— Боюсь, что она придумает еще что-нибудь, лишь бы удержать. Моя дочь самая настоящая сволочь.

В двери провернулся ключ, послышался щелчок. Инга завезла в коридор коляску. Резкий запах алкоголя и табака ударил в нос.

— Ты охренела? — я схватил ее за предплечье. — Бухаешь с утра?

— Отпусти, Поляков. Синяк будет! — девушка раздраженно скривилась и заплакала. — Всего бокал вина выпила. А ты с кулаками?

— Чего? — сейчас мои глаза были настолько широкими, что казалось, капилляры лопнут. — Я тебя бил? Иди, проспись! Ольга Аркадьевна, вы не посидите с Раей? Мы с Лехой по делу.

Вытащил из коляски сына и вышел из дома. Леха догнал уже на улице.

— Дим, все хорошо? Мы куда?

— К Рустаму. Бери ребенка и садись на заднее сиденье. Пристегнись и держи его крепко.

— Я умею. Райку же таскал, когда ей и недели не было.

До Рустама теперь далековато было ехать, еще и в пробке застряли. Пришлось по дороге заехать на рынок за подгузниками, смесью и бутылкой. Вылетел из дома, совсем не подумав о том, что сына кормить пора.

Сусанна забрала ребенка и утащила в комнату. Эта девушка была полной противоположностью моей благоверной. Тихая, скромная. Никогда в разговоры мужа нос не совала.

— Скажи, брат, — я сел на кухне напротив Рустама. — Есть у нас кто-то, кто может сделать генетический анализ?

— Сомневаешься? Я бы тоже дергался. Есть человек. Судмедэксперт. Хочешь, съездим?

— Очень хочу. Ты понимаешь, мне покоя не будет, пока я точно не узнаю, что он мой?

— А если нет? — Рустам прищурился.

— Даже подумать страшно.

Я нервно дергался, глядя на брата. Леха обнял меня и вдруг заплакал.

— Все эта Ольга испортила. Сама померла и тебе жизнь сломала.

Задумался. А так ли это было на самом деле? Я действительно хотел быть моряком? Или же Поляк родился задолго до того, как убил человека? Я сам искал что-то и нашел. Я хотел жить так, как живу сейчас. Деньги и власть. Вот о чем я мечтал на самом деле. Но понял это лишь сейчас.

Спустя час мы уже вошли в здание той самой Областной больницы, которую я успел узнать как собственные пять пальцев. Рустам спустился куда-то на лифте и вернулся с низкорослым коренастым мужичком.

— Знакомься, Поляк. Это Макар. Он тот, о ком я говорил.

Мужчина протянул мне руку.

— Я так понимаю, хотите узнать, не растут ли у вас рога?

— Потише! — дернулся, хватая мужичонку за халат.

— Дим, успокойся. Макар шутит, — Рустам метнул недобрый взгляд в плешивого доктора. — В общем, мы хотим знать, его ли это сын. О бабках не волнуйся. Ты давно меня знаешь.

— Как скоро нужен результат? — мужчина с интересом разглядывал спящего Кирилла.

— Вчера! — рявкнул я. — Что для этого нужно?

— Идемте вниз. Я возьму образец слюны у вас обоих и немного поколдую. Через часик сделаю. Но за срочность доплатить придется, молодой человек.

Мужик поковырялся палочкой у меня во рту. После тот же фокус проделал с ребенком. Не прошло и часа, как у меня в руках был документ, подтверждающий мое отцовство.

— Теперь спокоен? — Рустам похлопал по плечу. — Я сам боялся, если честно. Ты, Дим, не думай, что нам насрать. Мы с пацанами постоянно говорим о тебе. С нашей работой и так нервы не к черту, а ты совсем дерганный стал. Пашка хочет, чтобы ты с ним в спортзал ходил. Поколотишь грушу, глядишь, полегчает.

— Я подумаю, — кивнул другу. — Ладно. Пора домой.

Сейчас я был абсолютно спокоен. Кирилл — мой сын. Ошибки быть не могло. Может быть, не все так плохо? Хотел развестись и не хотел. Я все еще любил эту женщину. Гулящую, пьющую и алчную. Но она была моей.

Знал, что меня не поймут, но готов был простить ее. Пусть судят. Я хотел быть счастливым и почему-то не представлял себе, что Инги больше не будет рядом. Не мог отпустить ее.

Вернулся, когда она еще спала, и снова отправил Леху и Раю к теще. Мне нужно было поговорить с ней прямо сейчас.

Искупал сына. Накормил, переодел и уложил в кроватку, наблюдая, как он сосет пустышку.

