— Ты только не злись, но мы тебе с самого начала это говорили. Но ты ж как баран рогами в забор уперся. Хочу, и, значит, моей будет.

— Что делать?

— Тут, брат, советы лишние. Сам решишь или время покажет. Но чтобы ты не надумал, помни, что мы с пацанами на твоей стороне. Разве такие, как мы, не заслуживают счастья, Дим? Я не заслуживаю? Я живу с нелюбимой, и это жрет изнутри. На части рвет.

Я чувствовал то же самое. Вот только Рустаму навязали эту женитьбу, а я сам подписал себе приговор. И только сегодня, увидев маленький комочек, понял, что поторопился.

Через три дня, прихватив тещу, отправился забирать жену и сына домой.

Кроватка была собрана и застелена. Квартира в полном порядке.

Раечка и Леха остались дома. Дети еще. Телевизор и видеомагнитофон для сельских ребятишек был чем-то из разряда фантастики. Нет. Там, в деревне, телек был, но тут они могли смотреть мультфильмы и боевики, не выходя из дома.

Инга вышла в красивом платье цвета бирюзы. Волосы собраны в высокий хвост. Протянув мне голубой конверт, широко улыбнулась фотографу, который постоянно околачивался у входа. Прижавшись ко мне всем телом, провела рукой по спине.

Знакомая волна желания растеклась по воспаленным венам, и я снова поплыл. Не знаю, то ли отсутствие близости с ней сейчас сыграло со мной шутку, то ли я не перестал ее любить. Снова раздрай.

Это мешало работать. Я постоянно принимал поспешные решения. Действовал импульсивно, за что после отвечали все. Кроме того, что нас не любили конкурирующие группировки, прибавились менты.

Точнее один. Низкорослый толстый мужик с мерзкими усиками, который постоянно появлялся там, где мы, словно по волшебству.

— Димка, я соскучилась, — промурлыкала супруга. — Сегодня ты только мой.

— Боюсь, что это не совсем возможно, — я провел пальцами по нежной щеке. — Дома Раечка и Леха.

Инга отшатнулась, словно я только что ударил ее.

— А почему они до сих пор не уехали?

— В смысле? — прижимая к себе сына, прищурил глаза и внимательно посмотрел на жену. — Они тебе мешают?

— Нет, — Инга побледнела и попятилась. — Я не это хотела сказать.

— Но сказала, — теперь я злился. — Ты забыла, что это наша общая квартира? Я обещал им еще весной, что привезу. Если тебя что-то не устраивает, то я заберу их и съеду.

— Нет, ты чего. Мне они не мешают. Просто думала, что мы могли бы немного побыть вместе. Только и всего. Я хочу тебя, Поляков.

— Если тебе прям так не терпится, то я могу забрать ребят к себе на ночь, — в разговор вмешалась теща, которая вдруг воспылала ко мне какими-то материнскими чувствами. — Ты, Инга, скромнее будь. Иначе останешься одна с ребенком.

Передав Кирилла жене сел за руль.

Леха и Рая отправились к матери Инги, и мы остались одни. Уложив в кроватку сына, Инга развернулась ко мне спиной.

— Молнию не поможешь расстегнуть? — тонкие руки взлетели вверх, придерживая волосы.

В штанах тесно. Внизу живота пламя. Похоть и желание обладать ею. Не более. Но не так, как это было с Аллой. Хотелось нежности и стонов. Именно ее стонов. Брюнетки, что когда-то сводила с ума.

Рука скользнула по тонкой ткани. Осторожно потянул вниз молнию, покрывая поцелуями смуглые плечи. Не спеша опустил одну бретельку, затем другую. Платье упало на пол. Жена стояла в одних черных трусиках.

Понимал, что сейчас, скорее всего, не время для этого. Она только родила. Но механизм запущен, и уже не остановишь.

— Ведьма ты, Полякова, — тихо прошептал и резко развернул к себе лицом.

Одной рукой держал за талию, в то время как вторая уже нырнула под тонкое кружево трусиков.

Инга стащила с меня футболку и ловко справилась с ремнем и молнией на синих джинсах.

Больше терпеть сил не было. Поднял жену на руки. Она обхватила длинными ногами поясницу и откинула назад голову, подставив шею.

Впился губами в скулу. Спустился ниже, проводя по шее языком.

Жена тихо застонала, закатив карие глаза.

