Мужчина поставил стул напротив меня, сел и снял капюшон, обнажив голову с взъерошенными седыми волосами. Он пытливо рассматривал мое лицо и чего-то ждал.

– Я – магистр Шонкар. Интересное у вас украшение, -- он подцепил пальцем мой медальон и поднял его к свету. Что-то он мне напоминает...

Я и не заметила, когда памятная мне вешь успела выбиться наружу. Аккуратно потянула цепочку и спрятала украшение под край плаща, буркнула в ответ:

– Это семейная ценность. Безделушка. Память о тех, кто меня вырастил.

Шонкар дернул уголком губ и протянул руку:

– Позволь кое-что показать. Дай свой медальон. Не бойся, я верну его.

Я помедлила, затем сняла цепочку и вложила в протянутую ладноь.

Шонкар сжал украшение в ладони и на мгновение зажмурился.

--Ты когда-нибудь открывала его?

Я недоуменно пожала плечом:

– Конечно. Там фо.. изображения бабушки и деда.

– Как их звали? – он уставился на меня в ожидании.

Я не торопилась отвечать. Еще один магистр на мою голову! Какая разница, кем я рождена?!

– Арай и Максида. Но бабушка всегда просила называть ее Ида. У нас в семье... у всех имена... Странные.

– Смотри. - Шонкар подцепил длинным ногтем крышку и раскрыл медальон. Там, в рамочке из мелких золотых яблочек, покоились фото моих родных. Всё, что у меня сейчас осталось о них на память. Глаза защипало и я закусила губу, чтобы позорно не разреветься.

Магистр Шонкар провел рукай с расставленными пальцами над медальоном и кусочки глянцевого картона взлетели, оторвавшись от основания.

Еще несколько движений руки, приглушенное бормотание, и над медальоном в воздухе возникла геометрическая фигура, похожая на несколько объемных призм, соединенных между собою символами. Я невольно вылупилась – почти не снимала медальон, так как свято верила — он - моя защита. Может именно благодаря ему я спокойно возвращалась домой целая и невредимая в любое время суток. Но тако-о-ое... видела в первый раз.

– Это биварэл. Защитный артефакт. При длительном ношении он запечатывает магию.

– Откуда..

Шонкар с легким щелчок захлопугл крышку медальона и протянул его мне на раскрытой ладони:

– Не советую больше его одевать.-- Мужчина поднялся и я выпалила:

– Откуда вы знаете, что это?

– Каждый мастер узнает свою руку. Я сам его отдал Араю.

– А-а..

– Позже. За нами уже идут.

Дверь распахнулась. Словно только и ждали окончания разговора. В проходе вырос тот самый воин-стражник, доставивший нас с Дарием в Накрим.

– Фаэтон готов, магистр Шонкар. Приказано вас, вместе с леди Терезой, - он кинул в мою сторону бритвенно-острый взгляд, – сопроводить в дом наместника.

Я удивилась: на улице уже смеркалось. С этим, как его? Криел... крисвером? И его непредсказуемым влиянием на меня, я потерялась во времени.

За высокой оградой, искусно спрятанной внутри живой изгороди, переминались лапами два крупных ящера, подергивающие обрубками крыльев.

Мы уселись в карету и медленно двинулись в путь.

Голова шла кругом. Боже... Куда я попала?!

Диагностика выжала все соки.

Каждый крисвер был заряжен на свой лад: одни проверяли уровень магии, другие – ее «свет». Но какой бы крисвер ни был, проверка всегда проходила довольно... чувствительно.

Я прошел много испытаний, но с таким крисвером столкнулся впервые и оказался не готов. Передернулся: казалось, что его щупальца до сих пор шевелятся в голове. Премерзейшее ощущение.

Из кабинета наместника Накрима я вышел на подгибающихся ногах. Страшно представить, как вынесет испытание Тереза. В груди тревожно сжалось — хотелось обнять ее, успокоить. Несмотря на её браваду, я хорошо видел: девочка переживает. Тереза вообще полна противоречий: ранима, сильна духом. И беззащитна...

