— Более чем, — фальшиво ответил я.

Мы выдвинулись вглубь деревни, по остаткам улочки, заросшей и нехоженой. На этот раз надобности в колонне не было. Плут о чём-то обмолвился с Комбатом, отстал от группы, а затем и вовсе отделился. Я даже не успел заметить, в какую сторону он ушёл, ещё одно подтверждение моей невнимательности.

Чуть позже командир отправил Степного вперёд, на минуту остановив оставшихся. Степной также очень быстро исчез из виду, при этом двигался он очень тихо и зачем-то закинул свой автомат за спину в столь неудобное положение, что при надобности быстро достать его уже не получится.

Я и Мура остались наедине с Комбатом.

Однотипные домики совсем обветшали. Когда-то их окружали аккуратные оградки, которые теперь вросли в землю и топорщились серыми штакетинами в разные стороны, будто кривые зубы. Просевшие крыши преимущественно покрывал замшелый шифер, зачастую с таким толстым слоем грязи и мха, что знакомый волнообразный серый рельеф угадывался лишь по кромке.

Не так давно, ещё на большой земле, я узнал о том, что шифер очень опасен для человека, поэтому во многих развитых странах его запретили, а все остатки экстренно собрали и утилизировали. Этот материал, как оказалось, содержит амфиболобовый асбест, волокна которого проникают в человека через дыхательные пути и вызывают раковые заболевания. А чего могла стоить подобная крыша, дополнительно сдобренная радиоактивными осадками? Мне вдруг захотелось натянуть на лицо респиратор.

Помню, как в детстве со сверстниками лазил по таким крышам. Иногда мы отламывали куски шифера и придумывали им новое назначение, а ещё, если бросить такой кусок в костёр, то начнётся незабываемое представление. И сколько таких детей уже тогда были обречены на раковую опухоль?

— Стажёр, не витай в облаках, — Комбат, видимо, заметил, мой потерянный взгляд. — Каждая живая тварь в округе будет рада вспороть тебе живот клыками или пустить пулю, а если очень повезёт, то какая-нибудь аномалия превратит тебя в мешок с костями.

Я не стал ничего отвечать, сделал лишь вид, что услышал его: выпрямился и перехватил автомат поудобнее.

До сих пор никто так и не называл меня официально установленным позывным. Впрочем, этими позывными никто и не пользовался даже по радиосвязи. У всех были прозвища, а меня звали стажёром, потому что я был новичком в этом отряде, где к текучке не привыкли. Уничижительное прозвище, данное мне ещё Святым, кажется, забылось.

Очень скоро мы опознали источник дыма. Точнее, это сделал отправленный на разведку Степной.

— Я в десяти метрах от цели, — в наушнике послышался голос Степного. — Вижу обитаемый дом и ухоженный двор, даже пара возделанных грядочек. На бандитов совсем не похоже. Дым идёт из печной трубы, людей снаружи нет.

— Степной, Плут, оставайтесь на своих позициях и не высовывайтесь, — ответил командир. — Прикрывайте нас.

Вскоре и мы увидели описанный Степным домик. Крыша исхудала, как и в остальных домах. Большинство окон было заколочено, а от ограды осталось лишь несколько вросших в землю досок. Зато во дворе было покошено, а возле покосившегося сарая виднелись выполотые грядки с картофелем. В доме кто-то топил печь и, судя по знакомому аромату, на растопку шли хорошие берёзовые дрова.

Я нервничал. На мне были перчатки митенки и потные пальцы скользили по стальной поверхности калаша. Я думал, что у Комбата есть план, но сказанное им, меня удивило, хоть и говорил он с хищной улыбкой.

— Идите за мной и прикрывайте. Будем надеяться, что хозяева здесь гостеприимные. Надежда и вера наше всё.

Мы прошли по выложенной камнями тропинке прямиком к входной двери. Поднялись по трём ступенькам скрипучего деревянного порога. Комбат постучал в дверь.

Дверь распахнулась внутрь полностью и неожиданно быстро. Перед нами предстал немного сгорбленный мужичок на вид около пятидесяти лет. У него была небрежно постриженная чёрная с сединами борода, большой нос, из которого торчали седые волоски и обширная залысина. Он выглядел уставшим, одет был в серую майку и потёртые грязные шорты.

