Эшхар надеялся что, его вскоре отпустят, мышцы давно затекли и неимоверно ныли, он несколько раз впадал в медитацию, контролировал себя чтобы Ашшакан не смог привести его к Чертогам Ашерона. Вскоре объявился и сам жрец, Эшхар подумал, что его освободят, но помощники его мучителя лишь наклонили стол горизонтально. В таком положение было намного легче: оковы меньше впивались в кожу и он вздохнул с облегчением.

Жрец был недоволен, так как не смог соприкоснуться с памятью пленника. Ему докладывали о том что асван без сознания, но темные проводники Ашерона с каждым разом возвращались обратно. Не владел бы печатью Темного бога, они бы не стерпели такого отношения и тогда унесли бы его самого. Он хоть и почитал своего бога и был указывающим перстом выбирая лучших для насыщения Ашерона, но не хотел сам оказаться в его Чертогах.

Освободил голову своего подопытного от сжимающего обруча, повернув и приподняв тщательно осмотрел разрез на шее. Почесал задумчиво свой подбородок. Рана не должна была так быстро зажить, получается у этого щенка повышенная регенерация, тогда почему его спину да и все тело усыпано таким количеством шрамов.

– Что-то случилось? – спросил вошедший Ясуш, глянул на лежащего без движения асвана – надеюсь он жив?

– Да что с ним будет. А ты что здесь забыл? Нэмаис послала тебя, вспомнила наконец-то об этом недоноске? Вроде тебе приказали найти сообщников предателей, а не волноваться об этом мальчишке.

– У меня есть подчиненные, которые сделают это отлично за меня, – невозмутимо ответил Ясуш. – И да вы также дали мне задание: проверить список родившихся за определенный отрезок времени.

– Быстро ты.

– Так у нас сами знаете какая ситуация с рождением в последние годы. Вот записи.

Жрец несколько минут читал, затем скомкал и бросил бумажки на пол.

– Всех высокородных я лично знаю и видел юношей. За несколькими опальными семьями тщательно следят, но у одних только дочери, у троих сыновья погибли при рейдах, двое при инициации. Откуда он взялся бездна побери. Возможно что бастард? Папашу его или мать, я точно где-то встречал, зенки выдают его корни.

– Тогда вряд ли мы найдём. Цвет глаз распространенный среди Первых домов, если им он был неугоден, то запросто могли не записать в учетную книгу, или отдать в низший по рангу Дом. А те продали, слышал он был не очень послушным рабом. А он так и будет лежать на лабораторном столе? Может отпустите? Есть же другие способы проверить его возможности дара.

– Ты поучи еще меня. Разберусь без твоих советов. Лучше дай своим ищейкам задание проверить рейдеров.

– Не думаю, что это что-то даст.

– Делай, что говорят.

Эшхар не знал сколько он был прикован к столу, время тянулось медленно и ему казалось, что пытки никогда не закончатся. Он не спал, так как боялся, что если уснёт, то жрец сразу узнает откуда он. Еды не давали практически, утолить жажду удавалось через раз, когда нужно было запить очередные порошки и пилюли. Гшеров жрец наслаждался его болью, которую причинял всеми доступными способами. И боль была настолько невыносимой, что он терял сознание, но ему не давали погрузится в ту тьму, из которой жрец не сможет его провести в Чертоги Ашерона.

Жрец все задавал вопросы, допытывался о семьи и Доме, Эшхар молчал, опустив голову и закусив губу от боли.

«Не хочешь рассказывать, значит что-то скрываешь, значит у твоего Дома есть секреты. Ты будешь страдать еще сильнее, но я добьюсь ответов и сдохнуть я тебе не дам».

Эшхар находился на грани дабы сообщить все и прекратить пытки. Но интуиция криком орала ему, чтобы не смел выдавать свой Дом. Он и сам понимал, что могут пострадать все, особенно если отец и сестра и в правду что-то замыслили против власти. Потому молчал, терпел, сцепив зубы и сжав, дабы не прослыть предателем своего Дома.

