Над командиром-рулевым склонился долговязый Павел Андреевич — учёный, его то нам и было поручено охранять. Кажется, пару лет назад он преподавал в киевском университете, но после прорывной статьи, связанной с Зоной, его пригласили в НИИЧАЗ и выделили финансирование на собственные исследования.

Сбоку на неудобном стуле спал Тодд – двоюродный брат Фила. Кузены не упомянули, откуда они родом, но оба говорили с еле заметным акцентом. Тодд отличался от своего брата полным отсутствием лидерских качеств, хмуростью, молчаливостью и беспрекословной исполнительностью.

— Павел Андреевич, детектор показывает редкие скопления аномалий. Ваша теория не подтвердилась, — Фил будто упрекал учёного.

— Жаль, — учёный выглядел разочарованным. — Ничего страшного. Под водой ведь всё равно безопаснее, чем по воздуху?

— Пока да, — сказал командир наёмников, обернулся и увидел в проёме меня. — Чего надо? Какие-то проблемы?

— Никак нет, — я не смог придумать ничего лучше.

— «Никак нет», — с укоризной повторил командир. — Это тебе не армия. Если всё нормально, иди спи, до всплытия ещё полчаса.

В это же время проснулся недовольный Тодд. Сонными глазами он посмотрел на меня, затем потянулся к двери и захлопнул её перед моим носом.

***

Поспать не получилось. Я отсчитывал каждую минуту. Близилось то, ради чего я пошёл на смертельный риск, подделал документы, с идиотской улыбкой врал и кивал, отвечая на странные вопросы проверяющих.

— За что вы готовы умереть?

— Как вы относитесь к смерти?

— Какая ваша самая большая мечта?

— Были ли у вас хотя бы раз в жизни суицидальные мысли?

— Какую профессию вы считаете самой опасной в мире?

Пару недель я торчал в одиночной палате частной клиники, читал в интернете все доступные материалы, связанные с темой Зоны. Затем меня сразу же перенаправили на базу наёмников.

Про Зону ходило много баек даже среди гражданских. Только ленивые не обсуждали этот феномен. Все сходились в одном. Это проклятое и уродливое место, смертельно опасное, будто сам ад вышел на землю. Каждый квадратный метр опасен для жизни, всё, что здесь обитает, несёт смерть: мутанты, аномалии, радиация, люди.

Описание было весьма утрированным и удобным для человека, который склонен нагнетать себя и готовиться к худшему, как раз для такого человека, как я. Не хотелось испытывать разочарования, хотелось быть готовым к любому повороту.

Однако была у этого и другая сторона, я уже не понимал сам, где я занижаю свои ожидания, а где испытываю свою психику, при этом будучи весьма трусливым человеком, неспособным даже дать отпор хулиганам у подъезда.

Тело охватил мандраж, застучало сердце в груди. Ладони вспотели настолько, что их блеск виден был даже в тусклом освещении нашего отсека. Чтобы не выдать свой страх трясущимися руками я схватил автомат и крепко сжал цевьё и рукоять. Панические атаки случались со мной редко, но каждый раз открывали всё новые симптомы.

Проснулся Святой, окинул меня подозрительным взглядом, затем посмотрел на оружие.

— Ты чё? — впервые в глазах Святого я увидел испуг. —Рехнулся? А-ну, опусти автомат.

— Я его просто держу, — ответил я с натужной улыбкой, на лице проступила испарина.

Святой ещё раз покосился на оружие, присмотрелся к предохранителю и быстро успокоился.

— Точно рехнулся. Нездоровится тебе? Так и зачем ты здесь, Ханурик? — спросил Святой с прищуром.

Наёмник будто давно понял, что я самозванец, и допытывал меня, чтобы вывести на чистосердечное признание. Я помнил несколько пунктов из подписанного контракта, гласивших о «расстреле на месте» за ряд провинностей, и сразу два из них подходили под мой случай.

— Ты как вообще, Ханурик?

— Нормально. Сойдёт.

От дальнейших расспросов Святого спас удачный случай. Наёмника вызвали в кабину управления. Татуированный хмуро прикоснулся к гарнитуре в ухе, хотя подобные движения были излишними. Наёмник нехотя оставил меня в одиночестве.

