К вечеру пришли ребята. Кроме Рустама и Андрея были еще двое.

— Как ты, герой? — хмыкнул Рустам, не отводя недоброго взгляда от Инги. — Иногда опасно поворачиваться спиной.

Девушка опустила глаза и скинула белый больничный халат.

— Вы поговорите, а я пойду воздухом подышу, — Инга вышла из палаты, оставив меня с ребятами.

— Знакомься, Поляк, это Паша Шаман и Антон, работать с нами будут. Так Большой решил.

Пожав ребятам руки, заметил, что всегда веселый Дыбин сегодня как-то поник.

— Случилось что-то? — я присел на кровати, хотя было больно. — У вас лица, будто с похорон.

— Именно с них, — Андрей скривился. — Мальчишку хоронили сегодня. Двадцать лет, такой, как мы. Забили на глазах у сестры.

— Один из наших? — стало как-то не по себе.

— Нет, но мог бы стать, — Андрей скривил лицо и сжал руку в кулак. — Хуже всего другое. После похорон к Большому в клуб пришла его сестра. Ребенок совсем. И знаешь, что спросила? Сколько стоит убийство.

От услышанного по спине промчался табун мурашек.

— Она видела тех, кто бил? — потянулся за стаканом воды.

— Видела, — Рустам отошел к окну. — Девочка совсем, а в глазах желание убивать. Страшно это, Димка.

Парни пробыли у меня почти до полуночи. Инга вернулась в палату и тихонько сидела в кресле, поджав ноги.

Я не был знаком ни с погибшим парнем, ни с его сестрой. Я не знал, кто их родители. Но слова девочки никак не хотели покидать подсознание.

Ребенок. А жизнь уже сломали. Сразу вспомнил Раю. Не хотел бы я сестре такой судьбы. Наверное, к лучшему, что мать решила оборвать все концы, связывающие меня с семьей. Я выбрал кривую дорожку, и одному Богу известно, когда она оборвется. Лучше одному пройти этот путь. Чтобы моя сестра никогда не узнала того, что знает незнакомая мне девочка.

— Игорь исчез, — Рустам вдруг вспомнил о крысе Самвела. — Ищем, но пока безуспешно. Потрясли Геворговича. Всю хату в хлам разнесли, — он снова взглянул на Ингу, но та даже не дернулась.

— Найдем, сучонка, — Андрюха растянул лицо в зверином оскале. — Все равно появится, рано или поздно. А все беды из-за баб! Потому при всех заявляю. Лучше шлюх елозить, чем жениться!

Ребята вышли из палаты, оставив нас одних.

— Ты прости за отца, — я протянул Инге руку. — Я не знал, что пацаны к нему пойдут.

— Это ты меня прости, Дим. За отца, за то, что не ждала. Этого можно было избежать. А теперь ты в больнице. Я опальная дочь и вообще недостойна с тобой рядом быть.

— Ерунду не говори и иди ко мне, — подвинулся, давая ей место прилечь рядом.

— Поляков, мы в больнице, — голос Инги был уставшим и охрипшим. — Завтра домой выпишут, но придется еще полежать. Как за тобой ухаживать, слава Богу, знаю.

Утром я стоял с пакетом у регистратуры в ожидании выписки. Вольво ждала на парковке, и я удивленно вскинул брови, глядя на свою девушку.

— Откуда?

— Не поверишь, но я умею водить, — подмигнула девушка и уселась за руль. — Садись, поедем домой. Я устала, как собака.

У подъезда было пусто. Серые грозовые тучи сгущались. Инга ловко запарковала машину у подъезда и помогла мне выйти. Капля, еще одна и еще. Через несколько секунд начался ливень. Молнии терзали небо в клочья, а раскаты грома были похожи на взрывы. Но я любил дождь. Не знаю почему, но всегда любил.

Забежав в подъезд, прижал Ингу к холодной стене и просунул правую руку под спортивную кофту.

— Хочу тебя, — прошептал ей прямо в губы. — Ты промокла.

— И ты, — голос тихий и дрожит. — Идем, Поляков. Мало того, что раненный, еще и заболеешь.

— А ты меня лечить будешь. Ради этого я готов болеть вечно.

Мысли об Игоре улетучились, но почему-то в голове прочно засели слова Андрея. Об этой девочке, которая пришла к Большому заказать тех, кто убил ее брата. Смелая девчонка. Но так не должно быть.

В доме было прохладно, но Инга сразу же включила два электрических обогревателя.

Я приблизился к ней и стянул кофту с соблазнительного тела.

— Поляков, терпение — не твоя добродетель?

