Я провожу пальцами между ее складок, вызывая у нее дрожь, когда она садится ко мне на колени лицом ко мне. Я вижу по ее глазам, что она возбуждена, что подтверждает мои подозрения, что она мне солгала. Она может говорить, что ей не нравится моя агрессия, но, очевидно, она ее заводит.

— Оседлай меня, птичка, — командую я. — Но поскольку ты солгала о возбуждении, ты не сможешь кончить сегодня ночью. Только хорошие девочки достигают оргазма, и, похоже, тебя нужно наказать. А теперь трахни меня как следует.

В ее взгляде мелькает гнев, но Аня делает, как ей говорят, сдвигается, чтобы схватиться за диван одной рукой, беря мой член в руку, крепко сжимая основание, когда она направляет его к своему входу. Для того, у кого, кажется, всего лишь недельный опыт, она быстро освоила искусство секса. Она знает, как ко мне прикасаться, как двигать бедрами и когда менять темп. Мне нравится знать, что я учу ее идеальному способу трахать меня. Как хорошо сшитый костюм, она сидит на мне идеально.

Мои яйца пульсируют, когда головка моего члена скользит между ее складками, ее скользкие половые губы смачивают мой кончик, когда она опускается на мою жесткую длину. Нежный вздох срывается с ее губ, когда я направляю ее вниз на себя, сжимая ее бедра сильнее от восхитительного ощущения того, как ее половые губы растягиваются, чтобы соответствовать мне, как перчатка. Черт возьми, в ней хорошо, и теперь, когда у нее есть противозачаточные средства, мне не нужно терпеть раздражающий барьер презерватива между мной и ее горячими, влажными глубинами.

Когда она принимает всего меня в свою узкую дырочку и начинает покачиваться, ее пальцы движутся к моей рубашке с воротником, расстегивая ее, чтобы обнажить мою грудь и пресс. Я стону, когда она наклоняется, чтобы прижаться губами к моей шее, щекоча чувствительную кожу легкими поцелуями, мягкими покусываниями и дразнящими движениями ее языка. Ее бедра вращаются, двигаясь так, что мой член скользит внутрь и наружу, пока она медленно трахает меня, ее киска восхитительно мягкая и манящая.

Протянув руку между нами, я прижимаю подушечку большого пальца к ее клитору, намереваясь свести ее с ума, хотя я запретил ей кончать. Я хочу пытать ее, и мне любопытно, сможет ли она вообще мне сопротивляться. Она сказала, что то, что я сделал, вызвало у не отвращение и я хочу доказать ей обратное. Она может притворяться, что у нее есть мораль, но она хочет, чтобы я был внутри нее так же, как и любая другая девушка.

Аня скулит, продолжая кататься на мне, ее бедра все отчаяннее трутся об меня, а ее киска сжимается. Когда она пытается замедлиться, чтобы удержаться от оргазма, я ускоряю темп, сжимая ее бедро свободной рукой и сильнее вхожу в нее.

— Поиграй со своими сосками, — хрипло говорю я, и Аня яростно дрожит.

Сидя прямо, чтобы сохранить равновесие, пока она подчиняется, Аня выгибает спину, вращая бедрами, следуя моим движениям, как в седле лошади. Ее золотистые волосы падают на плечи, когда она обхватывает ладонями свои груди, сжимая соски большим и указательным пальцами. Я почти теряю свой груз прямо здесь и сейчас, когда она закусывает губу, чтобы замолчать.

Она так близка к тому, чтобы кончить со всеми возбуждающими ощущениями, и мне это чертовски нравится.

— Не смей, черт возьми, кончать, — рычу я, даже когда я сильнее дергаю ее клитор и глубже проникаю в нее.

Дыхание Ани становится более затрудненным, когда она борется с этим, и ее руки сжимают грудь, как будто она пытается удержать самообладание. Ее глаза закрываются от сосредоточенности, ее зубы делают подушечку ее губы белой, когда она сильно кусает. Тем не менее, когда я щипаю и перекатываю ее клитор, она не может остановиться. С мучительным криком Аня находит свое освобождение, ее киска сжимается вокруг меня, пока она доит мой член.

Мои яйца напрягаются, когда я борюсь со своим собственным освобождением, и я сжимаю бедро Ани с силой, вызывающей синяки, когда я глубоко вхожу в нее снова и снова, пока ее оргазм не начинает угасать.