Наручные часы показывали семь вечера, когда я услышал переменчивый гул двигателей. Отсек немного тряхнуло, заметно стих шум из машинного отделения, что находилось внизу.

Фил не обманул, прошло ровно полчаса. Батискаф подымался на поверхность. Вот и настал тот час, которого я так желал и боялся одновременно.

Вокруг многокилометровая Зона, самое опасное место на земле, и я пока что ещё внутри этого батискафа, ощущающий себя жалким клопом, решившимся на такой риск от отчаяния.

Свет в пассажирском отсеке потускнел — это означало, что основной двигатель выключен. Из кабины управления вышли два брата, учёный и Святой.

Выход наружу находился в этом отсеке.

— Готовы? — Фил уверенным взглядом оглядел каждого, на мне его взор изменился, командир наёмников будто посмотрел сквозь меня.

— Всегда готов, какого дерьма я только не повидал в жизни, — ответил Святой с усмешкой и добавил с присущей ему напыщенностью. — Думаю, каждый выход в Зону отмечать татуировкой. Этот пятнадцатый будет, надо добирать. Слышишь, Ханурик? А ты ведь в Зоне первый раз?

— Первый, — ответил за меня Фил и похлопал Святого по плечу. — А ты побереги себя, на коже скорого живого места не останется.

— Живых мест на мне полно, покуда сам не сдохну, — Святой расплылся в диковатой улыбке. Ему бы я дал прозвище «Псих», оно больше подходит.

Я поднялся с места, не отпуская автомат из рук. Дрожь утихла, но не прошла полностью.

— Рвёшься в бой? — хмыкнул Фил, посмотрев на меня. — Автомат на плече и молись, чтобы не пришлось из него стрелять. Ладно, все за мной. На выход!

Командир потянул рычаг в стене. Наверху откинулся люк, запуская внутрь лучи закатного солнца. Первым выбрался Фил, за ним его брат, Святой и учёный. Я замыкал отряд, как и было назначено ещё на базе.

Перед тем как вылезти наружу, Павел Андреевич обратился ко мне, наверное, увидев моё волнение.

— Молодой человек, я знаю по вашему портфолио, вы отличный стрелок, но в Зоне это не самое важное умение. Просто будьте внимательнее и постарайтесь контролировать свой страх. А на выпады коллег не обращайте внимания, никто не любит новеньких, даже с отличным послужным списком.

Проницательный и добрый учёный, настоящий интеллигент. Только насчёт моего портфолио он ошибался. Я никогда не был отличным стрелком и о стрельбе знал лишь из фильмов. Однако слова о том, что это «не самое важное умение» меня немного успокоили.

Стоило мне вылезти наружу, как в лицо ударил порыв сильного ветра, я ухватился за стальную скобу и с трудом удержался на поверхности батискафа. Моя неуклюжесть не осталась незамеченной для ухмыляющегося Святого.

Сначала мне показалось, что воздух на реке чист и свеж, как в те беззаботные детские годы, когда я ездил в деревню к дедушке. Однако нос быстро уловил приторный оттенок, близкий к запаху озона после грозы, но не такой приятный и освежающий. Я всё никак не мог понять и разобрать чуждый запах, будто попал на другую планету с иной атмосферой.

Первое, что я увидел – это очертания панельных домов на горизонте, там на западном берегу покоился город призрак Припять. Издалека он выглядел опустошённым и заброшенным, хотя я уже успел наслушаться историй о похождениях легендарных сталкеров, военных операциях и разборках крупных группировок. Казалось, в новой жизни Припяти событий происходило больше, чем в прежней, со времён чернобыльской катастрофы.

Нашему отряду нужно было на противоположный берег: невзрачный, покрытый редкими клочками леса посреди обширных болот, никому не интересный, в отличие от города призрака и центра Зоны. Мне несказанно повезло, что первой моей миссией в рядах наёмников была высадка в относительно безопасном месте, а не в центре Припяти.

Я ещё раз взглянул в сторону города. Всё-таки что-то в этом есть. Даже меня неопытного труса с паническими атаками манили эти заброшенные дома, при полном осознании, что я не смогу продержаться там и пары часов.