— Не-а, — выдохнул, накрывая губами сосок девушки.

В штанах стало тесно. Потянул рукой за молнию на брюках, и тут же услышал трель дверного звонка.

— Зашибись! — резко дернул кофту девушки вниз. — Иди в спальню и переоденься в сухое. Я открою.

На пороге стояли Большой и Рустам.

— Привет, Поляк, — Гена протянул огромную ладонь. — Рад видеть тебя. Как оно? Болит? — мужчина указал на зафиксированную левую руку. — А ты удивил. Красавец! Настоящий боец. Такие мне нужны.

Гена достал из под кожаной куртки какие-то бумаги.

— Это подгон от братвы. Я так понял, что ты жениться собрался?

— Да, — немного напрягся, ожидая упреков.

— Самвел дочку обратно не пустит. А вам жить где-то нужно, верно?

— У нас есть где жить, — обвел взглядом двушку.

— Да. И теперь эта хата полностью твоя. Мы ее выкупили. Тачку тебе Рустам дарит.

В этот день я стал счастливым обладателем собственной квартиры и машины. Второе радовало сильнее. Черная красавица манила к себе еще у части.

Инга вела себя странно. На ласки не отвечает, ссылаясь на усталость и я оставил попытки овладеть ею. Понимал, что ей сейчас не до этого. Мысли об отце и матери не давали покоя любимой.

— Поговори со мной, — обнял и крепко прижал к груди.

— Не могу. Чувство вины жрет изнутри, понимаешь? Дим, а если бы он убил тебя?

— Ну вот. Снова сырость развела. Не убил бы. Ты сама себя жрешь, понимаешь? Я же сказал, что простил. Этого недостаточно? Ты понимаешь, что каждый раз, вспоминая Игоря, ты даешь мне повод снова сомневаться?

Встал с кровати и вышел на кухню. Инга вышла следом.

— Голоден?

— Нет! Иди спать.

Утром заехал Рустам.

— Дела не ждут, Поляков. Надо съездить на кладбище. По вашим обычаям, после похорон приезжают на следующий день. Вчера дождь был, потому сегодня поехали.

— Верно, — тихо ответил. — Так принято. Завтрак везут. Так что за семья?

— Парни Гены крышевали их небольшой бизнес, да не углядели. Там ларек был и точка валютная. Сожгли все к чертям. Залетные какие-то. Но у семьи остались долги. Вот таких ситуаций быть не должно.

До кладбища ехали всего минут десять. Как оказалось, поселок был совсем рядом с моей квартирой. Дождя не было, но небо заволокло серыми тучами. Холодно и тоскливо.

Свежая могила находилась прямо у входа. Людей было много. Женщина в черной косынке горько плакала, а мужчина лет пятидесяти обнимал ее.

Но я искал глазами девочку. Она сидела у соседнего памятника. Спортивные штаны и короткая джинсовая куртка. Совсем не по погоде одета. Смотрит в пустоту. Длинные темные волосы треплет ветер. Но она продолжает сидеть, крепко вцепившись тонкими пальцами в деревянную скамейку с облупившейся зеленой краской.

Рустам подошел к могиле и обнял женщину. Маму погибшего паренька. Я посмотрел на фото и слегка побледнел. Он был чем-то на меня похож. Также улыбался, прищурив глаза. Фото было черно-белым, но новым. Мать парнишки засуетилась.

— Поешьте, ребята. Помяните моего Димочку, сыночку моего.

Я дернулся, взглянув на табличку. Яворский Дмитрий Александрович. Какое жуткое совпадение. Имя и отчество. Даже дата рождения. Разница всего в пару дней.

Я опрокинул рюмку водки и с трудом проглотил кусок сала. Взгляд снова переместился туда, где сидела девочка.

Огромные глаза цвета хорошего коньяка. Нос с небольшой горбинкой. Уже сейчас было видно, что вырастет красавицей. Она была чем-то похожа на Ингу, только младше. Намного младше. Наши взгляды встретились, и по моей спине пробежал холодок. Глаза девочки были полны недетской ненависти.

Я подошел к Рустаму и кивком головы попросил отойти в сторону.

— А то, что произошло с бизнесом семьи, связано с гибелью парнишки? Мы можем найти тех, кто убил?

— Тут сложнее, Дим. Пацана не братки шлепнули. Патруль. За две сотни. Били, как тряпичную куклу, на глазах у сестры. И никто не помог, хотя людей полно было. В общем, останутся безнаказанными. Мать пытается добиться справедливости. Я лично возил ее в прокуратуру. Но, сам понимаешь, ворон ворону глаз не выклюет.