Как же можно так просто отказаться от своей жизни, от того что составляет её суть?

Но бежать придется, здесь их будут разыскивать. И если найдут, то скорее всего обоих казнят.

Побег придется устроить только после того, как убийца будет найден. Конечно, Орей попросит свободы для Зариме, но теперь, услышав горькую правду о себе из уст других, он сомневался, что Оттар, заняв место старосты, исполнит любое его желание.

Монах ещё раз посмотрел на карту, достал бутылку вина из сундука и отпил немного. Бутылку закупорил пробкой и поставил рядом.

Составлять планы непривычно и трудно.

– Граница Алаверии на северо-западе, – пробормотал он, вытерев губы тыльной стороной ладони. Потом провел пальцем от Шадиба до Алаверии. – Далеко… Всё равно далеко. Ещё и горы, – монах прижал руку ко лбу и зажмурился.

В своих силах он был уверен, но сможет ли Зариме пройти такое расстояние?

Между странами существовал лишь один перевал, там, где река с территории Гортазии поворачивала в горные районы Алаверии и впадала в море, название которого не было обозначено на карте. Орей высчитал в уме примерное расстояние, исходя из масштаба карты. Идти придется несколько дней, без учета остановок. И возможно, за ними будут гнаться.

– Рамун, – вновь потянувшись к бутылке, прочитал Орей название реки. На ней стоял одноименный алаверианский город-порт. Вдоль берега дорога будет безопаснее, и они, по крайней мере, не заблудятся и всегда будет доступ к воде.

Послышались шаги. Монах быстро спрятал вино за подушку и спешно свернул карту, затолкав её под матрас.

– Эй, монах, ты там ещё не спишь? – раздался голос Арслана.

– Н-нет, не сплю, – Орей порывисто схватил молитвенник и раскрыл, усевшись на лежаке. – Заходи.

Селянин заглянул в комнату, неровно улыбнулся монаху. Тот улыбнулся в ответ, надеясь, что получилось искренне.

– Оттар-лаа сегодня заходил, – сообщил Арслан.

– Правда? – вскинулся Орей, изображая неведение.

– Он сказал, что завтра мы втроем пойдем в гости к Мас Харунам. Так что, не убегай в обитель за книжками, после полудня мы уйдем.

– Хорошо, я буду с нетерпением ждать этого.

– Кстати… – протянул вдруг Арслан, подлые глазки забегали по комнате, словно в поисках каких-то ценностей, но потом остановились на недоуменном лице Орея. – Тебе в карты играть доводилось?

Монах прежде слышал об этой игре, порицаемой настоятелями, как азартной и пробуждающей дурные помыслы. В обители играли только в «слова». Это было нечто вроде интеллектуальной дуэли, тренирующей память и остроту мысли. Поэтому правил игры в карты, Орей не знал и отрицательно помотал головой.

– Я так и думал, – Арслан снисходительно взглянул на «дурачка». Теперь монах этот взгляд научился растолковывать верно.

– Расскажи мне как! – с рвением попросил Орей, закрыв молитвенник.

– Мне не на чем показать тебе, как играть. Карты есть у Урсана, старшего сына Ильдара Мас Харуна. Он же сейчас главный кузнец в деревне, – объяснил селянин, заметив сомнения на лице монаха. – Не переживай. Это не сложно. Завтра и научишься. Только ставки сам не делай. Доверь это Оттару.

– Ставки?

– Ничего не обещай за победу или поражение! – с необычным для себя строгим видом предупредил Арслан. – Мы будем играть вместе, на одной стороне, и Оттар лучше знает, что делать и говорить в таких случаях.

– Хорошо, – согласился монах, хоть и сразу понял, с чем связано это предостережение. Ему не доверяют. Снова боятся, что он сделает что-то не так.

Когда Арслан оставил его одного, Орей ещё некоторое время сидел на лежаке, сжимая в руках закрытый молитвенник. Сладкий привкус вина на языке обратился в царапающую рот жажду.

Краем глаза монах заметил движение в темноте и рывком обернулся. В темном углу, где в его кошмарах волновалась шелковая тень, никого не было. Кто знает, явится ли она сегодня?

