* * *

– Смотрю, тебе нравится испытывать боль, ты как будто ищешь где получить ее, – с сарказмом раздался голос рыжего, когда двое асванов вышли из комнатушки. – А раба желающего получить кнутом вообще вижу впервые. Что подтверждает мою теорию, что все асваны извращенцы.

Эшхар стиснул зубы, когда охранники грубо бросили его на топчан, свежие рубцы на спине отозвались тысячами иголок боли.

– Я не раб – сплюнув кровавую слюну, в сотый раз произнес тихо Эшхар, один из стражников, чтобы меньше сопротивлялся экзекуции, так съездил по лицу, что теперь ныла вся челюсть.

– А кто? Раб обыкновенный, а нет, прости, тебя же повысили: раб для плотских утех. Тут особо и трудится не надо, главное чтобы "оружие" было наточено, и не сломалось в самый подходящий момент.

– Слушай, чего пристал?

– У-у, какой нудный.

Эшхар лишь хмыкнул, ругнулся, зашипел от боли и перевернувшись, лег на живот. Теперь похоже на спине не осталось ни одного кусочка целой кожи, если ему в ближайшее время не заживят раны, то рубцы не выведет даже опытный целитель. Эшхар посмотрел на парня, который мог ему хотя бы облегчить боль, но сразу же откинул идею, доверять снова солнцепоклоннику свое тело, нет уж спасибо. Да и обязанным быть ему не хотелось.

– Даже не проси, – проговорил одхан, - самому бы хватило на восстановление.

Наверное, на лице Эшхара слишком явно читалось: Помоги? А он наглец, намеренно развернувшись к нему, начал вливать драгоценный дар на след от укуса страстной асванки.

– Как-нибудь переживу без твоего участия.

– Тебе так сложно хотя бы притворится? – оставив действо с даром, вдруг спросил одхан.

– Не привык притворятся, – прошипел Эшхар. Сейчас ему требовалась тишина и покой и одхан уже начинал раздражать. Все же он больше нравился, когда тот был молчалив. С чего он такой разговорчивый стал.

– Тебе что зелье не выдали? А то без него совсем худо. И как у вас встает на этих ходячих сушенных мумий. Хотя ты не краше.

– Заткнись... – Эшхар закрыл глаза. Главное не шевелится, тогда боль практически не чувствуется. И не разговаривать, чтобы не ныла челюсть.

– Противно все это, но мне приходится притворяться, так как нет такой выносливости, чтобы выдержать удары плетью, или ещё хуже отправиться на алтарь в качестве пищи, видел как вели какого-то несчастного, так орал, чтобы его пощадили – тут одхан замолчал и посмотрел на Эшхара и на его исполосованную спину, – хм... странно... Слышь?

– Заткнись! – лишь снова зашипел Эшхар в раздражении.

– Не могу, – одхан возмущенно развел руками, - меня в этот раз заставили выпить много вина, - и он подполз ближе, настолько, что у Эшхара зачесались ладони, придушить рыжего, чтобы не слушать его бред. – Не надоело ползать у ног асванок? Не хочешь сбежать? Просто я понял что без тебя не выберусь.

– Далеко собрался? – вздохнув проговорил Эшхар, – или забыл про метки?

– Да? Точно, – удрученно проговорил он, – эх, как же выбраться, я не могу здесь оставаться, если меня посчитают погибшим мои земли отойдут тирану Синдра. Если уже не в его руках. Потом не докажешь, что это ты и твоё имущество принадлежит тебе по праву. А еще хочу вызволить из вашей бездны свою Госпожу.

– Огонёк, иди ложись, твои стенания мне не интересны.

– Я, Леран! Задрали величать звериной кличкой.

Эшхар зевая ничего не ответил. Повернул голову к стене, тихо охнул от вспыхнувшей боли. Зараза и из-за чего его опять избили, он же удовлетворил женщину, или нет? Это ее просто прихоть, чтобы прошлись кнутом? Ведь она лично присутствовала, а когда выступила кровь, старуха разрешила ей облизать раны, но вцепиться не дала. И вообще, что за манера так обращаться с тем кто приносит тебе доход... Мысли стали путаться, одхан что-то спрашивал, но голос парня начал отдаляться и он погрузился в сон.

