Я видел опустошение в её глазах из-за Райдера. Она хотела быть там не только для того, чтобы спасти его, но и для того, чтобы отомстить от его имени. Мог ли я отказать ей в этом, когда моя собственная душа требовала крови? И мы были командой, по крайней мере, так предполагалось. Я знал, что, если мы оставим Гвен здесь, это раздавит её.

— Выслушай меня. Ты видел, как он смотрел на неё, когда мы уничтожили Ариона. Она пробудила в нём интерес. Она — новая блестящая игрушка, с которой он отчаянно хочет поиграть. Что, если он доберётся до неё? Уже достаточно плохо осознавать, что он делает с Райем. Как ты справишься, если он поступит так с Гвен?

Я не смог сдержать тихого ворчания, вызванного мыслью о Дориане и Гвен. Пэн точно знал, что сказать, чтобы склонить меня на свою сторону. С мыслями о руках Дориана на моей девочке, я медленно отодвинул её от себя. Она слегка застонала от того, что её потревожили, но затем снова закуталась в одеяло.

— Когда мы отправляемся?

— Прямо сейчас. Собирайся, и мы отправимся в погоню за рассветом ещё до того, как она узнает, что мы ушли.

Я облачился в свою кожаную одежду, снова превратившись в воина. Мне было нелегко обуздать нерешительность, терзавшую меня. До Гвен, последний раз, когда я позволил своим эмоциям взять верх — это когда оставил маму. Может быть, поэтому я до сих пор помнил смутные подробности своей прошлой жизни. Это была последняя по-настоящему эмоциональная связь, которая у меня была, пока Гвен не перевернула мой мир с ног на голову.

Я оставил маму по тем же причинам. Я тоже пытался защитить её. Она была вынуждена продавать своё тело, чтобы прокормить меня. Я отказывался быть причиной, по которой ей приходилось заходить так далеко. Я не мог спокойно смотреть на следы, покрывающие её каждое утро. Но Дьявол, который скрывается внутри каждого из нас, продолжал сомневаться в моём решении уйти. Я всегда боялся, что, возможно, я ничем не лучше бездельника, которым был мой отец. Он уклонился от своих обязанностей и оставил нас барахтаться на задворках общества. Неужели я был ничем не лучше его? Я бросил свою маму много лет назад и по сей день не знаю, было ли это правильным решением. Теперь мне предстояло сделать другой выбор. Будет ли правильным решением оставить Гвен сейчас, или это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь?

Я стоял в дверях, вооружённый до зубов. Смертоносное оружие, — полностью готовый принять всё, что может случиться. Я был готов сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти мою девочку… мою семью. Даже если это означало оставить её позади.

Я наблюдал за Гвен, спящей в постели, её каштановые волосы каскадом падали на плечи. Она так волновалась за Райдера, поэтому было облегчением видеть, как морщинка на её лбу разгладилась, сменившись выражением умиротворённой безмятежности в глубине сна.

— Ты знаешь, что я прав, — сказал Питер, подходя ко мне и глядя на весь наш мир, лежащий на кровати. — Решение защищать её никогда не будет неправильным.

Я вздохнул.

— Я не могу спорить с твоей логикой, но почему мне кажется, что мы совершаем ошибку?

— Не волнуйся. Она простит тебя. Как только она увидит, что мы вернули Райдера, всё будет прощено. Это то, чего она хочет. К тому же, я думаю, у неё будет немало хлопот, чтобы вытащить его из того Ада, через который его заставил пройти Дориан.

Я колебался, всё ещё пребывая в противоречии, но я должен был принять решение, и Пэн не оставил это без внимания.

— Ну давай же. Скоро рассветёт. Если мы поторопимся, то вернёмся ещё до наступления темноты. Давай поспорим… Тот Потерянный Мальчик, у которого на счету будет больше всего убийств, загладит свою вину первым, — он хлопнул меня по руке с дерзкой ухмылкой на лице, прежде чем послать Гвен воздушный поцелуй и повернуться, чтобы уйти.

***

Я бы всё отдал, чтобы снова оказаться в постели Гвен. Вместо этого я обнаружил, что захожу в зловонную воду, которая окружала замок «Чёрное Озеро». Темнота воды могла соперничать с замком своей чернильной глубиной. Шестеро из нас проникли в Виридианский лес в предрассветных сумерках. Только четверо добрались сюда, так как двое наших товарищей были убиты Гончими фейри на краю барьера.

