Такой простой и такой сложный. Такой чёткий и такой расплывчатый. Такой понятный и такой неоднозначный.

Когда это кончится? Когда этот ублюдочный мирок перестанет раскрываться всё с новых и новых сторон? Когда он станет хотя бы немного справедливей? Когда дети, женщины и старики получат шанс есть досыта и не подыхать от истощения посреди грёбанной пустыни, битком набитой всякой хтонью?!

Наверное, примерно тогда, когда с небес спустится Санта-Клаус вместе с Зубной Феей, Пасхальным Кроликом и Джеком Фростом.

Хотя нет, последний как раз может заглянуть на огонёк, что есть, то есть. Уж его мифологический прообраз – точно. И вообще, какого рожна я вспоминаю персонажей древнего мультика, а не пытаюсь отыскать выход из жопы, в которую мы все нырнули?

Увы, но на этот вопрос ответ у меня имелся, вот только озвучивать его было страшно.

- Айш-нор, - позвал я архидемона, - есть мысли?

Ответа не ожидал, но мой пернатый компаньон оказался тут как тут – очень уж хорошо он умел читать в людских сердцах – и приземлился на землю рядом.

- Ответ ты знаешь мой, дружок. И сам всё понимаешь. От гибели спаси хоть часть, что делать – угадаешь.

Я тихо выругался.

Не нужно было обладать интеллектом Чарльза Ксавье и его телепатическими способностями, чтобы понимать – пернатый прямо-таки спит и видит, как бы обратить наших подопечных. И я ни секунды не сомневался, что он уже договорился с Фотини о взаимопомощи и поддержке. Не просто же так кровопийца агитировала за превращение бунтовщиков в искажённых.

- И что, мне подойти к Гормлейт с Маллоуном и спросить «Пс, ребята, не хотите немножко договоров с демонами?» - так, что ли?

- А почему б и нет? Тебе кто ж помешает?

- Совесть? – предположил я.

Архидемон нагло расхохотался внутри моей черепной коробки, после чего склонил голову набок и отчётливо выговорил:

- И где ж она была, когда ты убивал и крал у мёртвых? Куда её ты спрятал в эти дни? Ты сам мне утверждал – домой вернуться жаждешь твёрдо. Так в чём проблема ныне? Объясни!

Я скривился.

- Это другое.

- Другое коль, то поясни, - потребовала чёртова птица.

Отвечать было нечего, и я отвернулся.

- Ни слова против не сказать, чего и следовало ждать.

Я выругался.

- Не хочу. Нужно отыскать иной выход.

- Уж нет его. Они умрут все скоро.

Я до боли закусил губу и процедил:

- Не стану подбивать никого к такому. Пусть сами решат, а до тех пор – будем идти.

Сказав это, поднялся и зашагал обратно, провожаемый пристальным взглядом архидемона, который я ощущал всей спиной.

Он был прав, да. Каждое слово мудрого - пусть и не слишком старого по меркам своего народа – существа можно было записывать на листочке, помещать в рамочку и ставить на полочку. Вот только… Вот только об одной мысли о том, что придётся хладнокровно убить половину спасённых, у меня сосало под ложечкой, и хотелось то ли уподобиться опоссуму - бегать и орать, то ли зарыться поглубже и не отсвечивать.

Я вновь проведал Радху, после – Муириса и Сил, эти двое тоже изрядно сдали, но хотя бы пытались идти днём. После нашёл Морвин с Илэром, которые по очереди кормили с ложечки ослабевшего Невина.

Фотини стояла на часах вместе с Малоуном, Гормлейт утешала Ронана чья мама, собственно, и пошла на запасы продовольствия для Сюин.

Сама китаянка ходила туда-сюда, выискивая, с кем бы провести вечернюю тренировку. Таковых не находилось, а у меня не было ни малейшего желания заниматься подобным, поэтому я постарался, особо не отсвечивая, уйти подальше и, пристроившись в уголке, уснуть.

Последнее, о чём я думал, засыпая, был вопрос: «а не оказались ли мы все посреди Пустоши стараниями Айш-нора?»

Ответить на него не успел, забывшись тяжёлым сном.

На следующий день мы прошли ещё меньше и остановились задолго до заката. Никто не умер, но можно было не сомневаться: ждать недолго.