Леран понял, что сокамерник уснул и перестал болтать. Была у него слабость: выпьет чего покрепче воды, то начинает без умолку молоть языком. И с кем? С асваном! С тем, по вине которого он оказался здесь. С тем, чьи сородичи убили его близких. Но, пришлось признаться, что конкретно этот асван, ему симпатизировал. Зря он тогда его поднял и заставил идти на торги, он знал, что в той части дома не ведали об асване и потому от него легко можно было избавится с его меткой раба, но получилось сам же и попался в свою ловушку, а ведь только избавился от удавки на шее. Леран коснулся ошейника, хотя он и был изнутри покрыт мягкой тканью, все равно осознание что он есть было неприятно.

Асван задергался, вдруг часто и хрипло задышал, перевернулся на спину, от чего раздался стон. Рыжий нехотя встал, подошёл к нему и опрокинул обратно, приложив ладони к израненной спине. Потом отдернул. Что он делает? Подохнет, ну и ладно. Но, как же кодекс Целителя, который принял при вступлении в академию, и где толком не успел поучиться из-за ее закрытия церковью. Кто этот асван? Первым делом враг, значит можно клятвой пренебречь? Но сейчас как не странно, он такой же раб. И не из-за отсутствия ли клыков он опустился в самые низы. Ведь на кровь он не реагировал и ни разу не пытался вкусить ее, а возможностей восстановится таким образом, было предостаточно. Еще у него были необычные глаза, таких он практически не встречал, у всех асванов они были блеклые словно у слепого или мертвеца. Леран уверенно приложил ладони к ранам. Асван инстинктивно дернулся и застонал. Он остановит кровь, всего лишь остановит, теперь ему нужно беречь энергию, без света Самаша, потоки быстро истончатся. Сейчас он постарается влить совсем немного, главное контролировать направление и силу.

* * *

В этот раз позорные метки зажили намного быстрее. И старуха ждала с нетерпением, когда он оправится от ран, чтобы подготовить его к очередной заказчице. Он же был этому не рад и к пище никакой не притронулся, боясь что в ней окажется афродизиак. Но и тут ему не повезло, в этот раз его связали, с силой залили в горло приторное зелье, а зашедшая гостья ему сильно не понравилась. О, он никогда не получал столько оплеух и пощечин за каждое вылетевшее ругательное слово.

Через цикл, снова заказчица, любительница ритуального связывания красной нитью, охрана долго не могла его усмирить и ему уже запихнули успокаивающего. Было неприятно когда его подвесили вниз головой, а стягивающая тело в неудобной позе веревка сильно давила, от чего немели конечности.

И так каждые три четыре цикла его кто-то заказывал, от чего проклинал старуху не раз. Ещё и афродизиак подмешивает карга, ибо залив ему пару раз с силой, только наоборот натыкалась на еще большее сопротивление и обозление. И не угадаешь время когда он окажется в пище. В последнее время ему и так пришлось вычеркнуть ужин, что давалось ему тяжело, так как жрать хотелось постоянно.

Полтора сезона прошло как он появился здесь, шесть декад его позорной жизни и шестьдесят циклов унижений. Сколько это может продолжатся? Ведь чем дальше тем больше он ощущал себя грязным ничтожеством и грязь эту ни одна вода не смоет. Кто в этот раз его заказал? А что гадать? Очередная сумасшедшая, которая будет показывать свою власть, мучать, пить кровь и удовлетворять свои низменные потребности. Хорошо что его одно время заставили пройти ритуал на временное бесплодие, матушка не хотела чтобы от его любви по Гнезду бегали бастарды.

* * *

Впустив Эшхара в покои для утех, слуги вышли за дверь и он остался один. Неужели его не будут в этот раз связывать или заковывать в цепи, заказчица рисковая попалась, раз решилась на такое, что ж ему предоставили немного свободы и он вполне сможет не заниматься этим.

Кроме запаха сладких благовоний от которых чесался нос, вплелся аромат пищи и Эшхар, чуть постояв глотая слюну, направился сквозь шторки где стояла предполагаемая еда. На столике увидел одно из любимых блюд - крупно порезанное мясо с зеленью приготовленное на открытом огне. Пожав плечами и плюнув на все, уселся на мягкие подушки, пальцы сразу утащили пару ломтиков сыра из молока горных яков, еще не остывшее сочное мясо с жадностью поглощалось большими кусками, схватил фужер наполненный вином, но тут же отставил, боясь, что в напитке может оказаться коварное зелье.