— Я поняла, — благодарно кивнула Хизер. — Благодарю вас, господин Нэш, за предупреждение.

— Да какой я вам господин. Вы егерь, я егерь. Джонни меня зовут. Хромой Джонни.

— Принято. Очень благодарна вам, Джонни. И выражаю благодарность вот этим презентом, — Хизер протянула Джонни пару медных монет. — Выпейте за мое здоровье лучшего виски в пабе.

— Благодарю вас, госпожа! — сторож, схватив монетки, неожиданно ловким движением спрятал их в боковой карман. — А вот и кухня! Эй, Молли, встречай гостей. К тебе госпожа Деверли пожаловала, наш новый драконоборец. Тоже ветеран-егерь, не какая-то там хухры-мухры! Ты уж уважь госпожу преподавательницу. Угости ее чем положено.

— Деверли? Это которая новенькая? — круглая, как пончик, кухарка выглянула из-за высокого шкафа. В руках она держала глиняный горшок, доверху наполненный фасолью. — Проходите, госпожа Деверли. Что, не наелись за ужином? Наши-то змеи, я думаю, каждому человеку аппетит хуже гнилого хинина испортят. Идите сюда, госпожа, — отставив горшок в сторону, Молли отодвинула стул и заботливо обмахнула его полотенцем. — Присаживайтесь. Сейчас я вам оранжада налью — от ужина господина ректора почти полкувшина осталось. Вы пейте, не торопитесь — а я пока соображу, чем бы вас эдаким угостить.

Расчеты Хизер не подвели. Как только за окошком стемнело, в дверь комнаты постучались.

— Проходите! — крикнула Хизер, ни секунды не сомневаясь в личности позднего гостя.

— Добрый вечер, — немного смущенно улыбнулась Сюзанн Бишоп. — Я не помешала?

— Нисколько. Я очень рада вас видеть. Так хотелось расслабиться и поболтать с кем-то по-дружески за чашечкой чая, — не моргнув глазом соврала Хизер. Если бы ей захотелось с кем-нибудь поболтать по-дружески — этим кем-то, вероятнее всего, стал бы Хромой Джонни. И болтали бы они за стаканчиком виски. Но что поделаешь. Есть такая вещь, как необходимость.

К тому же Сюзанн не так уж плоха, если вдуматься. Слишком пуглива, не видит дальше собственного носа и забивает голову романтическими бреднями… Но кто из нас идеален?

— На этот раз я подготовилась, — Хизер торжественным жестом указала на стол. Рядом с дымящимся чайником возвышалась горка миндальных мадленок, контрабандой пронесенных из кухни.

— О, какая прелесть, — прижала ладони к пышной груди Сюзанн. — А у меня есть немного инжирового джема!

— Предлагаю объединить продовольственные резервы. Печенье с инжировым джемом — лучшее завершение этого безумного дня.

Осторожно погладив кончиками пальцев Хисса, Сюзанн выставила на стол перетянутый беленькой салфеткой горшочек. Опустившись на стул, Сюзанн аккуратно расправила на коленях скромное синее платье:

— Ну? Как прошел первый урок? Вы, наверное, сильно переволновались?

— Не без этого. Но я, кажется, справилась. Наверное. Может быть.

О дружеской поддержке Безголового Тедди, смягчающего нервные переживания, Хизер предусмотрительно умолчала.

— Студенты вас слушали? Не болтали между собой, не читали под партами книги?

— Да вроде бы слушали. Если судить по тому, что вопросы они задавали вполне осмысленные.

— Вам даже вопросы задавали? О, это успех! Если студенты заинтересовались настолько, что начали задавать вопросы — значит, вы их заинтересовали. Когда я материал объясняю, дети меня даже не слушают толком.

— Дети? Какие дети? — не поняла Хизер.

— Ну как же. Ученики. Студенты, — растерянно поглядела на нее Сюзанн. — Вы же студентам лекцию читали.

— Вот именно. Студентам. Но не детям. На выпускном потоке учатся взрослые парни и девушки. Сколько там самому младшему — лет двадцать? Люди к этому возрасту собственную семью заводят, детей рожают. Если бы эти дети вместо драконоборческой академии поступили в военную — носили бы погоны офицеров.

— Да-да, конечно, — смутилась Сюзанн. — Я понимаю. Но согласитесь — студенты не имеют жизненного опыта!

— И что? Можно быть неопытным и в тридцать, и пятьдесят.

