— Учились, — ответила Элиза.

Сэм заинтересованно наклонился вперед.

— Расскажите мне историю. Какими вы были, ребята? Вы когда-нибудь встречались?

Мои пальцы сжались, но Элиза расхохоталась.

— Нет. Это смешно. Мы почти не виделись.

Майлз кивнул, его голова свободно качнулась на шее.

— Да. Мы с Элли были лучшими друзьями всегда. — Затем он нахмурился. — Подожди. Я больше не могу называть тебя Элли. Прости, Элли.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Элиза сказала мне не называть ее Элли. В то время я задавался вопросом, почему, но потом отбросил это. Хотя Майлз знал. Он знал о ней что-то, чего не знал я.

Элиза отмахнулась от него.

— Все в порядке.

Сэм повернулся к ней.

— Подожди, что не так с Элли? Это милое прозвище.

Майлз попытался щелкнуть пальцами, но когда у него не получилось, он указал на нее.

— Правда? Это милое прозвище, но мне пришлось пойти и испортить его. Я все порчу, — он опустил голову, и Элиза потянулась к нему, но он сбросил ее руку и, спотыкаясь, поднялся на ноги.

Мы с Эллиотом обменялись взглядами. Он пожал плечами. Ни один из нас не понимал, что происходит, но интуиция подсказывала мне, что это не к добру. Интуиция подсказывала мне заткнуть рот моему брату, пока он не продолжил свой путь разрушения.

Я поднялся на ноги, но Майлз уже разглагольствовал.

— Я думал, это будет забавно, понимаешь? — Он покачал головой. — Может быть, я так не думал. Может быть, я вообще не думал. Я увидел тебя в первый день в школе. На тебе была блестящая повязка на голове, и ты смеялась с друзьями. Друзья, Лизи. У тебя были друзья, но я должен был присматривать за тобой, когда у меня никого не было.

Он смотрел прямо на Элизу, покраснев, грудь его вздымалась.

— Итак, я назвал тебя так. Элли-слониха, и они рассмеялись. Потом у меня появились друзья. Люди смеялись вместе со мной, они хотели быть рядом со мной.

У меня отвисла челюсть, когда я пытался осознать то, что говорил мой брат.

Стул Эллиота со скрипом отодвинулся. Он обошел стол, чтобы добраться до Элизы, которая была похожа на оленя в свете фар. Она застыла, широко раскрыв глаза, наблюдая за моим братом.

Мы все были такими.

Он бы никогда такого не сказал. Мой брат был придурком, но если он сделал это… если он был жесток с ней, хотя бы раз…

— Прости, Лизи, — он злобно дернул себя за волосы. — Это разрасталось как снежный ком, и я потерял контроль над этим. Я сделал тебя несчастной, но и счастливым я тоже не был.

— Просто скажи это. Ты издевался над Лиз в старших классах, — взвизгнула Ребекка, переходя сразу к делу.

Майлз повернул голову и кивнул.

После его подтверждения мой мозг отключился.

Я понятия не имел, как я к нему попал. В одну секунду я был по другую сторону стола. В следующее мгновение я был на нем сверху, мои кулаки били его по лицу, в грудь, везде, куда я мог ударить. Он едва пытался блокировать меня, принимая это, потому что знал, что заслужил это.

— Ты причинил ей боль? Ты причинил боль моей Элизе? — Все, что я увидел, это красную пелену, когда закричал ему в лицо. — Я доверял тебе, а ты причинил ей боль?

Руки обхватили меня, оттаскивая от него. Это был не один мужчина. Потребовались Саймон и Сэм, чтобы оторвать меня от Майлза. Как только я поднял свой вес, он сел и отодвинулся назад.

— Я говорил тебе присматривать за ней, — крикнул я. — Что ты натворил, Майлз? Что ты натворил?

— Я все испортил, — воскликнул он. — Но она простила меня. Разве ты не прощаешь меня, Лизи?

Тот факт, что он смотрел на нее, обращался к ней в моем гребаном присутствии, был настолько дерзким, что я мог бы поклясться, что у меня галлюцинации.

— Не смотри на нее. Посмотри на меня. Скажи мне, почему ты издевался над девушкой, за которой я просил тебя присматривать, — я хлопнул себя по груди. — Я говорил тебе защищать ее, когда поступал в колледж. Я, блять, доверял тебе.

