Инга сидела на бордюре. Рядом с ней стояли несколько сумок.

— Чего пришла?

— Я к тебе, — всхлипнула брюнетка. — Прогонишь?

Схватив сумки, уткнулся в ее лоб своим.

— Пойдем домой, малыш. Устал жутко.

Девушка облегченно выдохнула.

— Дай хоть покупки твои донесу.

— Я сам!

В доме было прохладно и светло.

— Шторы задерни, свет напрягает.

Инга тут же бросилась исполнять приказ. Но я не хотел, чтобы она меня боялась. Мне нужна была та, что любит. Что будет встречать по вечерам и готовить ужин. Я хотел настоящую семью.

Упав на колени, девчонка обхватила мои ноги.

— Димка, прости. Я знаю, что такое невозможно просто так забыть. Знаю, что мразь я редкая.

— Встань и никогда не вставай на колени, — протянул ей руку, резко дернул и прижал к себе. — Ни перед кем и никогда. Слышишь? Инга, выходи за меня.

— Ты сейчас не шутишь?

— Нет. Я вполне серьезно. Я готов забыть все, что было до сегодняшнего дня, а ты? Готова простить мне ночь с проституткой?

— С чистого листа? — улыбнулась любимая. — Я выйду за тебя, Поляков. Идем. Сначала в душ сходи, воняет от тебя знатно. А потом я спину обработаю. От ногтей и нарывать может.

Стоя под горячей водой, уперся руками в кафельную плитку. Может, и пожалею, но почему-то сейчас я чувствовал себя счастливым.

Инга уже развесила свои платья в шкаф и переоделась в обычный спортивный костюм светло-розового цвета. Девушка смыла косметику и собрала длинные волосы в смешной пучок.

— Ты мне такой даже больше нравишься, — обнял ее, уткнувшись носом в затылок. — Домашняя и родная.

— Люблю тебя, Поляков. Хоть ты и сволочь. Идем, спину твою в порядок приведу и руки. Кому прилетело? Игорю?

— Да. О нем ты больше не говори со мной, ладно? И вообще забудь о его существовании.

Девчонка кивнула и вылила мне на спину половину флакона с перекисью.

— Больно!

— Жизнь — боль, — она натянула на меня серую футболку и нежно коснулась моих губ своими.

Я углубил поцелуй, стараясь вложить в него всю боль.

— Ложись, отдохни. Я поесть приготовлю.

Я упал на край кровати и прикрыл глаза. Теперь все было так, как я мечтал. Она рядом, а дальше как карта ляжет.

Открыл глаза, а в комнате совсем темно. Проспал до самого вечера. В окно заглядывала полная луна. Почему-то стало тоскливо.

Вспомнил отца. Было полнолуние, и он повез меня на рыбалку в область. Мне тогда и десяти не было.

Отец был по-своему строг, но лишь потому, что хотел воспитать во мне мужчину. Занятия спортом, утренние пробежки, ледяная вода по зиме прямо во дворе дома в мороз.

С самого детства он закалял мой характер. Готовил ко взрослой жизни.

— Жизнь, сынок, полное дерьмо. Вот подрастешь, окончишь школу и поймешь, о чем говорю. И я хочу, чтобы ты был готов к ударам судьбы. Так сказать, встретил их вооруженным.

Тогда я не понимал его. Иногда он давал мне затрещины, если я чудил. А кто в детстве не косячил? Да нет таких. А теперь отца нет, а мама видеть меня не желает. Страшно это. Сколько не храбрись и не доказывай миру, друзьям и просто знакомым, что тебе плевать, все равно больно.

Вспомнил Лешку и Раю. Как они? Чем занимаются? Вспоминают обо мне?

Протер глаза и встал с кровати, тихо ступая по прохладному полу. На улице похолодало. Осень все-таки. В это время года почему-то грустно. Природа замирает, а вместе с ней и я.

В гостиной работал телевизор. На диване, скрутившись комочком, уснула Инга. Большие часы на стене тихо тикали. Присмотрелся, стараясь не разбудить девушку, подошел к часам. Уже одиннадцать. Неплохо я оторвался. Никогда не спал вот так, как сейчас. Крепко и без снов.

— Дим, проснулся? — Инга резко села на диване и подняла вверх руки, потягиваясь. — Я уснула. Который час?

— Скоро полночь, малыш. Пойдем. В спальне кровать удобная. Смотри, как скрутилась на этом диванчике.

Руками обхватил ее тоненькую талию и резко дернул на себя. Отодвинув волосы, легонько поцеловал в шею. Кожа Инги тут же покрылась мурашками.

