– Слово, рабу не давали, и впредь подавать голос, только тогда, когда я позволю.Эшхар в ответ прошипел:

– Я четко сказал: я не раб!

– А клеймо, говорит совсем о другом!

– Да чтобы вы все горели в ярком пламени!

Старуха неодобрительно покачала головой и дала знак своему телохранителю и тот резко ударил его под дых. Скрючившись Эшхар пытался глотнуть воздух. Позади схватили за волосы и заставили опустится на колени. Движение было на столько резким, что клацнули зубы и он прикусил изнутри щеку, из уголка рта потекла кровь. У молодой асванки случилось помутнение, скорее всего прошло не так много времени, как она прошла инициацию и потому ей сложно было контролировать жажду. Бросилась к нему, заваливая на пол и практически распластавшись, метилась к бьющейся жилке на шее. Не придумав ничего лучшего, Эшхар влепил ей затрещину, прерывая намерения хлебнуть его крови. Пощечина привела ее в чувство и поднимаясь с него, оперлась на грудь вонзая длинные коготки в плоть, от чего Эшхар зашипел. Девушка гневно на него посмотрела, потирая горевшую щеку:

– Он, он посмел меня ударить. Его следует хорошо наказать.

Эшхар в это время приподнявшийся на колени, снова ощутил тычок от телохранителя и уже спиной приложился на холодный камень.

– Самки гшера, чтоб вам сдохнуть, – разразился тирадой Эшхар, потирая от удара грудь.

– Ох и строптивый, – проговорила старуха, затем повернулась к толстяку: – Перед отправкой, научите юношу вежливости, негоже рабу вести себя так непочтительно со своей госпожой.

– Плетей, ему! – злорадно проговорила девушка, – чтобы знал свое место.

– Госпожа, а как же шрамы, они потом появятся после экзекуции! – проблеял толстяк.

Старуха, собиравшаяся уходить, остановилась, оглядела Эшхара, который смотрел ей вслед с такой яростью, что еще мгновение, и он ее тут же сорвется прибить. Хмыкнула, увидев свежий рубец на лице, и без сожаления сказала, чтобы об этом не переживали, пусть сделают, то о чем попросила ее девушка.

Раздалось два хлопка и охрана вывела из помещения рабов. Покупательницы начали подниматься вверх по ступеням. Молодая асванка оборачиваясь, бросала многозначительные взгляды, словно обещая за его поступок худшую кару и плети это лишь начало. Она решила повременить с уходом и осталась на балкончике, зло улыбаясь и сверкая глазами.

Молодому целителю, снова нацепили ошейник и посадив, наказали ждать пока не придёт секретарь с печатями нового хозяина, а они это время будут учить уму разуму асвана. Одхан присев, отклонил голову назад и прикрыл глаза. После стража подошла к нему. У одного из них на руке висела собранная кольцом верёвка.

– Лучше вам не подходить! – сказал Эшхар, принимая стойку и вытирая с уголка рта кровь.

– Ты смотри, строит из себя воина?

– Будь осторожнее, и не церемонься, такой и навалять может, – заходя со стороны сказал другой и резко сделал подсечку. Озверев Эшхар бросился вперед, но его удар ушел в пустоту, а в следующую секунду уткнулся лицом в землю с заломленными назад руками. В спину упиралось колено одного из мужчин, другой молниеносно защелкнул оковы, продел сквозь кольца верёвку, закинул вверх на крюк и начал её тянуть, заставляя против воли подняться. Поза была не удобная, плечи и лопатки выгнулись назад, отчего он чувствовал себя слишком уязвимо, а петля накинутая на шею, не давала ни вздохнуть толком, ни выдохнуть.

– С..суки – полу-рыча прохрипел Эшхар.– Прости, но это наша работа, – сказал тот кто держал веревку.Другой криво улыбаясь, из-за пояса достал плеть, ухмыльнувшись ещё шире, стал раскручивать ее и поднял для удара. Увидев это, Эшхар непроизвольно закрыл глаза и стиснул зубы.

Первый удар лег чуть ниже лопаток, задевая руки. Второй пришелся ниже спины, но ткань штанов смягчила удар. Третий в голову — обухом, и правый висок залила кровь. Затем удары посыпались ровнехонько на спину, словно перед этим охранник примерялся. Эшхару лишь в бессильной ярости оставалось терпеть очередное касания плети к коже.

