Зима закончилась, но ремонт мы так и не начали делать. Самое удивительное, что Инга даже не ворчала. Вела себя как примерная жена.

Каждую неделю я сам возил ее в консультацию на сдачу анализов и всевозможные проверки.

К концу апреля ее живот был достаточно большим. Мой сын был активным чаще ночью, чем днем.

Несмотря на то, что возвращался я всегда за полночь, Инга не спала. Дома всегда было чисто прибрано, а на кухне ждал привычный поздний ужин.

Если забыть о том, что жене постоянно приходилось стирать мои вещи и чаще всего избавляться от пятен чужой крови на моих рубашках, то мы были обычной семьей.

В апреле я все же решился на поездку в деревню.

— Я поеду с тобой, — дула губы Инга. — Может, и помогу чем-то. Огород вскопать, например?

— Прикалываешься? — обнял ее, стоя на коленях.

Это был своеобразный ритуал. Я обнимал ее колени и целовал живот.

— Мы с ребятами сами справимся. Ты отдыхай. Сусанне позвони. Вдвоем все-таки веселее.

Рустам с супругой ожидали первенца. Но мой ребенок должен был появиться на свет в конце июля, а Рустам ожидал пополнение к началу октября.

Сусанка даже похорошела и отношения у них с мужем были практически идеальными. Любовью там даже и не пахло, но эти двое уважали друг друга.

Им купили дом на Западном, со двором и небольшим садом. Сусанна развила бурную деятельность в разведении цветов.

Однажды я остался у них допоздна, и я впервые поговорил с девушкой. По-настоящему. Откровенно и без лжи.

— Дим, — жена друга села рядом со мной на кухне и положила ладонь на разбитые костяшки моих пальцев. — Скажи, а ты счастлив?

До этого я сам неоднократно задавал себе тот же вопрос. Да и друзья постоянно дергали.

— Честно? Я не знаю, — хмыкнул, глядя в огромные, почти черные глаза девушки. — Иногда мне кажется, что счастлив. А потом понимаю, что все это спектакль. Причем дешевый такой. С маленьким бюджетом. И счастливого конца не предвидится. А ты? Сама-то счастлива?

— Как бы глупо не звучало, но да, — она погладила свой пока еще совсем незаметный живот. — Любви между мной и Рустамом нет. Точнее, я его люблю, а он меня уважает.

— И этого достаточно?

— Я думаю, да. Важно еще то, что я принимаю его таким, каким он есть. Со всеми заскоками. С работой вашей опасной. Мы понимаем друг друга. Я знаю, что у него есть другие. Не смотри на меня так, — девушка грустно рассмеялась. — Он частенько приходит то в царапинах, то пахнет от него хорошими женскими духами. И я понимаю его. Он хочет любить, но я не та, которую полюбит. И не жалей меня. Живу я хорошо. Как сыр в масле катаюсь. Стоит только о чем-то заикнуться, и у меня это есть. В нашем браке все так, как должно быть. Мы же не по большой любви поженились. Так решили семьи.

Я не понимал этого. Ну, хоть убей. Какое же это счастье? Но, глядя на девушку, видел, что она не лжет.

— Даже если у него появится постоянная женщина, а не однодневки, я все равно буду молчать, — продолжила говорить брюнетка. — Он хороший у меня и достоин любви. И ты достоин.

— Думаешь, Инга меня не любит? Но ты с ней дружишь.

— Дружу, потому что не с кем. Я знаю, что она любит тебя, но какой-то странной любовью. Инга любит деньги, Дима. Ее не волнует, как они тебе достаются. Ей плевать, что с тобой может произойти недоброе. Главное, чтобы в доме лежали пачки с деньгами. Чтобы не думать о том, что их будет недостаточно.

В кухню вошел Рустам, и Сусанна тут же вышла, оставив нас одних.

Вот чего не хватало моей жене. Покладистости и немного такта. Она, наоборот, старалась подслушать каждый наш разговор.

Памятник отцу был готов. Пашка стал часто проводить со мной время и был мне ближе, чем Андрюха с Рустамом. Не знаю, как так получилось. Мы разделились. Но все равно я знал, что стоит только позвонить, оба прибегут. Рустам был дипломатом. Драться он не умел, а уважение заслужил способностью улаживать дела разговорами.

Я же был импульсивным и иногда жестоким. Менялся. В неполные двадцать один выглядел старше своих лет. Да и ощущал себя на все тридцать.

