Тони тут же метнулся и принес в зубах обрывки одежды.

— Одевайся, Ники. Теперь я здесь, и всё будет хорошо.

— Вы не дадите им обидеть их?

— Нет. Я никого не дам обижать. Детей тем более.

Ники тут же повеселела — она удивительно быстро переключается — и принялась натягивать лохмотья. Юбка порвалась незначительно и держалась, а вот топик оголял одну грудь… Седрик, что-то пробормотав, умчался и вернулся через минуту с каким-то серым рабочим комбинезоном, бросив его Ники. Та вопросительно на меня посмотрела.

— Надевай, — подтвердила я, и через полминуты эротик-шоу было завершено.

— Теперь мы наконец-то можем зайти и посмотреть на этих лебедей?

Я резко вспомнила…

— Нет, Седрик, сначала отдай приказ кому-нибудь посмышлёнее и поспокойнее показать Шону бункер.

Седрик коротко выругался.

— Что ты приволокла в мой дом? Оно воняло, как твой инкуб, но он сидел в салоне.

— ЧТО? — вскричал Фрешит так, что вздрогнули все, включая волкодава.

Я закрыла лицо ладонями. Только не это. Не сейчас. Я ведь могу и глупостей наделать в таком состоянии.

— Ты что, совсем сбрендила⁉ — продолжал драть глотку Фрешит.

— Уймись.

Я с удивлением посмотрела на Седрика, Фрешит тоже застыл с открытым ртом. С тех пор, как болотник насильно побратался с полуволком, тот никогда не давал ему серьезного отпора, бессильно лаял, не более. Но сейчас…

Фрешит понял, что это бунт на корабле, и попытался сделать что-то, приводящее Седрика к покорности, наказать. Красивое хищное лицо бывшего главы города исказилось от боли, но взгляд он не отвел и даже произнес, тщательно подбирая слова:

— Раз Пати сделала это, значит, не было выбора. Она не дура. И у неё есть план, раз просила время до завтра.

Фрешит, понимая, что с позиции силы говорить не получается, решил сохранить лицо, перестав терзать Седрика и орать на меня.

— Надеюсь, ты прав. Иначе я сам возьмусь за решение проблем. И это никому, — тут он глянул на меня, — не понравится.

Развернувшись, он покинул поле боя, как победитель.

— Спасибо, Седрик, — тихо произнесла я, тот сполз по стене, не стесняясь показать слабость или не в силах её скрыть.

— Да не за что, Пати. Не хотел, чтобы он снова тебя довёл до какой-то гадости. Побратим, дышло ему в…

— А разве ему не должно быть больно? — тихо спросила Ники, удивив и меня, и Седрика тем, что осмелилась влезть в разговор. Всё-таки она ещё ребенок, взрослый бы продолжил сливаться с обстановкой до тех пор, пока Седрик снова не явил бы себя сильным и уверенным соправителем города. Свидетелей собственной слабости не прощают.

— Он замкнул свою боль на меня. Я отдуваюсь за нас двоих.

— Он жесток? — спросила я.

— Временами. Ему тяжело справляться с гневом, да и вообще с эмоциями. Ты ж знаешь, природники — рыбья кровь, а он получил от меня четверть волка.

Свет и Тень, а ведь это действительно проблема. Выдержит ли Фрешит неведомый ранее накал эмоций, ведь те напрямую связаны с vis? «Подумаю об этом завтра» — кажется, так говорила девушка из старого культового фильма. Неплохая мысль…

— Давай по порядку, — собралась с мыслями я. — Инкуба в бункер…

— Инкуба? Ещё одного…

— Шон не инкуб, как ты не поймёшь.

— Ну, если ты настаиваешь.

— Да пойми, Шон носил в себе запертый свет, он никогда не был нормальным инкубом. Он не деградировал все эти столетия, а развивался. И дорос.

— До звания твоего брата, — отчего-то горько заметил Седрик.

— Он принёс себя в жертву. Ради меня. Добровольно. Ты можешь попытаться это понять?

— На минуточку, я к тебе в слуги напросился.

— Мы оба знаем, почему ты это сделал. Это не жертва. Это сделка, и обоюдовыгодная.

Седрик промолчал.

И тут зазвонил мобильный. Седрик хлопнул себя по карману.

— Не мой.