Процесс запустился как-то сам собой, и останавливаться он явно не собирался. Люди наконец-то подошли к своему пределу, и ни у кого уже не оставалось сомнений, чем всё это кончится. Причём очень скоро.

А потому перед ужином Малоун с Гормлейт отвели меня в сторонку.

Я отлично понимал о чём пойдет речь и внутренне содрогался, но старался ничем не выдавать волнения. И молчал, глядя на товарищей по несчастью.

Они тоже не спешили начинать диалог.

Так мы и стояли несколько минут, пока, наконец, Малоун не махнул рукой.

- К бесам всё. Слушай, Аластар…

- Да?

- Мы скоро помрём. Все.

Я не стал спорить с очевидным и кивнул, прося продолжить.

- Мы всё покумекали, поговорили, значит, - он тяжело выдохнул, сплюнул, крякнул умолк.

- И? – я решил не затягивать представление и двигаться к развязке.

- Нам не выбраться никак, - подключилась к разговору Гормлейт. – Людьми.

Последнее слово она почти выплюнула перекошенным, сведённым спазмом ртом, а на лице её не осталось ни кровинки. Лишь в глазах читалась невыносимая борьба с самой собой, с воспитанием, с заученным страхом перед искажёнными.

Мы с Сюин, если так подумать, сослужили беглецам плохую службу. Больше месяца четверо искажённых путешествовали, ели, спали, дрались, смеялись и плакали бок о бок с ними. Стали своими. Были приняты в круг.

И когда это произошло, страх перед сделкой с демоном заметно потускнел.

Ну а когда на горизонте замаячила смерть, которой – теперь уже точно – никак нельзя было избежать, когда жажда жизни взвыла в голос, когда голод, пробирающий до печёнок, стал совершенно невыносим… Тогда-то наша близость и подсказала им выход. Ну а что: вон, экзекуторы - нормальные ребята, да и демон, вроде, не так страшен, как доблестные гейские паладины. Чего б не рискнуть?

Вот только всё будет не так просто, увы…

- Хотите уйти монстрами? Такими, как я?

- Всё лучше, чем помереть тут с голоду, - буркнул Малоун.

- А о душе подумал?

- Ты, помнится, её сохранил.

- В теории, - я сделал неопределённый жест рукой, потому как, говоря на чистоту, не был до конца уверен в искренности Айш-нора и отсутствии в нашем договоре мелкого шрифта.

Ну а что, вдруг Судии благодаря такой сделке получают эксклюзивное право первыми экзаменовать душу подчинённого после того, как тот покинет тварный мир? А с моим послужным списком, наработанным за последние месяцы, можно не сомневаться куда именно попаду.

На их недоумённые взгляды добавил:

- Кто знает, какие условия он выставит вам.

- Он… не будет забирать души, - чуть смущённо ответила Гормлейт.

Я выругался.

- И давно уже сговорились?

- Когда ждали, - виновато ответил Малоун. – Но Великий сказал, что без тебя ничего не выйдет.

- Он объяснил почему?

Они дружно кивнули.

Я снова выругался. На этот раз – забористей.

- И вас ничего не смущает?

- Нет! – решительно ответили оба.

- Даже то, что половина не переживёт обращения?

Они опять кивнули.

- Мы готовы.

- Может, хотя бы не все? Ну там, самые слабые, или наоборот – сильные. А оставшуюся еду разделим на остальных.

- Все, - решительно возразила Гормлейт. – Мы договорились. Примем судьбу вместе. Как поднимали бунт. Как резали королевских солдат. Как дрались. Сообща.

Я выругался в третий раз. Матерился так, что у самого уши свернулись в трубочки и очень захотелось отправиться в дальнее плаванье, ну или открыть мастерскую по пошиву обуви. Они слушали молча, не перебивая, не отводя глаз. И только грустно и беспомощно улыбались.

Закончив, я произнёс:

- А ебись оно всё конём! Я пошёл за зверьми Судий. Помрёте – сами будете виноваты.

***

Подходящую тварюшку мы отыскали легко, что и не удивительно: Великая Пустошь кишела демоническими животными, которые не то, чтобы прятались.

Мы с близнецами привычно уже разделали её. После этого я попытался ещё раз воззвать к разуму товарищей по несчастью, но те упорствовали в своём заблуждении, и не мне было их переубеждать. Сам радостно, в припрыжку побежал договариваться с демоном, стоило только на горизонте запахнуть преждевременной кончиной.