Он снова увидел ее, почему то обрадовался. Одханка и до этого заглядывала, но не решалась подходить. Вдыхая ее аромат и зная что она рядом, ему придавало сил держаться во что бы то не стало.

– Не передумал? Все равно отправишься как и многие до тебя в объятия смерти, а так я тебе помогу уйти без боли и прекратить мучения.

Эшхар хотел ответить, но был настолько вымотан, что не было сил даже заговорить с ней. Но ухмыльнувшись отрицательно покачал слегка головой.

– Не каждый здесь смог столько продержаться. Но и Ашшакан, чтоб ему провалится, смотрю, тобой занялся не в полную силу пока. И что на этот раз? – прошептала одханка, подошла к нему, скривившись оглядела, - так-так, разрез у сердца, у рук, ссадины и синяки по всему телу, нога - покраснела и опухшая, о кто-то еще не побрезговал тебя выпить.

Одханка приложила ладони к разрезу на груди. Он вжался, словно хотел уйти от ее прикосновения, замотал головой, так как не желал умирать. Но девушка опять его удивила, она пришла не убивать его, а лечить. От хлынувшего потока энергии Эшхар не смог удержать стон. Открытая рана перестала ныть и он с облегчением закрыл глаза. И вздрогнул от раздавшегося яростного голоса Ашшакана.

– Ты что здесь забыла? Не из-за тебя ли этот сопляк не может попасть в Чертоги Ашерона? Решила все мои исследования пустить ящеру под хвост? Вот же мерзавка!

Одханка испуганно повернулась к внезапно вошедшему жрецу. Но руку с груди Эшхара не убрала, продолжая все также лить лечебную энергию, все больше наполняя, от чего Эшхар чувствовал себя намного лучше.

– Марш в покои, – прошипел жрец, видя что та замерла, снова повторил: – Отошла от тела. Не испытывай мое терпение.

В руках жреца сверкнул кнут, как змея, готовая к броску. Он с яростью разматывал плеть, его глаза горели яростью, а губы сжимались в злобной усмешке. Но девушка, словно не замечая опасности, прижалась к Эшхару, продолжая лить лечебную энергию, как будто это могло спасти их обоих. Это только подливало масла в огонь ярости жреца.

Жрец собирается на его глазах иссечь кнутом одханку? Пусть даже она солнцепоклонница, но он не желал чтобы плеть рассекала нежную девичью кожу. Уж он то знает каково это.

Он дергал руками, пытаясь освободиться от затянутых ремней, но они лишь врезались в его кожу, оставляя болезненные следы. Взгляд его метался между жрецом и одханкой, и в этот момент он понял, что не может просто ждать, нужно что-то было делать.

Кнут с шипящим звуком предупреждающе рассек воздух, и в этот момент Эшхар осознал, что время движется медленно, напоминая жуткий сон, из которого не удается пробудиться. Жрец шагнул вперед, готовясь к решающему удару, плеть, как черная тень, стремительно приближалась к девушке. Эшхар закрыл глаза, в его голове пронеслась мысль: «Нельзя допустить этого! Нельзя!»

Он крепко зажмурил глаза и сильно захотел исчезнуть. Исчезнуть из Нижегорья, где царила тьма и страдания. Уйти далеко от этого места, от этой ненавистной борьбы, к той жизни, где боли не существовало. Туда где он когда то ходил в рейд с отцом под покровом ночи, туда где шелестели кроны деревьев, где поют птицы и дышалось так легко...

И вдруг, словно в ответ на его сокровенное желание, его обнял холодный ветер, и руки внезапно освободились от оков. Тело стало невесомым, ноги подкосились, и он рухнул на землю, утянув за собой одханку и прижав её к земле.

– Ключ! – прошептала одханка, смотря на него с удивлением.

– Свобода! – радостно воскликнул Эшхар, счастливо улыбаясь.

Конец первой части.