Я потеряла концентрацию, когда почувствовала жгучую боль в спине, как будто с меня содрали кожу. Я резко вернулась к своим мыслям. Что, блядь, это было? Я всё ещё была в Пустоте. Присутствовали только Пейтра, Портос и А̀ло. Но непрекращающаяся боль терзала меня, пронизывая мост между мной и моими мальчиками. Я закрыла глаза, сосредотачивая своё внимание, пока меня вновь не пронзила жгучая боль, а затем передо мной оказался Райдер со связанными запястьями, кровь стекала по его спине. В моих ушах звучал щелчок кнута, когда кровавая сцена покинула меня.

Я быстро заморгала. Мне показалось, что образ Райдера отпечатался у меня перед глазами. Я попыталась сделать глубокий вдох, но почувствовала, что из меня словно вышибло дух.

— Моя Звезда? Что тебе показала Божество? — спросила Пейтра.

— Я… э-э, — мне удалось глубоко вдохнуть, — я видела Райдера. Я чувствовала его боль, как свою собственную, — моё тело дрожало от этого видения.

— Ах, это бремя для тех, у кого переплетены души. Нити, связывающие вас, несут в себе нечто бо̀льшее, чем просто эмоции. Это цена, которую приходится платить за истинную любовь души.

— Значит, то, что я видела, реально? Это действительно сейчас с ним происходит? — я не смогла скрыть настойчивости в своём голосе, когда страх начал просачиваться из крепости, которую я строила.

— Ммм, твои нити желанны.

— Мне нужно пойти к нему. Ты должна вернуть меня обратно прямо сейчас!

— Твоё время ещё не пришло. Твоя магия всё ещё зреет. Уйди сейчас, и ты завянешь на корню. Всё, чему ты научилась… всё, что тебе было показано… покинет тебя, если ты преждевременно уйдёшь. Таков порядок вещей. Ты вернёшься к Дориану простым смертным, и твоя магия будет скрыта во Тьме.

— Мне всё равно. Я что-нибудь придумаю. Пожалуйста! Я должна пойти к нему, — взмолилась я. Я опустилась перед ней на колени, потянув за её изодранные юбки.

— Может быть, в этом исходе есть милосердие.

— Милосердие? Ты хочешь сказать, что я должна оставить его там? Позволить ему умереть? Потому что, если он останется там, где он есть, именно это и произойдёт. Я чувствую это.

— У тебя есть ещё четыре нити, крепко связанные с тобой. Перерезав одну, ты восстановишь равновесие, и пятно наконец-то смоется с твоей души.

— Я не собираюсь жертвовать Райдером. Я скорее пожертвую собой, чем позволю этому случиться.

— Медведица убьёт своего собственного детёныша, чтобы дать остальным больше шансов на выживание. Такова природа, моя маленькая звёздочка.

— Это не вариант!

— Если Неверленд падёт, возникнет цепной пожар. Все Царства падут, и ты, моя маленькая звёздочка, будешь этому катализатором. Твоя история либо зажжёт искру, либо погасит пламя. У Божества есть способы проверить Избранных. Не выбирай неверный путь, — она поднялась со своего места, и я начала паниковать.

— Нет, не уходи. Ты должна вернуть меня!

Затем она остановилась, развернулась ко мне в вихре рваных юбок, склонив голову набок и прищёлкивая языком.

— Подумай над этим. Дай своему решению созреть. И помни, смерть — это не проклятие, это — выход, и это ужасно большое приключение. Кости говорят ответы. Нужно только вести себя достаточно тихо, чтобы услышать их, — и с этими словами она исчезла.

— Нет! — я кричала в пустоту перед собой, колотя кулаками по земле этой тюрьмы, в которой она меня оставила.

«Всё будет хорошо, девочка», — слова А̀ло эхом отдавались в моей голове, когда он прижался ко мне головой, слизывая языком слёзы, которые катились по моим щекам.

Я оставалась такой долгое время. Открылась своим мальчикам, позволила боли и страху Райдера завладеть моим телом. Даже если он этого не знал, я была с ним. Я заставила себя войти в ту тёмную, холодную комнату, и моя душа была рядом с ним.