Уложил на кровать и придавил ее весом собственного тела, даже не думая о защите. Она охотно принимала ласки. Руки блуждали по моей спине, словно изучала заново. Медленно вошел, стараясь не причинить ей боли, и так же медленно двигался. Хотя хотелось, чтобы она кричала.

Ноги девушки снова обвили поясницу. Она схватилась руками за простыню, выгибаясь мне навстречу, и мелко задрожала. Еще пара толчков и теплая жидкость потекла по ее бедрам, пачкая постель.

И как только я закончил, из кроватки послышался дикий вопль нашего сына.

— Он голодный? Ты его грудью кормишь? — только сейчас вдруг подумал спросить.

— Нет, Дим. Это испорченная грудь и постоянные мучения. Мне с собой дали смесь. Бутылочка в сумке.

— Боишься фигуру испортить? Но мне ты нравишься любой.

— Тебе возможно. А вот другим… — Инга резко осеклась и широко распахнула глаза.

— Хм. Другим? Интересно.

Я вышел из комнаты и достал из сумки бутылку. Вернулся, вытащил сына и, присев на кровать, принялся кормить. Я знал, как это делать. Райку сам кормил иногда.

Интересный разговор у нас получился. Особенно про других.

Утро. Еще одно утро в доме, который стал чужим. Кто мог подумать, что мое стремление обладать брюнеткой станет чем-то очень похожим на кошмар? Я уже принял решение разойтись, но понимал, что это будет не сегодня и даже не через месяц.

Сын крошечный, а Инга — дерьмовая мать. Подожду, пока ему полгода будет, а потом просто поставлю перед фактом.

В комнату, словно маленький тайфун, забежала сестра и бросилась ко мне в постель.

— Димка, а мы на море поедем? Ты обещал. Я очень-очень хочу! — моя маленькая копия сложила детские руки, скрепив пальцы.

— Раз обещал, то поедем, — ущипнул ее за нос. — Уже пришли? Как было у тети Оли?

— Не скучно. Она классная, а вот жена твоя не особо, — сестра состряпала смешное лицо и показала рога на голове. — Красивая, но демон!

— Тише! — рассмеялся, поднимаясь. — Услышит и обидится.

— Не услышит. Взяла Кирюшу и умотала. А вот куда, даже маме своей не сказала.

Настроение стало еще хуже. Тошно. От того, что не могу уйти и бросить, потому что нельзя сейчас. Но в голове еще вчера зародился маленький червячок сомнения.

В том, что супруга ходит на сторону, сомнений не было, собственно говоря, как и доказательств. Следить за ней я не собирался. Это самого себя унизить.

Меня мучило другое. Мой ли сын Кирилл? Хотя, даже если он не мой, то я не перестану любить его. А я любил еще до рождения. Ждал его. Больше Инги ждал.

Больно оттого, что мать не приехала на него посмотреть. Мерзко осознавать, что жена — тварь.

Крутой, авторитетный Поляк оказался тряпкой. За бабой не уследил.

Вышел на кухню, услышав звон разбитой тарелки.

— Привет, Дим, — теща стояла у раковины и мыла посуду. — Сейчас приберу и кормить тебя буду. Эта совсем с катушек слетела.

— Вы про дочь свою?

— Про нее. Давно хочу поговорить с тобой, да боюсь, не так поймешь. Не пара она тебе, Дима. Не потому, что ты из деревни.

От неожиданности побледнел. Вот кто знает об Инге больше, чем кто-либо. Ее мама.

— Она же у нас не просто избалована. Самвел ее обожает. Позволял ей абсолютно все. Не создана она для крепкой семьи. Подруг всех растеряла, потому что у каждой парня увела.

Удар под дых. Но я хотел выслушать исповедь этой женщины. Мне нужно было знать о жене все.

— Выпивка и мужики. Как в той песне. Вино и мужчины — моя атмосфЭра. Не будет тебе покоя, сынок. Она три шкуры с тебя снимет и пока не наиграется, не отпустит. Сначала ты ее хотел, а теперь ее черед играть.

— Но я не играл! — схватился руками за голову. — Вы же помните, с чего все началось?

— Я помню. Она забыла о тебе, как только ты порог казармы переступил. Думаешь, у нее, кроме Игоря покойного, никого не было?

— Все, достаточно. Я вас понял. Проблема в том, что пока Кирилл не подрастет, я не уйду.