- Да, наставник.

- Вот и славно. Веди меня, посмотрим на подарок сияющего.

Они перешли на соседнюю улицу, где терпеливо ждала бронемашина, и забрались в тёплое нутро. Как только металлическая дверь встала на место, отсекая от окружающего мира, Риманн прикрыл глаза и провалился в дрёму на грани реальности.

Последние месяцы не было ни единой спокойной минуты. Как только он вернулся с юга, то погрузился в дела с головой и только сегодня сумел выкроить денёк, чтобы побездельничать.

Стоило бы отдохнуть недельку, но кто же даст столько времени? Даже одного дня ему не отпустил Сияющий, прислав свой дар – полноценную бронетанковую дивизию, подчинённую отныне надзирающему над запретными и заповедными местами. Это вызвало дикую ярость огненных братьев, но поделать те не могли ничего: правитель Эйри оставался непреклонен.

И в сей несгибаемости виделись Риманну дурные знаки. Король не доверял своему Малому Совету, стремился вооружить обе группы, обезопасить себя от переворота или мятежа в преддверии большой войны…

Мудро, но как же хлопотно!

Хотя… получить в своё распоряжение новую часть, сформированную буквально на днях и получившую в своё распоряжение всю технику, изготовленную с весны, включая десять новеньких танков, было приятно.

Осталось только понять, как правильнее встроить воителей в его отряды, но с этим можно будет разобраться…

Дремота наконец-то взяла своё, и истомлённый воитель провалился в целительный сон.

***

Холодные волны яростно бились о гранитные плиты пристани, намереваясь принести ярость извечной стихии обитателям великой столицы.

Зимой тут было холодно. Очень холодно, хотя город и раскинул щупальца своих кварталов на самом юге континента.

И пусть он и его отец, и отец его отца родились здесь, на чужих негостеприимных берегах, они так и не привыкли к их ледяному дыханию, в глубине души лелея надежду ощутить теплое дуновение домашних ветров.

Увы, но родина сгорела два с лишним века назад, и никто не знал, что же там произошло.

Отчаянные смельчаки раз за разом бросали вызов беспощадной стихии, рисковали жизнями и душами, чтобы пробиться через море, ставшее пристанищем тварей столь невообразимо кошмарных, что их боялись упоминать даже рыболюди, этот самоназванный народ моря, приходящий с запада, чтобы рушить, жечь и пожирать. Увы, почти никто из героев не вернулся, а те же, кто сумел довести разваливающиеся фрегаты до берега, редко жили долго и счастливо.

Безумные ли, поражённые ли страшными неведомыми проклятьями, отравленные ли неизвестными ядами, они умирали, в лучшем случае успев поведать леденящие кровь истории про моря, бурлящие кровью, про гигантских червей, поднимающихся со дна и жующих целые корабли кошмарной зубастой пастью, про птиц, несущих моровое поветрие на своих крыльях, и про другие ужасы, столь же неописуемые, сколь и невообразимые.

Но цель, увы, оставалась всё такой же недостижимой.

Одна команда смельчаков почти добралась до континента, чудом выживший капитан рассказывал, обрывая волосы на голове, что в бинокль он различал очертания родины и видел, как земля пылает, а в языках огня корчатся людские тени…

Быть может, он врал, быть может, говорил правду, быть может, бредил. До истины уже не допытаться: бедняга повесился спустя месяц после возвращения.

Но это никогда не останавливало смельчаков. Мечта вернуть утерянный дом никуда не девалась, она жила в отцах, жила в них, живёт в детях, будет жить в их детях. Она не умрёт.

Сам Ашвани, когда был моложе и наивней, мечтал в один прекрасный день снарядить целую эскадру и отправиться на юг, чтобы непременно отыскать легендарный континент, объятый пламенем, и раскрыть его секреты. Но то было давно. С тех пор он повзрослел, узнал много нового, навесил на себя цепи, что не разорвать никаким оружием и магией.

Цепи ответственности за судьбы миллионов подданных!

И всё же… Всё же случалось, что на него накатывала чёрная меланхолия, а в голову лезло это извечное «А что, если бы?..», мешающее спать. В такие дни он приходил на пирс и любовался волнами, вдыхал солёный аромат моря, смотрел вдаль, туда, где небо сливалось с водой в единую безграничную линию.