— Голоден?

— Ага, — одна рука стянула с нее спортивные штаны.

Пробрался под тонкое кружево трусиков, лаская пальцами. Девушка всхлипнула, прижав мою руку сильнее.

— Я всегда хочу тебя, — прошептал, уткнувшись в ее макушку. — Достаточно только на тебя посмотреть, и башню сносит.

— Знаю. Тогда возьми то, что хочешь, — улыбается лукаво, ведьма.

Настоящая соблазнительница. Скольких же ты вот так заводила? Хочу спросить, но вспоминаю, что сам предложил начать с чистого листа. Вот только ревность — гнусное такое чувство. Проникает в каждую клетку воспаленного мозга. Заставляет корчиться в муках.

Толкаю ее на диван и полностью стягиваю штаны. Она смеется как-то похотливо. Точно, ведьма! Тянет на себя, шаря руками по спине. Не помню, я уснул без футболки или она ее стащила?

Голова все еще гудит, но мне плевать. Хочу ее. Свою девочку, которая снилась ночами.

Вхожу резко, без какой-либо защиты. Она дергается и отталкивает.

— Что-то не так?

— Да. Давай не будем торопить события, Дим. Надень резинку. Нет желания сейчас становиться матерью. Успеем.

Накрываю ее рот поцелуем. Терзаю пухлые губы, кусаю их, оттягиваю нижнюю. Язык скользит по ее небу. Она снова тянется ко мне. Никаких резинок. От них вообще нет того кайфа, который должен быть. Я не хочу, чтобы между нами были преграды.

Переворачиваю ее на живот. Она сама раздвигает ноги, выгибая спину. Красиво, грациозно. Двигается, как настоящая восточная красавица, словно танцует танец.

Вхожу медленно, заставляя ее тихо постанывать. Руки девчонки цепляются за диван, когда ускоряюсь. Больше ничего не соображаю. Дикое желание. Какая-то звериная страсть. Она что-то выкрикивает, но я не слышу. Хватаю за волосы, тяну на себя и вхожу всей длинной. Она кричит, кажется, просит остановиться, но не могу.

Вспоминаю Игорька. Вот также и под ним визжала? Тогда мне можно гораздо больше. Она моя. Пусть привыкает. Нежности нет, только страсть и похоть. Желание обладать этим телом. Дергаюсь в последний раз, но крепко держу ее за красивые ягодицы. Излился в нее. Доволен.

— Поляков, ты сумасшедший, — уже не кричит, а смеется. — Ты реально дикий. Это не то, что было раньше.

— Что не так? Ты любила заниматься любовью со мной.

— То, что было сейчас не назовешь любовью. Ты тупо оттрахал меня. При чем жестоко так. Дим, я даже не кончила, — губы дует. — Но мне понравилось. Есть в этом что-то первобытное.

— А ты ждала нежности? В другой раз.

Шлепнул по попе и вышел из нее. Бедра девушку измазаны. Она так и стоит на четвереньках, заставляя хотеть. И вдруг понимаю, что мне противно. Стоит, как шалава последняя. По ногам течет. Трусы даже не стянул с нее.

— Я в душ. Ты со мной?

— Естественно, — словно кошка мурчит.

Что-то не так. Может, ну ее к черту и прав Рустам? Девчонок в городе пруд пруди. Но нет. Мне нужна именно эта. Я сам себе слово дал, что она от меня никуда не денется.

— Ты лучше на стол накрой. Жрать хочу.

— Дим, что-то не так?

— Все отлично, малыш. Просто мысли одолели.

— Обо мне?

— Земля не крутится вокруг тебя!

Не понимаю. Сам простил, а веду себя как тварь. Смотрю на нее, и сердце сжимается. Она села на пол, прижала коленки к животу и подбородок на них удобно устроила. В темноте вижу, как дрожит губа, а по щекам слезинки катятся.

— Эй, солнышко. Я мудак, знаю. Пойдем. Поможем друг другу, а? Я реально перегнул.

Девушка улыбнулась, протянула мне ладошку.

— Идем, горе ты мое. Спину, потом снова обработаю.

Горячая вода стекает по обнаженным телам. Теперь я хочу просто приласкать. Быть нежным. Вспомнить, что заставило ее полюбить. Пушистой мочалкой вожу по полной красивой груди. Тела вновь сплетаются.

Обхватила ногами талию. Снова вхожу, но теперь нежно. Двигаюсь осторожно. Она ловит ритм. Глазки закатились. Губу кусает. Такая родная. Самая любимая. Понимаю, что приступ ревности отпустил. Вот сейчас все как нужно.