, держа в руках золотую цепочку с массивной золотой буквой Э, свисающей с нее.

Она ахнула.

— Майлз! Это великолепно. Мне это так нравится. Спасибо тебе.

Он выпятил грудь, его лицо покраснело.

— Помнишь, в старших классах у тебя было такое ожерелье с буквой Э? Я подумал, что тебе может понравиться и сейчас.

Она сжала его руку.

— Я помню. Это было невероятно заботливо.

— Подожди минутку, — вмешался Сэм. — Вы двое вместе учились в средней школе?