— Я не сломаюсь, не сломаюсь, — бормотал он, раскачиваясь взад и вперёд. — Он не получит её. Он не может забрать её у меня… — у него перехватило дыхание, когда рыдание, которое он сдерживал, прорвалось наружу. — Проклятье! Гвен! — он выкрикивал моё имя снова и снова. — Пожалуйста, Божество… Почему? Скажи мне почему? — он умолял Божество, и это сломало меня. Я сидела рядом с ним в глубинах его личного Ада. Чувствовала то же, что и он, — кричала от его боли, позволяя ей разрывать меня изнутри, пока больше не смогла этого выносить. Я должна была найти выход.

Я с трудом поднялась на ноги, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

— Мы уходим отсюда, А̀ло. Я нужна Райдеру. Мне нужно найти способ.

«Портос», — был единственный ответ, который он мне послал.

— Согласна.

Я подошла к полуразрушенной птичьей клетке, где жил Портос. Встряхнула её, чтобы привлечь его внимание.

— Я знаю, что у тебя есть ответ, Портос!

Раздался громкий смех, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть в клетку. Он лежал в опрокинутой бутылке фейриского вина.

— Расскажи мне, как отсюда выбраться, — потребовала я.

— И пусть веселье улетучится вместе с тобой… нелепо, — он так невнятно произнёс слово «нелепо», что оно стало едва разборчивым.

Я посмотрела на него сквозь клетку.

— Остановись. От тяжести твоего взгляда у меня ломит кости! — он перекатился на спину, и его костлявая рука прикрыла несуществующие глаза в нелепо драматичной позе. — Ты — всемогущая Избранная, почему бы тебе не сделать это самой? О, подожди, да, ты не можешь сделать это в одиночку. Это не сработает. Иногда мой разум ускользает от меня, — он хихикнул над своей шуткой, и это перешло в приступы смеха.

— Ты кое-что знаешь, — сказала я, просовывая руку в клетку и снимая его крошечное тельце с бутылки. Он всё ещё корчился от смеха, с трудом беря себя в руки. — Расскажи мне, что ты знаешь!

— А теперь послушай сюда, — он икнул, указывая на меня своим костлявым пальцем. — Мои чувства — это глубокая река, а ты не обращаешь на них внимания. Плескаешься в моих водах, не имея ничего, что можно мне предложить. Ни любви, ни остроумной беседы, ни капли дружеской медовухи. Кажется, я сейчас расплачусь.

— Портос, у тебя нет глаз. Ты не можешь плакать. Прости, я не хотела быть с тобой резкой. Я сотворю всё, что ты захочешь, если ты только расскажешь мне, что тебе известно.

— Нет. Это бесполезно. Ты испортила моё пьянящее блаженство. Я больше ничего не хочу, кроме как погрязнуть в своей меланхолии.

— Я в это не верю. Новая бутылка вина? Как насчёт медовухи?

— Нет, нет. Ничего не поможет, — всхлипнул он и уронил голову на руки.

— Как насчёт чая Лаш?

Он перестал притворяться, что всхлипывает, и оживился.

— Лаш, говоришь?

— Конечно. Я сделаю тебе целую чашку, и ты сможешь праздновать, как будто сегодня Первомай.

— О, как я помню. Танцы, оргии… О, что за время было. Да, да. Лаш, дай мне Лаш, и я расскажу тебе всё, что тебе нужно знать, — маленький скелет пикси стоял на коленях у меня на руках, сцепив пальцы и умоляя дать ему чая.

— Тогда договорились.

Он подлетел к моему лицу, поцеловал в ухо, но тут же следом укусил, и мне пришлось его оттолкнуть.

— Не испытывай меня, Портос, или я приготовлю тебе самый слабый вариант чая, который ты когда-либо пробовал.

Он вертелся у меня над головой, ожидая, когда я продолжу. Я достала чашу из пещеры, где хранила все человеческие принадлежности, которыми меня снабдила Костяная фейри, пока я была здесь, и наполнила её болотной водой, съёжившись при виде этой мутной жижи. Это было моим первым испытанием. Пейтра не дала мне чистой питьевой воды, а когда я попросила, она сказала, что мне придётся обратиться к водному элементу и очистить её с помощью магии. В конце концов мне это удалось, но не раньше, чем я от отчаяния выпила несколько чашек вонючей воды.

Я сорвала горсть мха с одного из деревьев и начала. Мои руки пылали, когда я использовала магию стихий, очищая воду, превращая мох в пышные чайные листья Лаш и заваривая их до тех пор, пока из чашки не начал подниматься пар.