На повороте с проспекта я заметил подозрительное движение вдалеке, присел на корточки за углом ближайшего здания, достал бинокль и всмотрелся. Дальше по проспекту на север, от которого меня настоятельно остерегал Карабас, оказалось слишком людно, если можно было так выразиться.

В бинокль я увидел целую толпу зомби. Они сновали по дороге между ржавыми останками брошенного автобуса, но не хаотично, а будто зацикленные в загадочном ритуале. Я внимательнее рассмотрел сам автобус и увидел между очертаниями оголённых каркасов сидений чью-то распухшую уродливую голову. Мутант выдал себя движениями, и я сразу же понял, кто в этом сборище кукловод.

Контролёр, мерзкая тварь. Он не по зубам большинству сталкеров, потому что может полностью подчинить волю человека. Главное при встрече с этим мутантом – заметить его раньше и при любой возможности избежать контакта. Так я и собирался поступить. Мне сильно повезло, что нужный поворот находился раньше этого странного сборища зомби.

Обычно контролёры руководили своими марионетками из закутков, чтобы оставаться невидимыми как можно дольше не вступать бой самостоятельно. Этот же, впереди на проспекте, будто любил находиться в центре внимания, и его марионетки водили загадочные ритуальные хороводы вокруг автобуса.

По адресу улицы Дружбы Народов находилась моя конечная цель. Вся улица заросла так сильно, что казалось, это не природа взяла верх над бетоном, а здания зачем-то выросли посреди давно существовавшего леса.

Я решил начать с первого корпуса и не прогадал. К парадному входу вела протоптанная тропа, у ступенек были следы свежего кострища, а из кустов доносилась трупная вонь. Не сразу, но я всё-таки приметил крупную тушу псевдособаки. Вряд ли она умерла своей смертью.

В спешке поднявшись по ступеням и приготовив пистолет-пулемёт, я вошёл в холл общежития. Внутри было сыро. Как и во всех подобных местах, в воздухе витал землистый запах плесени. Дневной свет с улицы из-за обилия растительности и частично заколоченных окон первого этажа проникал в недостаточном количестве. Однако даже в такой видимости я разглядел явные следы постоянного жильца.

Чёрный от толстого слоя пыли пол, выдавал одну лишь пару ботинок, которая истоптала почти всё вокруг, будто неизвестный расхаживал здесь в раздумьях или негодовании. Следы вели на лестничную площадку вверх.

Миновав несколько маршей, я добрался до третьего этажа, где дневного света проникало уже гораздо больше. След поворачивал в коридор, грязный и мрачный. В нескольких местах с потолка капала вода, но бесшумно, потому что под ногами накопился приличный слой грязи и листвы. По стенам на стыках расходились мелкие трещины. Многие двери в комнаты были вырваны и валялись на полу либо висели на остатках ржавых петель.

Я отчётливо понял, куда мне идти и без следов на грязном полу. В коридоре нашлась единственная целая чуть приоткрытая дверь. Её явно кто-то заботливо вмонтировал туда на новые дверные петли.

Я резко толкнул дверь от себя и вскинул оружие. В комнате никого не оказалось. Зато сразу же предстали все следы обитаемого жилища, по которым за секунды стало понятно, что я пришёл по верному адресу.

Сразу же удивило целое стекло оконной рамы, пусть и сильно рассохшейся. Хозяин комнаты будто регулярно протирал своё окно с прекрасным видом на Припять.

Справа на стене крепилась маленькая деревянная полка, на которой хранилось два экземпляра шлема закрытого типа один в один с тем, который когда-то носил Прохоренко. Прямо под полкой находился плотно свёрнутый ватный матрас. В углу стоял стальной ящик, запертый на абмарный замок, при этом входная дверь почему-то не имела ни замка, ни щеколды, ни любого другого запорного механизма. Видимо, Чёрный не боится незваных гостей, но имущество бережёт.

В комнате нашлось место и старому письменному столу с немного провисшей столешницей. На столе было полно бумаг и папок, с виду очень старых. Я просмотрел документы и сразу же понял, что это не просто куча ненужной макулатуры, накопленной для хозяйственных нужд. Здесь лежали чьи-то личные заметки с трудно различимым почерком, рисунки неизвестных артефактов без подписей и даже документы с датами из прошлого века, по большей части на украинском языке. Судя по отметкам добыта, документация была из недр секретных лабораторий.