— Дим, ты злишься? — голос Инги за спиной. — Хочешь уйти?

— Нет, — сжал челюсти и схватился руками за перила кроватки. — Скажи, тебе со мной плохо?

— Нет, мне хорошо. Просто беременность эта и роды. Я не знаю. Я не этого хотела. Не уходи, пожалуйста, — вдруг заплакала Инга.

Обернулся и увидел, как она снова на колени встала. Глаза припухли. Щеки пятнами покрылись.

— Я не изменяла тебе. Слышишь? Если хочешь, то давай найдем кого-то, кто докажет, что Кирюша твой. Только не бросай. Дим, как я без тебя?

— Я никуда не ухожу. И встань. Я говорил уже, чтобы никогда и ни перед кем на колени не вставала!

Я говорил, что не уйду, и лгал. Теперь я играл какую-то странную роль. Но лгал. Я знал, что в определенное время я просто исчезну из ее жизни. Уйду и оставлю ей все, что нажил. Но сейчас было жалко эту красивую тварь. Пусть думает, что все хорошо.

— Я искупаю его, — вдруг бросилась к кроватке.

— Я уже искупал. Ты на время смотрела? Я хочу, чтобы ты, наконец, раздуплилась. Ты не с ботаником живешь. Меня полгорода уважает, и если узнаю, что ты на сторону бегаешь, шею сверну. Я не шучу, Инга. Игры закончились. Ты будешь послушной, как Сусанна, — сильно сжал ее руку выше локтя. — Будешь сидеть дома и ждать, когда я приду. Даже если ждать неделю придется. Поняла? Это мое условие.

— Я согласна. Можно, обниму тебя? — голос жены дрогнул.

Девчонка не на шутку испугалась. Никогда я не позволял себе причинить ей боль.

Рука жены скользнула под футболку, но я схватил ее за кисть и отшвырнул.

— Ты реально без башни? Тебе как минимум шесть недель трахаться нельзя. Каким местом ты думала, когда вчера ноги раздвигала?

— Поляков, ты не был таким, — девушка сжалась под моим тяжелым взглядом.

— Ошибаешься, милая. Я всегда был таким. Жестоким, злым. Забыла? Я человека шлепнул, и душа не болит. А теперь, будь добра, иди картошки пожарь. Я голодный.

Жена пулей выскочила из спальни. Сел на кровать и обхватил голову руками. Что со мной? Неужели так будет всегда?

Подошел к зеркалу и увидел розовую ручку. Снова лицо Яворской перед глазами. Вспомнил, как весело она смеялась, сидя на лавочке с парнем. Отлично. Она живет своей жизнью, и это здорово. Какая разница, кто с ней? Больше не хочу о ней думать.

Завтра всей семьей поедем на море. Пацанам тоже отдых не помешает. Мне нужно просто прийти в себя. А там как карта ляжет.

Разговор с Ингой был неприятным, но показалось, она меня поняла. Уснули, обнявшись. Но каждые три часа один из нас поднимался к сыну.

Утром распахнул глаза, но Инги рядом не было. В доме было тихо. Только с кухни доносился звон посуды. Кирилла в кроватке не оказалось.

Протерев глаза, надел спортивные штаны и вышел на кухню. Сын спал в коляске, подаренной Антоном. По лицу расползлась довольная улыбка. Наклонился и острожно коснулся губами пухлой щеки, стараясь не разбудить человека с пустышкой.

— Доброе утро, боец. И где носит мать твою?

Из кухни вышла Ольга Аркадьевна.

— Она ребят повезла, — улыбнулась женщина, а я замер.

— Куда?

— Не дергайся ты. Я так понимаю, пистон ты ей хороший вставил.

— Надеюсь, — опустился на табурет и распахнул окно, взяв в руки пачку сигарет. — Кирюшу надо бы в комнату. Дым, чтобы на него не попал.

— Инга повезла ребят за покупками. Вы на море собрались?

— Сама за рулем?

— Нет. Вызвонила Андрея с утра. Ты ж ребятам не сказал о планах?

И то верно. Не до того было и поздно.

— Вас целая толпа собирается, — продолжила говорить теща. — Помню, о чем говорили. Более того, совсем не понимаю тебя. Дим, она актриса. Я ее мать и должна быть на ее стороне, но не могу. И пусть за это меня Господь простит. Не будешь ты с ней счастлив.

— Ольга Аркадьевна. Можно мне самому решить? — выбросил в окно окурок. — Я, конечно, благодарен за заботу, но я не маленький. Инга — моя жена. Да, согласен, не самая тихая и правильная. А я чем лучше?