Я обратил внимание на его босые ноги. Ступни выглядели какими-то распухшими или же от природы феноменально большими, под пятидесятый размер, если не крупнее. Снизу и до колен его ноги покрывал густой чёрный волос, без единого намёка на поседение, настолько густой, что больше походил на шерсть.

— Ты кто? — бесцеремонно спросил Комбат. Он ещё не наставил оружие на старика, но руки держал на рукоятке и ствольной накладке.

— Сначала сами представьтесь, — негромким голосом проговорил хозяин. — Вы ко мне пришли, не я к вам.

— Мы здесь со своей целью, у нас есть оружие и прикрытие, а имена тебе наши ни к чему. Можешь звать нас гостями, — к моему удивлению, Комбат решил немного уступить старику и не стал его прессовать сразу.

— Меня прозвали Мохноногом, сами, наверное, догадываетесь почему, — хозяин дома растянулся в дружелюбной улыбке. — Я живу здесь мирно и ни с кем не враждую. С вами конфликтовать тоже нет у меня никаких причин. Какие у вас цели, гости дорогие? — прищурившись спросил мужичок.

— Всё очень просто. Ищем источник аномальной энергии, предположительно артефакт. Не видал такого? — командир, судя по интонации, начинал понемногу напирать.

— Какие такие артефакты? — Мохноног нахмурился, даже я понял, что чересчур наигранно. Кажется, врать этот мужичок не умел.

— Даже не пытайся придуриваться, — Комбат резко повысил тон. — Я чувствую ложь и притворство так же хорошо, как ищейка чует запахи. Таков мой профессиональный навык.

Всё произошло очень быстро. Хозяин хаты попытался захлопнуть дверь, даже не знаю, на что он рассчитывал. Комбат молниеносным ударом с ноги вновь раскрыл дверь вовнутрь. Мохнонога отбросило назад, а дверь с хрустом и скрипом повисла на нижней петле.

Мужичок опрокинулся на спину и сильно ударился головой. Постанывая и кряхтя, он отполз назад и опёрся о стену, затем ощупал затылок. На его ладони я увидел кровь.

— Насилием ничего не добьёшься в этой жизни, — простонал Мохноног сквозь кашель. — Перед смертью мы все равны.

Мне было его жалко, но я ничем не мог ему помочь. Разве что раздумывать про себя, как поступлю, если мне будет приказано его убить. Лучшая работа для стажёра, особенно когда твой командир – жестокий сукин сын.

— Насилие я применяю редко, поверь, — Комбат окинул взглядом интерьер хаты. — А насчёт смерти полностью согласен. Но мы ведь не будем играть в афоризмы, и ты просто расскажешь всё, что мне нужно?

Внутри было ожидаемо скудно. Старый обшарпанный дощатый пол скрипел и прогибался под каждым шагом. В центре хаты находилась растопленная печь, в нескольких местах подмазанная глиной, на плите что-то побулькивало в небольшом чугунке. В ближнем к входу углу стоял сделанный из старой стальной бочки резервуар с водой, рядом старый умывальник с незамысловатым устройством из чугунной ёмкости и продолговатого соска. У стены были стол и стул, а на полу лежанка их каких-то тряпок и курток. В правой части хаты на бельевых крюках я заметил развешенные связки сушёных грибов, кореньев и рыбы. Запах оттуда исходил весьма специфический.

Мура, не дожидаясь приказа, молча обследовал каждый уголок дома, заглянул даже на чердак, куда вела только наружная лестница, и проверил погреб. Затем отрапортовал командиру, что всё чисто.

Вскоре в наушнике отчитался Степной, по его словам, никаких подозрительных движений замечено не было. Помощник Плут молчал, но Комбат про него даже и не вспоминал, по всей видимости, у них был какой-то план.

— Понимаешь, Мохноног, ты мне уже дал повод усомниться, и я просто так от тебя не отвяжусь. Мы бы и сами отыскали этот артефакт, но всё говорит о том, что ты его нашёл первым и где-то спрятал. Верно я говорю? Не ври мне, я всё вижу, — командир сидел на корточках прямо напротив мужичка и смотрел ему в глаза неотрывно и не моргая.

Я не понимал, откуда вообще здесь взялся этот Мохноног, и почему он так упрямо умалчивает правду. Отчёты военных, доступные наёмникам, предупреждали даже о временно забредших в эти места зэках, но ни слова о мужике, который, судя по всему, живёт здесь уже длительное время самосёлом.