«А можно и в двадцать пять» — мысленно закончила Хизер. Сюзанн производила впечатление человека компетентного — но катастрофически неопытного. И не желающего этот опыт приобретать.

— Вы полагаете? Да, наверное… — Сюзанн задумчиво помешивала ложкой в чашечке, раскручивая крохотную воронку чая. — Мне, честно говоря, очень трудно воспринимать студентов как взрослых людей. Для меня все ученики — дети. Может быть, в этом и заключается проблема?

— Возможно. Я говорила со студентами так же, как говорила бы с новобранцами. И в дальнейшем планирую придерживаться той же стратегии.

— И как же вы говорите с новобранцами?

— Обыкновенно. Если уж человек пошел в егеря — вероятно, он осознает риски, но все равно планирует выжить. Моя задача — просто указать к этому самый надежный путь.

— Так это же у вас… — тоскливо вздохнула Сюзанн. — А я всего лишь помогаю наладить более тесную связь с фамильяром. О выживании, как видите, речь не идет.

— Разве? — вскинула брови Хизер. — Но мощный, отзывчивый фамильяр — самый надежный способ подзарядить жезл. Замена империта отнимает в разы больше времени, к тому же чревата неоправданными рисками — запасной кристалл можно потерять, выронить из рук, забыть дома в конце концов. Я лично видела снайпера, который засунул вместо разряженного кристалла новый — и понял, что он тоже разряжен. Видимо, парень, собираясь на дежурство, просто схватил не ту стекляшку.

— Ох, — прижала ко рту ладонь Сюзанн. — Он жив? Этот снайпер?

— Он — да. А щитовая, которая его прикрывала, мертва. Если хотите, я попытаюсь донести эту нехитрую идею до учеников.

— Если вас не затруднит… — смешалась Сюзанн.

— Нисколько. Паршивцы должны понимать, сколь велики риски. И если уж они отказываются получать нужные навыки — пусть знают, чем платят за излишнюю самоуверенность.

— Самоуверенности им не занимать, — согласно вздохнула Сюзанн. — Особенно Каррингтону. Вот уж кто родился с золотой ложкой во рту.

— На меня он произвел впечатление избалованного засранца. Что, впрочем, неудивительно — при таком отце.

— Не имею чести знать генерала Каррингтона лично… Но доверяю вашему компетентному мнению, — по губам Сюзанн скользнула улыбка. — А Каррингтон-младший, в сущности, не так уж и плох. Излишне самоуверен, конечно. Дерзок. Непочтителен. Этот мальчишка воображает, что он король мира, но… При этом Алекс отлично учится. Посещает дополнительные занятия. Он на удивление дисциплинирован и даже в некотором роде рассудителен. Не помню ни одного случая, когда Алекс стал бы зачинщиком драки.

— А зачем ему драки? — не поняла Хизер.

— Ну как же. Мальчишки постоянно дерутся…

— Но мы же не про детей говорим. Юноши кулаками решают споры, которые невозможно решить словами. Ну и повышают свое место в мужской иерархии. Нехитрый, но весьма эффективный способ. Каррингтон, видимо, достаточно умен, чтобы в конфликтах ограничиваться вербальной агрессией. И занимает слишком высокое положение в иерархии — настолько высокое, что подтверждать его просто нет смысла.

— Наверное, вы правы, — отделив вилкой кусочек мадленки, Сюзанн критически оглядела его, отряхнула от крошек и отправила в рот. — Честно говоря, я не очень-то разбираюсь во всех этих мужских иерархиях. Но кое-какие вещи я все-таки вижу. Есть мальчики, которые действительно любят драться. Тот же, к примеру, Патрик Маклир. Он просто ищет повод для конфликта, а если вдруг не находит, то создает его. Каррингтон явно не из таких.

— Значит, амбициозен, но не агрессивен? — задумалась Хизер. — При этом усерден и склонен к позерству…

— Да. Приблизительно так.

— Ну что ж. Думаю, с этим можно работать.

Безголовый Тедди призывно смотрел с прикроватной тумбочки. В его выпуклых стеклянных глазах таилось утешительное обещание, но Хизер стойко отринула соблазн.

Если задуматься… первый урок был не так уж и плох. Можно даже сказать, очень неплох. Хотя, конечно, не идеален. При всем желании Хизер не дотягивала до чугунной доходчивости мастера Тронберри, почетного ветерана Первого егерского полка. У мастера Тронберри не было левой руки, правого глаза и кончика носа, а ухо походило на запеченную в золе картофелину. Зато у него было умение доносить до сопляков истину, не расплескав ни капли.