Рыжий сидя неподалёку с испугом смотрел на связанного асвана. Каждый взмах хлыста он невольно применял на себя и понимал что уже бы подох на пятом ударе. А асван, молодец, держался, от него за время экзекуции не было слышно даже с стона, чем заслужил уважение. Лучше бы он остался и не приводил сюда асвана, тогда бы их не купили новые хозяева, кто знает какими они окажутся.

– Ты смотри каков, – мучитель подняв голову Эшхара, в глазах того плескалась такая ненависть, что стало не по себе, – еще в сознании, – отпуская волосы уже тише сказал он.

– Двадцать плетей ни о чем для асвана, тем более он явно бывший воин.

Тот который бил не выдержав потянул носом воздух, провел пальцами по спине, собирая капли крови и с наслаждением облизал их. Его напарник показал головой наверх, где на все действо жадно смотрела девушка.

- Да ну ее, - нагло ещё раз собрав кровь и снова облизав сказал охранник, Эшхар от прикосновения к ранам впервые застонал, страж глядя на него со злости поддал сапогом под ребра, - когда появится еще возможность хлебнуть крови высокородных, а внучке Матроны Дома Иссшет я не принадлежу, так что хочу, то и творю. Кстати, его кровь прям бодрит? Хочешь?

- Спасибо, откажусь, - пробормотал другой и с сочувствием посмотрел на скрюченного асвана. Снова взглянул вверх, но девушки уже не оказалось.

– Где Тэйхейн, - спросила первая Матрона Дома у своего спутника, когда приехав не обнаружила асвана в питомнике.

– Я был с тобой на большом рынке рабов, и не имею понятия, – ответил мужчина, – спроси у младшей сестрицы и её ручного зверька. Они присматривают за питомником в наше отсутствие.

– Прикажи позвать их, – в раздражении сказала женщина, прикрывая глаза. Если за время своего отсутствия с асваном что-то случилось, то не сносить им голов. Он уже был назначен участником на бои в честь Даш-ха-Шана, и что теперь она скажет Матроне из Второго Дома она не представляла.

- Сестра, по какому поводу, такая срочность? - спросила вошедшая женщина, - ты же знаешь скоро аукцион и мне нужно подготовится.

- Где тот асван, который был на тебе пока я была занята делами Дома? - процедила Хозяйка.

- Я лично проверяла ночью его комнату, - ответила распорядительница, - и он непозволительно для асвана спал глубоким сном.

- Его нет, а слуги без понятия куда он мог пропасть. Врядли снова сбежал, на нем метка раба и он не смог бы выйти за пределы наших владений. Не хочешь по этому поводу мне что-то сказать, зная как ты сохнешь по нему, что позволяешь себе самой входить в спальню, вместо того чтобы поручить это слуге?

У женщины порозовели щеки, когда она вспомнила как хитростью смогла добиться от асвана близости. Ох какой же он темпераментный, горяч и хорош. От этой мысли она растянула губы в улыбке. Задумавшись она пропустила когда вошёл её любимый слуга.

– Моя, Госпожа, – слуга увидев явный гнев Матроны, нервно икнул, съежился и упал на колени: – Не гневись, госпожа, я ни в чем не виноват... - Мне пришлось собрать рабов, так как Матрона из Дома Иссшет внезапно нагрянула за покупками. Вас не было и я принял смелость заняться продажей.

- Там находился асван в одежде слуги?

- Был, - прошептал икая толстяк.

- Ты что слеп и не знаешь каких можно на продажу, а каких нет?– процедила с яростью женщина, и сдерживая эмоции спросила: - Кого ещё она взяла?

- Только рыжего одхана, Госпожа. Вы же знаете на сколько капризна Матрона, в последнее время она приходит выбирать рабов в обитель Услады, задолго до аукциона. Простите я не смог ей отказать, – не поднимая головы, ответил толстяк.

– Еще и Огонек. То есть два моих лучших раба, были проданы. — чуть ли не рыча проговорила Хозяйка. — Как они попали в зал для торгов, даже если они были предварительны? Кто посмел их привести туда?

– Госпожа, – трясясь проговорил толстяк, ибо понял, что совершил ошибку, которая может стоить ему жизни, — когда вошёл они уже находились там, и у асвана была метка раба, вас не было, хотя я пытался отговорить Матрону из Дома Иссшет. Пощадите, я не мог его не продать.