В кармане зазвонил сотовый. Нажав на зеленую трубку, услышал голос Андрея.

— Ну, привет, ты не собирался меня брать в село, а я приперся, — заржал в трубку вечно веселый Дыба. — В общем, мы забрали памятник и заказали маленький грузовик. Плита тяжелая. Я прихватил мужика, который его установит. Иначе сами мы наворотим делов.

Руки мелко тряслись. Как же давно я не видел мать и брата с сестрой. Все оттягивал этот момент, потому что боялся.

Жестокий Поляк боялся собственную мать, а точнее ее неодобрения.

— Уверен, что мне не стоит ехать? — Инга обняла меня у двери, но заметил, что одета она для поездки.

— Поедем, маленькая. Если тебе не трудно, то почему бы нет?

Инга рванула в комнату. Слышал, как открылся шкаф. Она несколько минут пыталась что-то найти.

— Вот ты где! — услышал довольный возглас жены. — Дим, я нашла куклу, что ты Раечке купил.

Лицо засияло. Я уже давно забыл про эту куклу, которую купили, когда вернулся из армии, а Инга помнит. Я искал в своей женщине лишь хорошее, стараясь не замечать недостатки, которые были в преимуществе. Вот только идеальных людей нет. И я тому пример.

Рассевшись по машинам, выдвинули в деревню. Весь март был холодным. Снег и морозы. А сейчас все растаяло, превратившись в грязное месиво. Но дороги кое-где еще были скользкими.

Через час я стоял у дома, где родился и вырос, и боялся сделать шаг. Инга коснулась губами щеки и толкнула калитку.

Все изменилось. Сад пришел в запустение. Было видно, что мать больше не занимается двором. Повсюду грязь.

И стало так больно. Только сейчас понял, что я был обижен на нее и думал только о том, что хреново мне. Я был обязан сразу приехать сюда. Поговорить с ней, в конце концов. Попросить прощения за все, что сделал.

— Приехал, — родной голос был тихим, но рвал на части. — Что ж ты так долго собирался? Я что, враг тебе?

На матери был надет старый халат. На голове несменная косынка.

Молча обнял ее и заплакал. Как ребенок плакал, потому что рядом была она. Моя главная женщина. Моя мать.

— Здравствуйте, Тамара Семеновна, — Инга подошла к нам, и внимание матери тут же переключилось на нее.

— Вы все-таки поженились? — мать как-то грустно осмотрела девушку. — Когда ждете пополнение?

— В июле. У вас внук будет. Кириллом назвать решили.

Лицо матери вдруг стало серым. Она немного скривилась, сжав губы в тонкую нить.

— Могли бы в честь отца назвать Александром. Тем более, что умер он из-за Димки.

Метнув в меня взгляд, полный ненависти, она вошла в дом. Даже войти не пригласила. Не простит. Именно в этот момент я понял, что, как ни старайся, мать не простит. Она вбила себе в голову, что вина полностью на мне лежит, и переубедить ее будет невозможно. Да я и не собирался этого делать.

— Димка! — с улицы во двор забежала Рая. — Мой Димка приехал!

Подхватив сестру на руки, отметил, как сильно она подросла. Красивой будет.

Следом за ней появился Леха.

— Ну, иди, обниму, что ли? — я раскинул руки.

— Я ж не девка, — голос у Лешки уже ломался.

Брат и сестра растут, и ничего с этим я не сделаю. Решил зайти в дом и попрощаться с матерью, прежде чем поеду на кладбище. Тут нам делать было нечего. Ребята стояли у ворот, опустив глаза. Даже им было неприятно наблюдать за разыгравшейся неприятной сценой.

Мать сидела в комнате и смотрела телевизор.

— Ма, я понимаю, что теперь я нежеланный гость. Вот тут деньги, проведи в дом телефон.

— А деньги, небось, в крови? Слыхала я, чем ты на хлеб зарабатываешь. Забирай свои фантики и жену и не приезжай.

— Я не приеду, но летом сестру и брата на каникулы заберу! — стукнул рукой по столу.

— Позор какой. Был таким парнем хорошим, а стал бандитом. Скольких уже убил? — слова матери больно били по лицу. — А скольких убьешь? На месте Инги я б бежала от тебя. Я и хотела б запретить тебе с сестрой и братом видеться, но вижу, как скучают. Вот только ради них разрешу забирать. А теперь иди. Видеть не могу.