— Эбен, подожди!

— Отпусти его, Гвен. Дай ему время всё переварить, — всегда спокойное поведение Триппа начало колебаться. — Ты этого хочешь? Чтобы мы делили тебя с Крюком?

— Делили? Я не собственность, которой можно распоряжаться. Чего я хочу, так это возможности исследовать все стороны себя. Даже те части, которые вам могут не понравиться. Возможно, я прошу слишком многого, — я вздохнула. — Я не планировала развивать связь с Джеймсом, просто так получилось.

— Я, например, не понимаю, — Райдер нахмурил брови. — Не думаю, что когда-нибудь пойму. Но, если делить тебя с Крюком — это то, что я должен сделать, чтобы быть с тобой, я приму это и буду пресмыкаться у твоих ног ради такой возможности, — Райдер поднял меня со стула. — Я не достоин твоей любви, Гвен. Я сделаю всё возможное, чтобы сохранить её, — он склонил голову и нежно поцеловал меня в губы. — Я люблю тебя, Гвендолин Мэри Дарлинг Карлайл. Всю тебя.

Когда до меня дошёл глубокий смысл слов Райдера, я, наконец, прерывисто вздохнула. Я наклонилась вперёд, прижимаясь лбом к его лбу. Он не раз говорил мне, что любит меня, а я эгоистично цеплялась за свои чувства. Потому что я уже давно знаю, что люблю их, но боюсь. Боюсь того, что значит произнести эти слова вслух. Боюсь, что если я признаюсь в этом Вселенной, она найдёт какой-нибудь способ отобрать у меня эту любовь.

Но после всего, через что мы только что прошли, мысль о том, что я могла потерять любого из них там, прояснила мне всё. Я не могла тратить впустую отпущенное нам время и не отпустила бы Райдера ни на минуту, не дав ему знать, что я чувствую. Я провела пальцами по линии его подбородка и запустила их в его волосы. Его глубокие глаза цвета индиго встретились с моими, в них не было ничего, кроме благоговения — взгляда, который я не уверена, что действительно заслужила. Пойманная в ловушку его глаз, весь мир, казалось, исчез вокруг нас.

— Спасибо, — прошептала я. — Спасибо тебе за то, что любишь меня именно такой, какая я есть.

Он одарил меня улыбкой, которая зажгла огонь в моей душе.

— Ты знаешь, что я всегда буду…

— Подожди, подожди… Я не закончила, — перебила я, приложив палец к его губам. — Я давно хотела сказать тебе, и мне так жаль, что это заняло у меня так много времени. Но ты должен знать, каждой частичкой моего существа, каждой потрескавшейся частичкой моей души… Я люблю тебя, — я схватила его лицо, удерживая его взгляд. — Всего тебя.

Улыбка осветила его лицо, выражая благоговение и удивление в глазах.

— Ты любишь меня? Серьёзно? О, Божество… скажи это ещё раз!

— Да! Я тебя люблю.

Его руки сжались вокруг меня, прижимая к своей груди и поднимая с земли, кружа меня.

— Вы слышали это, мальчики? Она, блядь, любит меня. Лучший день в моей жизни! Ну, за исключением того, что Трипп чуть не умер. Но всё равно лучший день на свете. Я думаю, вам с Пэном нужно немного побыть наедине, чтобы всё обсудить, но потом чур я первый в очереди. Нам двоим нужно заняться любовью, — он изогнул брови, глядя на меня, и я рассмеялась над его ужимками, прежде чем он прервал моё хихиканье обжигающим поцелуем. Он на мгновение прижался своим лбом к моему, прежде чем повернуться к Триппу, возвращая нас к напряжению в комнате:

— Она ответила на твои вопросы. Смирись или возьми время всё обдумать. В любом случае, пора уходить. Давай дадим им двоим немного пространства. Гвен достаточно пережила. Мы в долгу перед ней.

Трипп подошёл ко мне, взяв за руку.

— Я не в восторге от этой идеи. Ты заслуживаешь бо̀льшего, чем грязный пират, который не может предложить тебе ничего, кроме резни и обмана, — он опустился на одно колено. — Я проведу свои дни, поклоняясь тебе, как Богине, которой ты и являешься. Показывая тебе, что ты достойна бо̀льшего, — он склонил голову. — Может быть, тогда ты поймёшь, что он не достоин твоей преданности.

Я подняла его на ноги и нежно поцеловала в губы.