Я уже готов был вовсю похозяйничать в этих скромных апартаментах, чтобы скрасить скучное ожидание прихода жильца. С полки взял один из шлемов, нащупал кнопку, которая включала красную подсветку. Из любопытства надел шлем на голову.

Оказалось, что в линзах таилась вовсе не бутафорская подсветка для устрашения врагов, а сложное устройство, больше походящее на тепловизор, но работающее иначе. Каким-то образом линзы искажали обзор.

Всё вокруг приобрело алые оттенки, при этом контуры предметов стали удивительно чёткими, будто передо мной была трёхмерная модель или видеоигра. В голову сразу пришла идея, что в таком необычном режиме визора наверняка многие невидимые аномалии и, возможно, даже кровосос со своей пугающей маскировкой становятся заметными.

В коридоре послышался шум, будто сквозняк пронёсся по зданию, цепляя весь шелестящий мусор.

Хозяин комнаты появился в дверном проёме. Я даже не успел снять шлем.

Передо мной стоял Чёрный собственной персоной, в таком же шлеме, в немного изменившемся, но всё же чёрном плаще. В руках он держал один лишь нож, никакого огнестрела при нём я не заметил.

— Вот я тебя и дождался, — произнёс Чёрный, но не хриплым голосом, а басовитым и громким.

Догадки подтвердились. В ту же секунду с моих плеч будто свалился тяжёлый груз ответственности. Этот Пророк не только имел другой голос, но и ростом был гораздо выше покойного Прохоренко.

— Это кто ещё кого ждал, — спокойно ответил я и поудобнее перехватил пистолет-пулемёт.

— По размеру тебе мой шлем? — Чёрный перекинул нож из одной руки в другую, лезвие блеснуло на солнце, но я заметил следы свежей крови.

— В самый раз. А ты, я смотрю, разделываешь местных собак? До чего же опустился.

— Тебя тоже придётся разделать, чтобы вытащить то, что ты украл.

— Что конкретно и у кого я украл? — я держал его на прицеле, но ответа не последовало, хотя обвинения показались мне достаточно обидными. Никогда в жизни не промышлял воровством, кроме тех наёмничьих карт и компаса, которые дали старт моей «карьере» и определили прозвище. —Ты заварил историю с бандитами и моим похищением? Чтобы заманить сюда? Как же зэки любят работать на всяких фриков.

— Извини, без тебя здесь скучно, — Чёрный раскинул руками.

— А что за дурацкое прозвище, поехавший? Ты пророк какого божества?

— Я пророк Зоны и пророчу твою скорейшую кончину, а также моё возвышение, — с крайне озлобленным ехидством проговорил Чёрный. — Ну, что дальше? Ты пришёл ко мне и стоишь в моём убежище с оружием в руках, думаешь, что игра идёт по твоим правилам. Что дальше?

— Я убью тебя.

— А силёнок-то хватит?

— Когда-то я убил Чёрного. Он всё же по первости наводил на меня жути, а вот ты – лишь жалкая пародия на него, посмешище.

— Неужели ты совсем не боишься?

Я вскинул пистолет-пулемёт и выпустил очередь. Чёрный не убежал с линии огня, но я заметил, как он дёрнулся. Оружие в руках трясло от отдачи, магазин опустел очень быстро.

Однако ни одна пуля так и не достигла цели, свинец растворялся в невидимом поле вокруг Пророка без следа. Он стоял и смотрел на меня сквозь свои красные линзы. И только в этот миг я почувствовал, что в шлеме мне тесно и неудобно.

Опустошив магазин, ловким движением я закинул ремень через плечо и шею, оружие по инерции отправилось за спину. Затем стянул с себя шлем, отбросил в сторону. Стоило Чёрному увидеть моё лицо, как он вздрогнул, еле заметно, я бы посчитал, что мне всё это в его реакциях лишь кажется, если бы не был точно убеждён в своих догадках.

— Прохоренко тоже пули не брали, только вот ты не знаешь, как я с ним тогда расправился, поэтому и боишься, — я обнажил нож и зашагал навстречу Чёрному. Внезапно он пропал из виду, растворился. В коридоре послышался топот. — Не смей бежать, трус!