— Так, блок питания, модель ТП-7, серийный номер 28374… Есть! — бормотал я, ставя галочку в своем листе.

— Эй, осторожнее с этим ящиком! — крикнула Нинель рабочему, который слишком резво повернулся с коробкой, помеченной как «Хрупкое». — Там оптические линзы!

Но настоящее представление началось, когда прибыл основной корпус «Хроноса». Огромный каркас, медленно спускали с грузовика на толстых тросах. Игорь метался вокруг, как наседка вокруг единственного цыпленка.

— Осторожно! Чуть правее! Нет, теперь левее! — командовал он, размахивая руками. Его лицо покрылось испариной, а очки сползли на кончик носа. Казалось, случись что с этим металлическим монстром, у Игоря тут же случится инфаркт.

Когда каркас благополучно опустили на землю, Игорь лично взялся за ручки специальной тележки, чтобы ввезти его в здание.

— Пустите, я сам! — отмахнулся он от предложивших помощь рабочих. — Это дело требует особой деликатности!

Медленно, словно участвуя в каком-то священном ритуале, Игорь покатил тележку с каркасом по коридорам академии. Мы шли следом, как свита за монархом. Наконец, драгоценный груз был доставлен в лабораторию и установлен на специально подготовленном месте.

Игорь отошел на пару шагов, любуясь своим детищем. Его глаза блестели, как у ребенка, получившего долгожданный подарок на Новый год.

— Ну что, приступим? — спросил он, потирая руки.

Мы окружили каркас, разглядывая хитросплетения металлических конструкций и проводов. Девушки, Наталья и Нинель, стояли чуть в стороне, наблюдая за нашим энтузиазмом с смесью веселья и снисходительности.

— Мужчины! — хихикнула Наталья, толкая локтем Нинель. — Дай им конструктор, и им девушки не будут нужны!

— Точно, — поддакнула Нинель, но в ее голосе слышалось скорее одобрение, чем насмешка. — Хотя, знаешь, в этом что-то есть.

Я оторвался от изучения какого-то особенно заковыристого соединения и взглянул на часы. До собрания оставалось еще почти два часа.

— Так, товарищи ученые, — объявил я, выпрямляясь. — У нас есть время немного поковыряться с деталями. Но не увлекайтесь! Нам еще речь Игоря прогонять.

— Да-да, конечно, — рассеянно отозвался Игорь, уже погрузившийся в изучение схем.

Следующий час пролетел незаметно. Мы разбирали коробки, раскладывали детали, спорили. Наконец, Нинель хлопнула в ладоши, привлекая наше внимание:

— Так, мальчики и девочки! Пора закругляться с игрушками. Нам нужно подготовиться к собранию. Игорь, ты готов?

Игорь оторвался от изучения какой-то микросхемы, моргнул несколько раз, словно возвращаясь из другого мира, и кивнул:

— Да, конечно. Сейчас, только… — он посмотрел на деталь в своих руках с таким сожалением, словно расставался с любимой женщиной.

— Никаких «только»! — строго сказала Наталья, подходя к нему и мягко, но решительно забирая микросхему. — Пора репетировать твою речь.

Мы собрались вокруг Игоря, готовые в последний раз прослушать и отточить его выступление.

Но только Игорь открыл рот, как дверь лаборатории распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. На пороге стояла взволнованная секретарша, тяжело дыша, словно только что пробежала марафон.

— Приехала, делегация приехала! — выпалила она, захлопнув за собой дверь и прислонившись к ней спиной.

Я машинально взглянул на наручные часы и нахмурился.

— Раньше прибыли! — констатировал я.

Мы молча переглянулись, понимая друг друга без слов. В воздухе повисло ощущение неотвратимости происходящего. Быстро поправив халаты и приглаживая волосы, мы гурьбой направились к выходу.

В коридоре нас встретил молодой референт с папкой подмышкой.

— Товарищи ученые, прошу за мной, — проговорил он, нервно поправляя галстук. — Собрание будет проходить в малом зале. В этот раз представителей меньше, но… — он понизил голос до шепота, — это люди, от которых зависит многое.

Мы шли по коридорам академии. Наши шаги гулко отдавались в тишине, нарушаемой лишь приглушенным шепотом Игоря, который все еще бормотал ключевые моменты своей речи.