***

Дом кузнеца стоял на восточной окраине Шадиба. Русло реки проходило к этому месту ближе всего. Из-за каменного забора виднелся сам дом и ещё наполовину открытая пристройка, откуда пахло углем и железом. Металлическая калитка из выкованных прутьев отворилась перед гостями, впуская их в просторный посыпанный камешками двор. Орею сразу бросилось в глаза почти полное отсутствие цветов и деревьев.

Здесь не было домашнего хозяйства и огорода, как у большинства селян, но процветало необходимое всем ремесло.

В загоне стояла пара крепких серых ослов, время от времени неприятно ревевших на весь двор.

«Зачем идти пешком, когда можно ехать верхом?» – внезапно подумал Орей, вспомнив о своих вчерашних размышлениях о преодолении горного перевала. И как он сразу не догадался, что можно раздобыть животное? Значит, когда он отыщет убийцу, следует в награду попросить хотя бы одного осла.

В пристройке слышались частые удары молота по металлу. Главный кузнец Урсан встречал гостей. И этот человек выглядел куда старше Оттара. Плечистый, высокий, богато одетый, с металлическими браслетами на руках, у Орея он вызвал только необъяснимое ощущение тревоги. Его глубоко посаженные глаза под кустистыми седеющими бровями внимательно изучали монаха, тогда как знакомые из рода Маас Фарек мало интересовали кузнеца.

– Да благословят вас Высшие! – начал Орей, не дожидаясь приглашения. Густые усы Урсана дрогнули от кривой ухмылки.

Орей снова поймал на себе этот взгляд. Такой же, как у Арслана. В этом взгляде читалось – дурак, пришелец с гор, блаженный. И уже это послужило поводом относиться к главному кузнецу с настороженностью.

– Благодарим хозяина дома за приглашение, – начал Оттар, слегка поклонившись.

– Он будет рад повидаться. В последнее время к нам нечасто захаживают добрые соседи, – ответил Урсан, широким жестом указав на дом. – Проходите!

Орей шагнул в прихожую последним. Увидел, что все прибрано и довольно богато обставлено – мебель деревянная, из добротных досок, в отличие от плетенки у Маас Фареков, явно сделанная мастерами-плотниками, которых в горных регионах днем с огнем не сыщешь.

Справа располагалась кухня, где хлопотали женщины. Со второго этажа доносился плач младенца.

– Вы же слышали, что мой старший недавно взял жену из рода Мас Джали, и она позавчера родила первенца, – гордо поведал Урсан, пригласив мужчин пройти в гостиную. Там в плетеном кресле-качалке сидел глава семейства, ставший счастливым прадедом – Ильдар Мас Харун.

Братья поприветствовали его первыми, пожав сухие старческие руки. Орей подошел ближе и вдруг вспомнил, какими стали руки Шамета перед его смертью. Стало очень грустно, а память отбросила его в ту ужасную ночь, и монах замешкался, прежде чем почтительно пожать руку старику и благословить.

Ильдар улыбнулся. Он тоже изучал Орея, но пока в его блеклом взгляде не читалось насмешек, только глубокая задумчивость.

– Садитесь, – Урсан указал на подушки в центре комнаты. Они лежали вокруг круглого столика, где уже стояли сладости и высокий кальян. Орей волновался, чувствовал тошноту, поэтому благоразумно помалкивал.

Мужчины неспешно разместились вокруг стола, и Оттар начал расспрашивать Урсана о семье, о здоровье, тот интересовался в ответ, еще раз выразил соболезнования из-за Хасана. Этот разговор был лишь частью местных обычаев и несколько не отражал внутреннего состояния говоривших. Орей слушал их неторопливую беседу и чувствовал себя совершенно чужим.

Потом Урсан взял деревянную трубку кальяна и торжественно передал её Оттару. Тот глубоко затянулся дымом, выдохнул, и в воздухе запахло медом и цветами. Далее трубка перешла к Арслану.

– А ты, монах, куришь благовония? – спросил Урсан.

– Нет, – помотал он головой.

– Что ж, можешь попробовать… Если ваш Устав не запрещает.

Арслан в этот же миг, не дожидаясь согласия, протянул трубку Орею, и тот неуверенно принял.

– Просто вдохнуть?

– Да, давай, – на лицах мужчин родились улыбки. Странные, выжидающие. Они как три змея в траве перед броском на зазевавшуюся мышь.