С наступлением сумерек я подхожу к дому Бенволио и нахожу его в саду его отца. Он стоит, повернутый ко мне своим прекрасным профилем, и любуется виноградной лозой, которая, как гирлянда, обвивает деревянную беседку.

Он еще более красивый, чем я запомнила. Еще более мужественный, чем был, когда я оставила его. Но сила в его движениях, широта плеч, блеск волос — всё это осталось неизменным. Точно таким же, каким я вспоминала это каждый божий день моего добровольного побега.

Мое сердце начинает биться чаще, когда я на него смотрю. Я не шевелюсь, но Бенволио, должно быть, чувствует мой взгляд и поворачивается.

— Я дома, — тихо говорю я.

Довольно глупое замечание, но это всё, о чем я могу думать.

Бенволио улыбается, и во мне всё сжимается, потому что это самая сладкая и искренняя улыбка, которую я когда-либо и у кого-либо видела. Он поднимает руку и машет мне так, словно меня не было всего несколько дней.

Я делаю шаг, но не могу себя сдерживать и бегу. Бегу со всей скоростью, на которую способна, чтобы поскорее оказаться в его руках. Он прижимает меня к себе, и я ни капли не возражаю. Хочу, чтобы это длилось вечно.

— Я дома, — повторяю я.

— Да, — мягко соглашается он. — Ты дома.

С наступлением темноты до нас доносятся перезвоны колоколов с башни собора Святого Петра, приветствующие первые звезды в осеннем небе. Блестящие, сияющие созвездия наконец сошлись и совершенны на небесах. Созвездия, которые и дальше будут освещать наш путь.

Конец