— Ты маленькая шлюха, ты просто не можешь сдержаться, не так ли? Даже когда я сказал тебе не кончать, — издеваюсь я. — Ну, теперь мне придется наказать тебя за непослушание мне, а также за ложь. Ты явно думаешь, что можешь делать все, что хочешь, но это соглашение так не работает. Ты мой питомец, потому что это все, на что ты годна, и тебе нужно усвоить, что ты не можешь кончать, если я не дам тебе разрешения.

Смущение окрашивает щеки Ани, когда она замирает на мне. Ее глаза сияют в тусклом свете, оживляя ее похотливый взгляд.

— Будь честна со мной на этот раз. Тебе понравилось, как я тебя трахаю?

На ее лице промелькнуло неповиновение, отчего она покраснела еще сильнее. Затем она опустила взгляд на мою грудь.

— Да, — пробормотала она.

Я мрачно усмехаюсь своей победе.

— Хорошая девочка, может, ты чему-то и научилась. Но тебя все равно нужно наказать за то, что ты кончила. Слижи свою сперму с моего члена, — приказываю я.

Аня опирается на спинку дивана, когда слезает с меня, чтобы встать на колени на плюшевый ковер у моих ног. Я подаюсь вперед, чтобы дать ей лучший доступ, и она сжимает мои бедра, наклоняясь вперед, ее грудь касается внутренней стороны моих колен, когда она берет мой член между губами. Ее язык скользит по моей длине, заставляя меня пульсировать в ее теплом рту, пока она прихлебывает собственные соки.

Черт возьми, как же горячо смотреть, как она пробует на вкус свое собственное возбуждение, поедая его с моей эрекции, как какое-то эскимо. Сжав ее золотистые волосы в кулаке, я запрокидываю ей голову назад, чтобы она посмотрела на меня. Не думаю, что я смогу позволить ей делать мне минет прямо сейчас. Не могу, если я хочу наказать ее по полной программе, как я и намеревался.

— Знаешь, как надо учить собаку не писать на ковер? Ткнуть туда мордой. Я научу тебя быть хорошим питомцем, который будет слушаться меня так же.

Огонь усиливает взгляд Ани, но она сжимает губы, и я не уверен, что больше бесит меня, — то, как она мне отвечала, или ее новообретенное молчание. Все, что я знаю, — я хочу причинить ей боль за то, что она заставила меня усомниться в себе, даже на мгновение.

— Иди, наклонись над краем бильярдного стола. — Говорю я, подталкивая ее в правильном направлении.

Я ловлю Аню на том, что ее руки упираются в пол, ее взгляд неотразим, прежде чем она поднимается на ноги, и ее идеальная задница выставлена напоказ, когда она уходит. Сбрасывая обувь и снимая штаны до конца, я поднимаюсь, чтобы последовать за ней, сбрасывая расстегнутую рубашку по пути.

Зеленый суконный стол никогда не выглядел так хорошо, как кремовая кожа Ани, растекающаяся по нему, ее бедра изгибаются, так что ее киска находится под идеальным углом для меня.

— Раздвинь руки и возьмись за края стола, — хрипло говорю я. — Даже не думай двигаться, — добавляю я.

Аня колеблется всего мгновение, прежде чем сделать то, что я говорю. Я получаю идеальный проблеск бокового декольте, когда ее грудь прижимается к поверхности бильярдного стола. Она смотрит на меня через плечо, ее глаза внезапно встревожены, когда я массирую ее ягодицы, любуясь их подтянутой округлостью.

Сильно опустив руку, я шлепаю ее плоской ладонью, заставляя ее визжать, когда ее руки сильнее сжимают стол. Я ласкаю ее розовую щеку и мне нравится, как она нагревается от наказания. Затем я опускаю руку на другую ее ягодицу. На этот раз она, кажется, полна решимости оставаться тихой, отворачивая от меня лицо.

Ладно, если она думает, что она такая крутая, я знаю, как заставить ее стонать. Раздвинув ее щеки, я без остановки вставляю свой член в ее киску, толкаясь, пока не окажусь внутри нее по самую рукоятку. Аня задыхается, и ее стенки сжимаются вокруг меня, умоляя меня трахнуть ее, хотя она только что кончила. Я подчиняюсь ей, сильно толкаясь, когда набираю жестокий темп.

— Помни, птичка, тебе нельзя кончать. Это твое наказание. Сегодня вечером дело не в удовольствии для тебя.