Тони, виляя пушистым хвостом, побежал к лестнице. Это оказался его телефон, брошенный в разорванных джинсах. Он принёс в зубах трубку и подал мне. Я глянула на номер, и меня окатило жаркой волной самых противоречивых чувств… И я сама не заметила, как неярко вспыхнула белым vis.

— Кто это? — тут же спросил Седрик. Наверное, меня выдал изменившийся запах.

Вик…

— Седрик, оставь меня, пожалуйста, дай поговорить.

— Кто это, Пати? — крикнул он в каком-то отчаянии.

— А то ты не чуешь! — разозлилась я. — Нюх подводит?

— Источник? Это твой источник? — с надеждой спросил он.

— Да, — мой ответ сопроводило еле уловимое треньканье: ложь умолчанием.

Полуволк направился к лестнице, и я поскорее нажала на кнопку.

— Тони?

— Это я…

— Пати! Ты в порядке?

— Да.

— Точно? Ночью произошло что-то плохое.

— Да. Это позади.

— Точно? Пати, твой голос говорит обратное.

— Ты же знаешь, я не лгу.

— Я слышал, что по телефону вы можете…

— Я не лгу. Всё нормально. Не хорошо, но нормально.

— Где ты?

— Я… Я за городом.

— Где за городом? — насторожился он.

Я молчала, не зная, как ему сказать, что я у Седрика, он тут же понапридумывает всякого.

— Со мной Тони и Шон…

— Это хорошо. Где за городом?

— И Ники…

— Вы в плену? — тихо спросил он, холодея от страха.

— Нет-нет. Что ты? Я же сказала, что всё нормально. Мы в гостях. Нас никто не держит. Не волнуйся, пожалуйста.

— Не могу. Скажи где ты.

Я молчала.

— Пати…

— Только не выдумывай ничего. У меня всё действительно нормально. И я не одна. Я в резиденции Седрика.

— Седрика… — слово упало камнем.

Я молчала… Вик знал, что сделал полуволк, и он слишком человек, слишком мужчина, чтобы понять, как я смогла простить Седрика.

— Скажи что-нибудь, Пати.

— Что сказать, Вик? Мы соправители этого города: Фрешит, Седрик и я. Мы не можем не общаться.

Он молчал. На брюки упала капля, не успела она впитаться, как рядом упала другая. Я плакала…

— Я уже еду. Держись.

Я задохнулась от удивления, широко распахнув глаза.

— Вик…

— Я всё понимаю. Там куча оборотней. И этот… Но я твой источник, ты можешь потребовать, чтобы меня к тебе пропустили.

— Вик…

— Скажи, что… что хочешь меня увидеть. Скажи это, Пати!

— Да! Да, Вик. Я очень хочу тебя… увидеть. Я тебя… — я замолчала, оборвав себя.

— Держись.

И он положил трубку.

Какое-то время я сидела, уставившись на отключившийся телефон, без единой мысли погружённая в два абсолютно противоречивых чувства: радости от скорой встречи с Виком и безумной тревоги по поводу того, что может произойти, если он здесь появится. Как минимум сцепится с Седриком словесно, как максимум… Нет, не хочу об этом думать! А может, может, он удивит меня ещё раз и не будет лезть на рожон? Вик… Я вспыхнула… Снова? Свет и Тень, да ведь я вспыхиваю, пусть и не сильно, от одной мысли о нём… Обдумать это странное открытие мне не дали. Шон «постучал» по нашей связи, и я открылась.

«Пати, Седрик говорит, что ты послала его…»

«Да. Он должен показать экранирующий бункер для инкуба».

«Побудешь на связи?»

Шон нервничал и не доверял Седрику, совершенно обоснованно, между прочим.

«Да. Побуду. Я не знаю, лучше ли тебе остаться с инкубом или быть со мной».

«Ты опасаешься чего-то?» — тут же забеспокоился он.

Я задумалась.

«Нет. Вроде бы мне здесь ничего не грозит. Со мной Тони, перекинувшийся, и Ники… Если думаешь, что тебе лучше быть с этим мальчишкой, то так и будет».

«Надо бы его покормить», — осторожно заметил он.

«Попробуй заикнуться Седрику, если он не сильно взовьется, то я попробую с ним договориться».

«Хорошо».

И мы прикрыли связь, не разрывая её. Это было похоже на кинотеатр: трансляция Шона шла призрачным экраном передо мной, чуть выше обычного угла обзора.

— Госпожа, — тихо позвала Ники. Поймав мой немного расфокусированный взгляд, она продолжила, — вы не хотите посмотреть детей?