— Спасибо, Трипп. Я знаю, что это сложно. Я никогда не имела в виду…

— Не пытайся объяснить. Я никогда не пойму, как ты могла выбрать быть с ним. Мне это не нравится, и никогда не понравится. Это то, что тебе придётся принять, как я принял твой выбор. Мы пойдём поговорим с Эбеном, а тебя оставим Питеру. Его нужно будет убедить. Будь с ним честна.

Питер мерил шагами комнату, тихо пыхтя от разочарования.

— Как я мог так сильно облажаться, что ты попала в объятия Джеймса, мать его, Крюка?

— Это никогда не было твоей виной. Как и тобой, Тигровая Лили играла со мной. Она солгала, показала мне дневники Тинкербелл. Питер, она заставила меня усомниться во всём.

— Что именно она тебе сказала?

— Она заставила меня поверить, что я всего лишь замена тому, чего у тебя никогда не было. Что Потерянные Мальчики хотели, чтобы я ушла, — я склонила голову от стыда. — Что я была игрушкой, которую можно использовать и выбросить.

— И ты просто поверила ей? Поверила на слово? Неужели время, которое мы провели вместе, ничего не значило? — его лицо исказилось болезненной маской.

— Всё не так просто. Питер, у неё были доказательства… Её слова разбили мне сердце. Она сокрушила мою душу. А Джеймс был тем, кто напомнил мне, что я нужна дома. Что моя сестра умирает, и что время здесь течёт по-другому, — воспоминание о деталях того вечера вызвали боль в незаживающих ранах. Гнев начал закипать под поверхностью.

Если мы хотели когда-нибудь оставить это позади, мне нужны были ответы.

— Почему ты не сказал мне, что время для Мик течёт быстрее? Ты знал, что она умирает, Питер. Ты знал, что она была для меня всем. Моя единственная семья.

— Это правда. Я хотел оставить тебя здесь для себя. Я хотел, чтобы мы, Потерянные Мальчики, стали твоей семьей. Я боялся, что если ты узнаешь, что время течёт по-другому, ты уйдёшь, и я никогда не верну тебя. Это было неправильно.… Я совершил ошибку.

— Это было не твоё решение, — единственная слеза скатилась по моей щеке. Услышать, что он так сильно хотел меня, что держал в неведении, чтобы не дать мне уйти… Хотя это был поистине эгоистичный поступок, он согрел моё сердце.

— В своём письме ты просила прощения. За «всё, на что ты пошла» … Объясни.

— Питер, — я молча умоляла, чтобы он не просил меня рассказывать о том, что произошло.

— Что он заставил тебя сделать, Гвен? Ты продала душу Дьяволу?

— Я была растеряна. Всё, в чём я была уверена, у меня отобрали. Я хотела попрощаться. Я хотела какого-то завершения.

— Тебе понравилось? — Питер встал и сократил расстояние между нами. Черты его лица напряглись от гнева.

— Почему ты не пришёл за мной? — прошептала я, но боялась услышать ответ.

Глаза Питера потемнели, и в окнах сверкнула молния. Подобно хищному волку, преследующему свою добычу, он медленно пересёк комнату.

— Какова была цена «завершения»?

Я никогда не видела, чтобы Питер вёл себя таким образом. В нём была Тьма, к которой я была слепа. Моё сердце бешено заколотилось. Я инстинктивно отступила назад, потеряв равновесие. В спешке Питер схватил меня за руки и выпрямил, прижимая к стене — его прикосновение разжигало тлеющие угли.

— Думаешь, ты просто дешёвая замена?

Он наклонился, наслаждаясь моим ароматом, отчего по моей спине пробежали мурашки.

— Просто игрушка?

Питер провёл вверх по моей руке, ключице и обхватил мою шею, сильнее прижимая меня к стене.

— Чтобы использовать и выбросить?

У меня перехватило дыхание, когда он крепче сжал моё горло. Моё сердце затрепетало. Большим пальцем он поддел мой подбородок, приподняв моё лицо. Тепло разлилось у меня между ног.

— Думаешь, я делал это с Венди? — он зарылся лицом в мои волосы и прикусил ухо. Его язык дразнил нежную плоть там.

Хриплый стон сорвался с моих губ, и он переключил своё внимание на мои глаза. Сокращая расстояние между нами, прижимаясь своим возбуждением к моей теперь пульсирующей сердцевине.

— Что она заставляла меня почувствовать это?