Не успел профессор закончить, как с места вскочил коренастый мужчина в военной форме с множеством наград на груди.

— Вы что, с ума сошли?! — прогремел его голос. — Пока мы будем создавать бирюльки, США создаст мощное оружие! Мы окажемся беззащитными перед лицом империалистической угрозы!

Зал взорвался криками и возгласами. Кто-то поддерживал военного, кто-то яростно спорил, размахивая руками. Я видел, как Суслов пытается восстановить порядок, но его голос тонул в общем гвалте.

— Нужно думать о будущем планеты! — кричал кто-то слева.

— А кто будет думать о безопасности Советского Союза?! — доносилось справа.

Я сидел, ошеломленный этим хаосом. Вот оно, сердце принятия решений в СССР — эмоции, амбиции, страхи и надежды, все смешалось в один бурлящий котел.

Нинель наклонилась ко мне и прошептала:

— Ну, и что ты думаешь? Что нам стоит выбрать?

Я посмотрел на нее, на ее взволнованное лицо, и вдруг понял: вот он, момент истины. То, что я скажу сейчас, может изменить ход истории. Но что выбрать? Оружие, чтобы защитить страну? Технологию, которая спасет планету? Или нечто совершенно иное, что никому даже в голову не пришло?

Глубоко вздохнув, я поднялся со своего места. Пришло время высказаться.

— Товарищи, я всегда восхищался ученым Николой Тесла. Его гений намного опередил свое время. Но знаете ли вы, что многие его разработки были настолько революционными и потенциально опасными, что он решил уничтожить свои труды?

По залу пронесся удивленный шепот. Я сделал глубокий вдох и продолжил, чувствуя, как каждое мое слово электризует атмосферу в зале:

— Товарищи, Тесла был не просто ученым — он был провидцем, человеком, заглянувшим за грань известного нам мира. Он работал над технологией, способной перевернуть наше понимание энергии и материи. Представьте себе мир, где электричество передается без проводов на любые расстояния, где энергия доступна везде и всегда, словно воздух, которым мы дышим.

Я сделал паузу, глядя в широко раскрытые глаза слушателей.

— Но это лишь верхушка айсберга. Тесла изучал свойства эфира — субстанции, существование которой отрицает современная наука. Он считал, что эфир — это ключ к неиссякаемому источнику энергии, к тайнам гравитации и даже… времени. Если вы скажете что нас не должны вдохновлять зарубежные деятели науки… то я вам отвечу что наш с вами соотечественник…. Михаил Ломоносов! Задавался вопросом, а что такое, этот ваш эфир и писал работы по этой теме.

По залу пронесся удивленный шепот. Я продолжил, чувствуя, как растет напряжение:

— Вы даже не можете представить, что такое эфир! Это не просто среда для распространения энергии. Это фундаментальная основа вселенной, пронизывающая все сущее. Тесла верил, что, научившись манипулировать эфиром, мы сможем создавать и разрушать материю, управлять гравитацией, путешествовать во времени!

Но Тесла также понимал чудовищную опасность своих открытий. В неправильных руках эта технология могла стать оружием невообразимой разрушительной силы.

Зал затих, пораженный масштабом описанных возможностей.

— Я уверен, что нечто подобное есть в списках, предоставленных нам пришельцами. Это технология, балансирующая на грани науки и магии, способная стать величайшим благом или ужасающим проклятием для человечества. Я бы мог предложить что-то конкретное, но, к сожалению, у меня нет доступа к этим спискам.

Мои последние слова, как я и ожидал, вызвали бурю возмущения в зале. Особенно у военых… Крики негодования смешались с требованиями немедленно предоставить мне доступ к секретным материалам.

Я едва сдержал улыбку. Именно такой реакции я и добивался. Теперь они не просто хотят дать мне доступ — они требуют этого. Ведь я посеял в их умах семена величайших возможностей.

Краем глаза я заметил, как Колесников побледнел, а Нинель смотрела на меня с смесью восхищения. Что ж, игра началась, и первый ход остался за мной.

— Почему у избранного нет доступа к спискам? — раздался чей-то громкий голос.

— Это возмутительно! — поддержал другой. — Не зря же его выбрали!