Теперь мы планировали затаиться в засаде. Когда они откроют задние ворота, чтобы избавиться от мёртвых рабов, мы сделаем свой ход. Мы решили рискнуть, что бы ни скрывалось в мрачном озере, окружающем замок, и надеяться на лучшее. Было легче встретиться лицом к лицу с неизвестностью, чем с демоном, который наверняка поджидал тебя.

Мой взгляд остановился на Питере. Он кивнул, и мы оба вдохнули свою порцию волшебной пыли и погрузились под воду. Мы ждали, с трудом различая замок сквозь мутную воду. Это было совсем не похоже на Русалочью Лагуну. Вдыхать эту воду было всё равно, что вдыхать густой чёрный дым. Мои лёгкие горели, и я знал, что мы не сможем оставаться слишком долго в этом укрытии.

Когда подъёмный мост, наконец, начал опускаться, я мысленно поблагодарил Божество. Но, возможно, это прозвучало неправильно. Возможно, я обидел её, потому что в следующее мгновение почувствовал, как что-то обхватило мою лодыжку. Дерьмо. Я вытащил из-за пояса кинжал, маневрируя в воде, пока не вонзил лезвие в щупальце, пытавшееся утащить меня на дно. Оно отпрянуло достаточно, чтобы я высвободил ногу, но у Пэна дела шли неважно. Я чувствовал покалывание его магии, но, казалось, это только подстёгивало существо. Все конечности Питера были обездвижены. Я должен был что-то предпринять. Нужно отвлечь внимание. Я рискнул и вынырнул на поверхность, обнаружив нескольких стражников, толкающих тачки с трупами по мосту. Мне удалось вылететь из воды и приземлиться прямо перед ними. Я был в меньшинстве, но благодаря адреналину, бурлившему в моих венах, мне потребовалось всего мгновение, чтобы пустить кровь. Я столкнул окровавленных охранников в чёрное озеро, опрокинув вместе с ними тюфяк с трупами. Нырнул обратно в воду, погружаясь всё глубже и глубже, пока не увидел Пэна, который поднимался на поверхность. Зверя из глубин привлекла свежая кровь, и он отправился за более лёгкой добычей. Я схватил брата за руку и потянул за собой обратно на поверхность. Как только мы вползли на подъёмный мост, то поняли, что выбрались только мы вдвоём.

Мы протиснулись в теперь уже свободный вход, не успев даже перевести дух. В замке стоял густой запах смерти и разложения. Вдоль сырого коридора тянулись клетки, до отказа заполненные неопрятными телами рабов — жители Неверленда, захваченные за последние несколько месяцев. Я с трудом сглотнул, чтобы удержать содержимое желудка. Мы с Пэном вскрывали каждую клетку, мимо которой проходили, освобождая заключённых. Но это было бесполезно. Многие из них стояли там, не более чем безжизненные зомби. Лишь некоторые осознали, что спаслись, и, плача, хватали других, пытаясь вывести их на свободу. Клетки, казалось, тянулись вечно, пока мы пробирались всё глубже в недра замка, расспрашивая всех, кто, казалось, мог ответить. Но никто из них не дал информации о Райдере.

Голоса стражников, эхом отражавшиеся от стен, вели нас вперёд. Должно быть, мы выглядели как воплощение Дьявола, вышедшее из преисподней. Только что они разговаривали и смеялись, полностью уверенные в том, что контролируют ситуацию, а в следующую минуту уже отбивались от атак. Мы уложили нескольких, но некоторым всё же удалось сбежать.

Ёб твою мать! Теперь у нас очень мало времени. Весь замок будет в боевой готовности, и они придут за нами. Я бросился в погоню, сбил с ног одного из стражников, прижал его к стене, приставив нож к его горлу.

— Где они держат Райдера? — рявкнул я.

— Я не знаю. Ни у кого из них нет имён. Они просто рабы, — прошипел он, снисходительно усмехаясь.

— Потерянный Мальчик. Скажи мне, где его держит ублюдочный принц?

— Я тебе ничего не скажу.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — ухмыльнулся я, убирая нож от его горла и вонзая ему в бедро. Он взвыл от боли, но не ответил на мой вопрос.