Наконец, мы подошли к дверям малого зала. Референт остановился, глубоко вздохнул и, повернувшись к нам, произнес:

— Удачи вам, товарищи. Она вам понадобится.

С этими словами референт распахнул двери, и мы вошли внутрь малого зала. Несмотря на название, помещение оказалось довольно просторным, с высокими потолками и массивными шторами на окнах.

В центре зала располагался внушительный овальный стол из темного дерева, вокруг которого стояли кожаные кресла. Пять человек уже сидели за столом, и когда мы вошли, их взгляды мгновенно устремились на нас.

Я быстро окинул взглядом присутствующих, пытаясь оценить ситуацию и запомнить каждую деталь. Справа сидел Генерал-полковник Железнов. Я уже был знаком с ним и невольно выпрямил спину под его пронизывающим взглядом.

Рядом с Железновым расположился представитель ЦК партии — худощавый мужчина средних лет с зачесанными назад седеющими волосами. Его острый, словно лезвие бритвы, взгляд медленно скользил по нашим лицам.

Дальше сидел немолодой мужчина в штатском — коренастый. Они переглянулись с Натали. Хм, это что, представитель КГБ?

С другой стороны стола я заметил человека в очках с тонкой оправой и аккуратно подстриженной седой бородкой. Его добродушное лицо выделялось на фоне остальных присутствующих. Судя по нагрудному знаку, это был представитель Академии наук.

И наконец, с краю сидел молодой мужчина лет тридцати пяти, одетый в дорогой костюм. Его холеное лицо украшала неприятная ухмылка, а в глазах читалось высокомерие. Я не мог определить, кого он представляет, но что-то в нем сразу вызвало у меня антипатию.

Генерал-полковник Железнов поднялся со своего места.

— Добро пожаловать, товарищи ученые, — произнес он глубоким, хриплым голосом. -Прошу, присаживайтесь.

Мы заняли свободные места за столом. Я оказался напротив молодого человека с неприятной ухмылкой.

Железнов продолжил:

— Позвольте представить присутствующих. Слева от меня — товарищ Климов, представитель ЦК партии.

Климов кивнул, его взгляд на мгновение задержался на каждом из нас.

Далее — товарищ Кукушкин из Комитета государственной безопасности, — продолжил Железнов.

Представитель КГБ слегка наклонил голову, не меняя выражения лица.

— С другой стороны стола — академик Волков из Академии наук, — Железнов указал на человека в очках, который приветливо улыбнулся нам.

— И наконец, товарищ Стрельцов, начальник специального отдела ГРУ, — закончил генерал-полковник, кивнув в сторону молодого человека.

Стрельцов окинул нас оценивающим взглядом, его ухмылка стала еще шире. В его глазах читалась смесь высокомерия и острого интеллекта, характерная для человека, привыкшего иметь дело с самыми секретными и опасными проектами страны. Его присутствие здесь явно означало, что наш проект привлек внимание самых высоких кругов военной разведки.

— А теперь, — сказал Железнов, садясь обратно в свое кресло, когда мы все познакомились, давайте перейдем к главному вопросу нашей встречи. Мы хотим услышать о вашем проекте и о том, почему именно он должен стать нашим выбором в этой… скажем так, космической гонке. Ситуация критическая. Американцы наступают нам на пятки. Нам нужен прорыв, и нужен сейчас.

Молодой человек с неприятной ухмылкой подался вперед.

— Ну же, товарищи ученые, — произнес он, — расскажите нам, какой проект вы выбрали для защиты нашей великой Родины. Надеюсь, это что-то действительно… впечатляющее?

Игорь сделал глубокий вдох, расправил плечи и начал свою речь:

— Товарищи, после тщательного анализа и долгих обсуждений, мы пришли к выводу, что наилучшим выбором для нашей страны будет проект «Хронос» — машина времени.

По залу пронесся удивленный шепот. Молодой человек скептически приподнял бровь, но Игорь, не обращая внимания на реакцию, продолжил:

— Я понимаю, это может звучать неожиданно, но позвольте мне объяснить. «Хронос» — это не просто устройство для путешествий во времени. Это инструмент стратегического превосходства, который даст нам беспрецедентные возможности.