Майлз, пошатываясь, поднялся на ноги, тяжело опираясь на спинку шезлонга. На периферии моего внимания Эллиот обнимал Элизу. Другие ее друзья столпились вокруг нее.

Она была защищена, как и должна была быть много лет назад.

Майлз поднял взгляд, встретился с моим, прежде чем отвести его.

— Иногда на это нет веской причины. Иногда люди совершают плохие поступки, о которых потом сожалеют.

— Не для Элизы. Ты не можешь просто так поступить с ней и думать, что мне когда-нибудь будет с тобой хорошо. Это моя девочка, и она в десять раз важнее для меня, чем ты когда-либо будешь, Майлз.

Он с трудом сглотнул.

— Я знаю это.

То, что он не защищался и не обращал ситуацию в шутку, только злило меня еще больше. Мне нужно было с ним подраться. Если бы я этого не сделал, мне пришлось бы спросить себя, как я это упустил. Мой собственный брат участвовал в причинении вреда моей прекрасной Элизе, пока я учился в колледже, радуясь, что ушел.

— Ты это знаешь, и все же ты, блять, издевался над ней? Раньше я был невысокого мнения о тебе, но теперь…

— Уэстон, прекрати, — закричала Элиза. — Не говори того, от чего не сможешь отказаться.

Она была бы недовольна мной за то, что я так с ним разговаривал, но она была гораздо лучшим человеком, чем я.

Майлз поднял голову, его лицо покраснело.

— Ты думаешь, я этого не знал? В ту секунду, когда ты встретил Леви, я для тебя даже не существовал. И знаешь что? Я приревновал. В моем извращенном детском сознании они забрали у меня моего брата, — он развел руками, но они быстро опустились по бокам. — Ты ушел, и некому было защитить меня, но ты сказал мне защищать ее. Я хотел ненавидеть ее и пытался. Я был чертовски ужасен по отношению к ней. Этому нет оправдания, и я не могу все исправить или изменить то, что я натворил. Так что можешь списать меня со счетов, уволить, никогда больше меня не видеть. Ты все равно этого хочешь.

Я покачал головой.

— Нет. Ты не можешь быть здесь жертвой.

Эллиот оторвался от сестры, взяв Майлза за плечи. Контроль Эллиота был железным. Он должен был быть одержимым убийством, но держал его под контролем. Он делал это ради Элизы.

— Тебе нужно уйти. Сегодня день рождения моей сестры, и теперь ты испортил еще одно событие для нее.

Он толкнул Майлза, не сильно, но тот достаточно шатко стоял на ногах, что, споткнувшись, двинулся вперед, оказавшись перед Элизой.

— Лизи… — прохрипел он.

Она протянула руку и погладила его по щеке.

— Я действительно хотела, чтобы ты этого не делал.

— Я не хотел. Мне жаль.

Она кивнула.

— Я знаю, что тебе жаль, но тебе лучше уйти сейчас.

Он оглядел всех дикими глазами, как будто действительно не знал, что ему следовало делать. Именно тогда Сирша взяла верх. Обняв несчастную спутницу Майлза и взяв другой рукой Майлза за локоть, она проводила их обоих до лифта.

Эллиот набросился на меня, как только мой брат скрылся из виду.

— Не хочешь сказать мне, почему ты продолжаешь называть мою сестру своей?

Его руки были сложены на груди. Лицо ничего не выражало. Он знал.

— Эллиот, прекрати. — Элиза подошла к нему и встала перед ним так, что оказалась между нами, хотя мы все еще были в нескольких футах друг от друга. — Мы собирались сказать тебе на следующей неделе.

Он не смотрел на нее.

— Почему моя сестра говорит «мы»? Это тебе следовало прийти ко мне, — его челюсть дрогнула. — Как долго ты мне лгал?

Это был сложный вопрос, и мой разум все еще был наполовину затемнен от ярости. По щекам Элизы катились слезы, и я был близок к тому, чтобы сорваться.

Я встретился взглядом с Ребеккой.

— Уведите ее, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Ей не обязательно быть здесь для этого.

Саймон и Сэм все еще были рядом со мной. Я тоже кивнул им.

— Заберите ее, пожалуйста.

— Уэстон, нет, пожалуйста, — Элиза повернулась к брату, потом ко мне. — Этого не должно случиться. Мы все можем поговорить.