— Ну, вообще-то, да, — ответил майор. Тодд и Фил переглянулись, но промолчали. — По поводу странных штук. Есть такая недалеко, прямо в болотах, мы и не пытались туда лезть, мало ли. Она там появляется периодически.

— Хорошо, значит, место для начала поисков мы уже знаем, — учёный улыбнулся. — Это всем нам облегчит жизнь и, скорее всего, поможет выбраться отсюда. Предлагаю поспать, а с утра отправиться за артефактом.

— Согласен, — сказал Фил, поднявшись на ноги, он посмотрел на Кролина. — Нам бы место для ночлега.

— Это не проблема, — майор радушно улыбнулся. — Выбирайте любую хату, никто вас не потревожит, мы сами будем бдеть, а вы проводите свои исследования, поможем всем, чем сможем, лишь бы выбраться из этой задницы.

К полуночи мы обустроились в свободном доме. Внутри было сухо и пусто, будто жилище разграбили или вывезли всё имущество при эвакуации. Дощатый пол скрипел и прогибался при ходьбе. Как бы не провалиться.

Я кинул в угол свой спальник и уселся сверху. Когда внутри дома устроился весь наш отряд и приготовился ко сну, учёный притащил откуда-то ветхий стол и выступил со странной просьбой.

— Фил, собери своих бойцов поближе, сюда.

Командир кивком позвал тех, кто и так слышал просьбу Павла Андреевича и толкнул в плечо дремлющего Святого.

— Ну что опять? — возмутился татуированный, но перечить не стал.

Впятером мы окружили стол. Павел Андреевич зачем-то метнулся к пустому оконному проёму, выглянул на улицу и быстро вернулся к столу.

— Проверял, мало ли, — учёный нервно потёр руки, в полутьме не разглядеть, но я был уверен, что его ладони вспотели. — Слушайте, какое дело. Этот майор сказал, что он из шестьдесят второй бригады, я знаю о чём речь. Всё, что он описал, произошло шесть лет назад. Помните, когда рвануло второй раз, но уже не в реакторе, а в лабораториях моих безответственных коллег?

— Я уже и сам начал догадываться, — сказал Фил. — Они точно ничего не знают.

— Я постараюсь всё сделать по уму, как найдём артефакт, чтобы вернуться туда же, откуда мы и пришли, — сказал учёный. — Но не уверен, что смогу помочь воякам, количество мест и энергии ограничено. Да и вообще их уже всех похоронили, дома никто не ждёт. А ещё эта история с уходами и возвращениями... Предлагаю действовать по ситуации и в случае чего спасать сначала себя.

— Хочешь сказать, что мы им ничем не поможем? — спросил Святой с усмешкой. — Да и плевать на них.

— Не плевать, — возразил Фил. — Павел Андреевич, объясните.

Вряд ли командир наёмников говорил искренне, скорее пытался казаться честным и порядочным как для своих, так и для самого себя. Отсутствие проблем с моральными дилеммами в шкуре наёмника были очевидны даже для такого сопляка, как я.

— Объясняю. Я полагаюсь на то, что уже изучено наукой. Если артефакт и поможет нам выбраться из этого, можно сказать, пузыря, то хватит его на ограниченное количество людей. Артефакты ведь имеют исчерпаемый ресурс как батарейки. Может быть, когда-нибудь мы найдём способ подзаряжать артефакты, использовать их вечно, но сегодня такой возможности нет. Вот, представьте, возьму я его в руку. Сколько человек сможет максимум быть рядом, чтобы круг вокруг артефакта был максимально плотным?

— На нас пятерых хватит, я думаю, — сказал Фил.

— Я надеюсь и рассчитываю на это, но гарантий дать не могу, — сказал учёный.

— Вы нас так не пугайте, — Святой угрожающе подался вперёд. — Мы отсюда выберемся и получим свои денежки, а вы свой чёртов артефакт. Верно, я говорю?

— Верно-верно, — ответил Фил.

Учёный промолчал, и это меня беспокоило больше всего. После небольшого совещания мы отправились спать.

Я не чувствовал усталости и сонливости, но уснул на удивление легко и быстро.

***

Наутро мы проснулись почти одновременно, быстро перекусили. Запасов еды было ещё максимум на трое суток, а есть радиоактивных карасей из болотистых озёр, не хотелось.