Суслов поднял руку, призывая к тишине.

— Товарищ Колесников, объяснитесь, — потребовал он.

Игорь встал, бросив на меня испепеляющий взгляд.

— Товарищи, Новикову нельзя доверять. Он бывший уборщик и неуспевающий студент. Мы не можем рисковать государственными секретами, предполагая что он внезапно стал гением.

Его слова вызвали новую волну споров. Кто-то кричал о несправедливости, кто-то поддерживал Колесникова.

Внезапно слово взял Волков из НИИ-00. Его тихий голос, как ни странно, заставил всех замолчать.

— Товарищи, в нашем институте мы изучаем явления, которые многим кажутся невозможными. Парапсихология, НЛО — все это реально. Мы не раз сталкивались со случаями, когда у обычных людей внезапно появлялись необычайные способности. Например, после удара молнии.

В зале повисла тишина. Затем кто-то выкрикнул:

— Да это не заседание, а палата психушки! Как в это можно верить?

Начался настоящий хаос. Люди кричали, спорили, размахивали руками. Казалось, собрание вот-вот выйдет из-под контроля.

И тут встал товарищ Микоян. Его спокойный, но властный голос мгновенно привлек внимание всех присутствующих.

— Товарищи, — начал он, обводя зал внимательным взглядом, — давайте не будем забывать, зачем мы здесь собрались. Мы стоим на пороге величайшего вызова в истории человечества. И сейчас не время для мелочных споров и недоверия.

Он повернулся ко мне:

— Молодой человек, ваше предложение заслуживает внимания. Технология, которая может быть и благом, и как вы выразились «проклятием» — именно то, что может впечатлить наших… гостей.

Затем Микоян обратился к Колесникову:

— А вы, товарищ, должны немедленно предоставить товарищу Новикову доступ ко всем материалам. Он избранный, и мы должны использовать его потенциал на полную мощность.

Колесников побледнел, но кивнул.

— И давайте не будем сбрасывать со счетов исследования товарища Волкова, — продолжил Микоян. — Мы живем в удивительное время, когда невозможное становится возможным. Кто знает, может быть, именно сочетание науки и того, что мы пока не понимаем, приведет нас к победе.

Зал затих, обдумывая его слова. Микоян улыбнулся:

— А теперь, товарищи, давайте вернемся к обсуждению. У нас есть работа, которую нужно выполнить. И помните: мы делаем это не только для СССР, но для всего человечества. Также товарищи, я вижу, что нам нужно время на подготовку. Совещание переносится на неделю. За это время оба избранных должны как следует подготовиться. ОБА! И учтите, на следующем собрании не будет и трети присутствующих сейчас. Устроили тут балаган!

Игорь Колесников вскочил со своего места, его лицо покраснело от возмущения:

— Но товарищ Микоян, я уже готов! У меня есть презентация, я выбрал наиболее подходящий вариант…

Микоян резко оборвал его:

— Возражения не принимаются. Вы знаете, кто наделил меня правом решения! — в его голосе прозвучал недвусмысленный намек на главу государства.

Я не смог сдержать торжествующую улыбку. Однако радость моя была недолгой.

— Но, как говорится, доверяй, но проверяй, — продолжил Микоян, и его взгляд остановился на мне. — Кто из агентов готов стать тенью для нашего гениального уборщ…

Он не успел договорить. С места вскочила молодая женщина, и зал словно замер.

— Я! Я готова! — выкрикнула она звонким голосом.

Все взгляды обратились к ней, и я понял почему. Это была настоящая красавица, словно сошедшая с обложки зарубежного журнала, только в советском исполнении. Высокая блондинка с фигурой, от которой захватывало дух, была одета в строгий костюм, который, впрочем, не мог скрыть ее выдающихся форм. Темно-синяя юбка плотно облегала бедра, а белая блузка, казалось, вот-вот не выдержит напора пышной груди. Верхняя пуговица отчаянно сопротивлялась, грозя в любой момент отлететь и попасть кому-нибудь из зевак в глаз. Ее большие голубые глаза сверкали решимостью, а легкая улыбка придавала лицу загадочное выражение.