Смотрел и думал. Вспоминал. Правильно ли выбирал он в прошлом? Верно ли поступал? Не ошибся ли?

Глупо и бессмысленно, ведь то, что сделано, уже не изменить, даже если ты – темпоральный маг, но ведь у каждого есть право на маленькую слабость, не так ли?

Он стоял, кутался в меха и, прищурившись, следил за неспешным нисхождением солнца вниз, в безграничный чернильный мрак неведомых глубин, полных ужасов и самого невообразимого кошмара. Говорят, раньше – до войны – люди строили лодки, способные погружаться на сотни ярдов… Умения Древних поистине пугали, как и их безрассудная храбрость: сам он ни за что не согласился бы на подобное!

- Владыка, - тихий голос Рии вернул к реальности, и Ашвани обернулся.

Служанка стояла, склонившись в низком поклоне.

- Перестань пресмыкаться. Поднимись. Говори.

Его команды, хлёсткие, точно удар плетью, заставили девушку покраснеть и стремительно распрямиться.

Десять лет прошло с того дня, как они повстречались, но Рия так и не избавилась от глупой привычки заискивать перед сильными. Это не слишком досаждало, но в такие дни несколько… сердило.

- Владыка, - девушка поправила очки на переносице и тихо проговорила, - они потребовали дополнительную тысячу… свиней.

Последнее слово далось ей с трудом, на лице проступили алые пятна, а в глазах сверкнула ярость.

- Этого стоило ожидать, - пожал плечами Ашвани. – Дайте им чего просят.

- Но…

Он поднял руку, заставляя Рию умолкнуть, и улыбнулся ей.

- Всё хорошо, я знал, что так случится. Не волнуйся. Очень скоро наши жертвы окупятся сторицей, вот увидишь.

- Вы, - она сглотнула, но не умолкла, а закончила мысль, - верите им?

Ашвани выгнул дугой бровь.

Какой неожиданный вопрос от той, что не смеет в его присутствии и вздохнуть лишний раз. Похоже, новые союзники действительно рассердили верную спутницу так сильно, что та нарушила все правила приличия и переступила через себя, дабы помочь господину, пускай и необычным способом.

- Нет, - улыбнулся он. – Но это неважно. Они не смогут не выполнить договор, подписанный кровью и скреплённый печатями, а значит, летом всё начнётся. А пока… пусть получат лишний корм, нам есть из кого выбирать.

Он сказал это легко и просто, но на самом деле старался скрыть глубокую обеспокоенность. Восстания вспыхивали почти без перерыва, ширясь, переползая из одной провинции в другую, подобно болезни, разносимой паразитами, тварями, жаждущими лишь жрать, да спать. Нищими уродцами, не способными понять всю важность момента, не желающими потерпеть ради будущего страны. Ведь в ближайшие годы всё решится! Всё!!!

И как быть, если во время войны придётся снимать дивизии с фронта, чтобы давить мятежи? Как поступить тогда? Нет, ещё есть полгода! Нужно обязательно решить этот вопрос раз и навсегда, чего бы это ни стоило.

На прошлом совете он предлагал действовать по-настоящему жестоко, но прочие Равные побоялись. Что ж, вот он – результат мягкосердечия!

Умиротворение испарилось, точно его и не было, а усталость истаяла в горниле ярости.

- Да, пускай на корм пойдут семьи мятежников и пленники. Те, кого не отправили в Ямы Боли, - процедил Ашвани, сжав кулаки. – И подготовь отчёт о производстве артиллерии за прошлый месяц. Если изготовили хотя бы на один ствол меньше…

Договаривать Равный не стал, да оно и не требовалось. Те, кто забыл своё место и мешает планам великих, должны ответить за это.

И ответят.

А вслед за ними заплатят и северяне. Так будет. Это неизбежно.

Ледяные волны бились о гранитные плиты пирса, но сейчас в их шуме слышался яростный ритм марша, грохот орудий, рёв тысяч глоток. Сейчас они пели о надвигающейся войне.