Святой не приступал к приёму пищи без молитвы. Всё соответствовало его прозвищу, кроме профессии и характера. Фил и Тодд позавтракали быстрее всех и отправились разговаривать с майором, а когда вернулись, наш командир поставил новые задачи.

— Святой, как поешь, пойдёшь обратной дорогой, проверим, действительно ли нет пути назад, по своему усмотрению можешь разведать что-нибудь ещё.

— Понял, сделаю, — жуя арахисовый батончик, промычал Святой.

— Тодд, ты останься в деревне, присмотри за вояками, мало ли что, и связь поддерживай со мной через наушник.

— Принял.

— Павел Андреевич и Ханурик, пойдёте со мной и майором на болота, искать этот треклятый артефакт, к нам присоединится лейтенант Прохоренко.

Поймав на себе взгляд Фила, я молча кивнул. Даже не ожидал, что меня позовут на самое интересное. Настоящих артефактов я ещё не видел, ведь «свободный» интернет такие вещи показывать запрещал наравне с фотографиями мутантов и доходными декларациями чиновников.

Мы вышли на окраины, когда над болотами поднялась густая дымка. Вопрос, который с утра волновал меня больше всего: не позвал ли меня с собой Фил, чтобы отправить купаться в холодное болото, вылавливать артефакт? Возможно, по этой же причине и майор прихватил своего Прохоренко. Командирам ведь негоже лезть в холодную воду.

Лейтенант плёлся позади, на его лице серыми мешками отпечатался недосып и усталость. Военные наверняка ещё и недоедали, одной рыбой не наешься.

— Пришли, — сказал майор Кролин.

Мы вышли на край заболоченного озера. Под ногами между кочек хлюпала грязь, а над поверхностью воды всё так же плыла белая дымка.

— Так не видно же ни хрена, — сказал Фил.

— Подождите, мы в первый раз его заметили в такую же погоду, — сказал майор. — Нужно смотреть внимательнее.

Я последовал всеобщему примеру и вгляделся в белую вуаль над озером. На секунду мне показалось, что нечто мелькнуло на водной глади, подобно искре.

— Вижу! Оно! Вы видите?! — воскликнул Павел Сергеевич и заметался по кочкам, тыча пальцем в сторону воды.

— Не вижу ничего, — признался Фил. — Хотя зрение у меня будь здоров.

— А я увидел, на секунду, — сказал майор. — В любом случае его надо как-то достать.

Я сразу же понял, что мои опасения не были напрасными.

— Ханурик, пришёл твой звёздный час, — с усмешкой или даже с издёвкой сказал Фил. — Надо зайти в воду, лейтенант тебе поможет. Хочешь, раздевайся, хочешь, не раздевайся, потом обсохнете у костра, глубина тут небольшая должна быть. Вы же плавать умеете?

— Умею, — ответил я безэмоционально, хотя внутри уже пробуждалась дрожь от предвосхищения ледяной воды.

— Я умею, — отозвался лейтенант, ему, кажется, действительно было всё равно.

Все смотрели на нас с лейтенантом.

Колебался я недолго, в конце концов, на кону стояли наши жизни. Быть узником хутора, пропадать среди ночи, а потом снова появляться из ниоткуда я не хотел.

Лейтенант начал раздеваться. Под формой скрывалось худощавое бледное тело, а в берцах ужасная вонь, которой проняло всех в нашей группе, многие предпочли отойти подальше. Мне позориться не хотелось, поэтому я просто разулся, снял разгрузку и поясной ремень. Всё остальное не жалко намочить и нетрудно высушить.

— Суровый я смотрю он у вас? — спросил с ухмылкой майор у Фила.

Речь, по всей видимости, шла обо мне. И что сурового? Вот Прохоренко проявлял настоящее мужество.

Лейтенант зашёл в воду первым и уже в метре от берега погрузился по пояс, он дрожал и стучал зубами, но не останавливался.

Я шагнул следом. Холод пронзил голые ноги как электрический разряд, я вздрогнул, но дальше пошёл без проблем, возможно в одежде заходить в воду не так холодно. По ощущениям озеро, казалось, действительно ледяным, но организм постепенно привыкал, привык и лейтенант впереди.

Я шёл за ним по разведанному пути, под ногами неприятно ощущалось скользкое дно, а ноги щекотали подводные растения. Через пять метров мы поняли, что глубина в озере не маленькая и в любом случае придётся плыть, к этому времени ноги уже потеряли чувствительность.