Бледная, перепуганная, с глазами на пол лица, она ожидала на стуле. Едва я вышел, как Тереза подскочила, но ее силой заставили остаться на месте. Что с них взять – солдафоны.

До хруста сжал челюсти — не время. Но этого му...жчину — запомнил. Сейчас помочь ничем не могу — в блокирующих браслетах я чуть сильнее котенка.

Я поклялся Ростину, что все целиком и полностью моя вина, и Тереза – жертва обстоятельств. Не в моем положении что-то требовать, но наместник заверил: не причинит ей вреда. Смущал магистр, стоявший за плечом Ройстлина – мы своих «чуем» издалека. И я уверен: это — жрец. Хоть тресни, но не смогу объяснить причину уверенности, их и нет уж давно – вряд ли кто выжил после резни в Лапманде. Но, наверное, каждый, кто обладает развитым магическим даром, чувствует это кожей.

Еще в лесу, в первые дни «возвращения», я вертел в голове разные варианты на тот случай, если мы попадем в лапы гвардейцев.

Я считал, что самое логичное и безопасное – представиться беженцами из Абирукана. Государства, о котором в приличном обществе говорят только шепотом и на ушко.

Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить подробности: мне случалось бывать там, давно и лишь раз.

В Абирукан стекаются «любители свободы», скрывающиеся от правосудия – там удобна политика – не выдаем, сами накажем. Сбегают влюбленные. Отвозят своих детей те, кто пытается спрятать их магический дар. Да, скользкое прикрытие, но лучшего придумать не смог. Иначе сложно объяснить, почему в таком виде и без документов.

А если вспомнить, что в Абирукане на редкость удачное стечение потоков сил и простор для экспериментов... Да, с оговорками, с оглядкой на жесткие своды законов, но все же...

Нашу выдуманную «легенду», как окрестила ее Тереза, отлетала у нее от зубов. Без запинки. На везение рассчитывать глупо и стоило осознать куда занесло, как я начал просчитывать варианты.

Лучший из их — открыть переход. В том, что у меня получится, не сомневался — я в своем мире. Главное — дотянуть до пределов академии, там станет легче.

Накрим — уникальное место. Я, в свое время, попутешествовал: во время учебы, и по работе, но в эти дебри еще не заносило. Приграничный город-застава, в стороне от которого крупнейший рудник семигарма, из которого делают блокирующие артефакты. Вот и ответ, что не так с магическим фоном.

Я осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, осматривался по пути. Попытки разговорить стражника и узнать, что с девушкой, ни к чему не привели. Выдохнул, когда моя повозка поворачивала на углу: Терезе помогали сесть в фаэтон, Жива! Я тебя найду, обязательно.

Открытый фаэтон, с запряженными в него изуродованными птераклями, подвез к дому наместника.

Мысленно присвистнул: Ройстин Китолим неплохо устроился — уровень комфорта выше, чем у многих в столице. Хотя это легко объяснимо: если не будут следить за комфортом и довольством гвардейцев, их ни один контракт не удержит. Да и выбраться отсюда не просто.

Усмехнулся оказанной «чести»: «сигналок» – что блох, «подгляды» даже на нижнем белье.

Теплый душ. Долго нежиться под струями воды себе не позволил. Растущее тревожное ожидание не давало расслабиться, а очень хотелось.

Отдельные покои, скромные, но главное – с зеркалом. Ростовым. Осталось снять браслеты и найти Терезу.

Я стоял перед зеркалом в одном полотенце, когда за спиной заклубился сгусток тумана.

Из него шагнул в комнату мужчина в плаще. Легкое движение – и капюшон слетел с головы. Седые волосы, худое лицо.

«Гость» поднес палец к губам, призывая молчать. Легкое движение руки и с кончиков пальцев слетело заклятье, спалив все «сигналки».

Еще одно — вход заблокирован. Окно — тоже.

– Я — Шонкар. Уверен, ты знаешь, кто я.

- Я — Шонкар. Думаю, ты знаешь, кто я.

Я кивнул. Именно Шонкар спас и выходил принца после покушения на него. А после переворота недобитый наследник занял престол и магистр Шонкар стал его личным магом.

Жуткое было время: самый разгар войны с «темными».