Наталья застыла, ее глаза расширились. Я видел, как ее рука инстинктивно потянулась ко рту, но она сдержалась, помня о своем обещании. Ее лицо побледнело, и на мгновение я испугался, что она может потерять сознание.

— Ты тоже? Л-леша и ты? — спросила она меня дрожащим голосом, не отрывая взгляда от Толи.

— Нет, — прошептал я, чувствуя, как пересохло в горле. Я сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. — Но и я не так прост. Такие фокусы мне не подвластны, но как оказалось, я могу видеть последствия создания этих технологий. Я ученый из будущего, попавший в тело этого парнишки… Наталья, — продолжил я, — мы сейчас расскажем то, что может показаться бредом, но это правда, и нам нужно спешить.

Следующие полчаса мы с Толей, поочередно сменяя друг друга, рассказывали Наталье о будущем, о проекте «Эфир» и о грядущей катастрофе.

Мы говорили о том, как человечество научится управлять эфиром, этой загадочной субстанцией, существующей между реальностями. Толя объяснял, как эфир влияет на ткань реальности, как он может изменять законы физики в локальных областях пространства.

Наталья слушала, не перебивая. Ее лицо менялось по мере того, как она осознавала масштаб происходящего. Сначала это был шок и недоверие, потом — растущее понимание и, наконец, ужас от осознания последствий.

— Но люди переоценят свои силы, — продолжил я, чувствуя, как от воспоминаний о видениях по спине бегут мурашки. — Видимо они начнут экспериментировать с эфиром все смелее.

Толя кивнул, его инопланетные черты делали его выражение лица трудночитаемым, но в голосе чувствовалась тревога:

— И в какой-то момент они потеряют контроль. Эфир вырвется из-под контроля, начнет искажать реальность произвольным образом.

Я закрыл глаза, вспоминая свое видение:

— Я видел города, исчезающие в одно мгновение. Людей, которые просто растворялись в воздухе. Реальность начнет распадаться, как старая ткань.

— И что мы можем сделать? — спросила Наталья тихо, но твердо.

Мы с Толей переглянулись.

— Мы должны найти все копии «Эфира» и уничтожить их, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Пока не стало слишком поздно.

Наталья нахмурилась, обдумывая услышанное.

— Но как вы собираетесь это сделать? — спросила она, понизив голос до шепота. — Мы заперты в лаборатории, у нас работа над «Хроносом». И, насколько я знаю, как люди, владеющие секретной информацией, мы невыездные.

Я улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что она говорит «мы», а не «вы». Это означало, что она на нашей стороне.

— У нас есть межпространственное перемещение Толика, — ответил я, кивнув в сторону нашего инопланетного друга. — Мы уже побывали в Китае и уничтожили их версию «Эфира».

Толя кивнул, подтверждая мои слова.

— Да и думаю, нас долго не продержат в запрете, — добавил он. — Ночные вылазки, а днем работа над «Хроносом». Это рискованно, но это наш единственный шанс.

Наталья задумчиво кивнула, ее брови сошлись на переносице, пока она обдумывала наш план.

— Я понимаю риски, — сказала она после паузы. — И я понимаю, насколько это важно. Но как мы объясним наше отсутствие, если нас поймают? И что, если «Эфир» уже в руках тех, кто планирует его использовать?

Я глубоко вздохнул, понимая, что ее вопросы попали в самую точку наших проблем.

— Что касается нашего отсутствия, — начал я, — мы можем использовать комбинацию алиби и способностей Толи. Например, он может создать иллюзию нашего присутствия в лаборатории, пока мы на самом деле будем в другой стране.

Толя кивнул:

— Да, я могу поддерживать такую иллюзию некоторое время. Но это потребует много энергии, так что наши «вылазки» должны быть короткими и хорошо спланированными. И нужно много еды…

Наталья задумчиво кивнула:

— Это может сработать. Кстати… я с вами. Только пусть Толя, станет прежним Толей… — она сморщилась глядя на Анатолия. — Что нужно делать?

Мы с Толей переглянулись и он принял человеческий обоик.

— Для начала, — сказал я, — нам нужно составить план действий. Определить, где еще могут храниться копии «Эфира», и разработать стратегию. Все это нужно делать так, чтобы не вызвать подозрений у остальных.

— И нам понадобится твоя помощь, Наталья, — добавил Толя. — Твои знания и доступ могут оказаться бесценными. Но мы должны действовать, и действовать быстро. Каждый день промедления приближает нас к катастрофе.

Толя кивнул, соглашаясь. Вдруг дверь подсобки распахнулась с неожиданным скрипом, заставив нас всех подпрыгнуть. На пороге, щурясь от света лампы, стоял взъерошенный Игорь в помятой рубашке.

— Вы что тут устроили, ночное собрание Общества анонимных трудоголиков? — пробормотал он, пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. — Ваше шушуканье раздражает! Ничего не слышно, но очень интересно!

Мы застыли, как олени в свете фар. Толя, не моргнув глазом, выпалил:

— Работаем, коллега. Наука не ждет!

Я подхватил:

— Я спал и мне вспомнилось кое-что из работы что не дает мне покоя.

И это действительно было правдой.

— И что же такого важного не могло подождать до утра? — Игорь зевнул, но в его глазах уже появился проблеск любопытства.

Я глубоко вздохнул и начал:

— Понимаешь, Игорь, я заметил в уравнениях «Хроноса» одну деталь, которая раньше ускользала от нашего внимания. После активации и перемещения объекта, «Хроносу» потребуется время для восстановления энергии.

Игорь моментально встрепенулся, сон как рукой сняло.

— И это время, — продолжил я, — нужно точно высчитать. Судя по всему, перемещение во времени будет ограниченным. Мы не сможем прыгать туда-сюда, как в научной фантастике.

— Погоди-ка, — Игорь подошел ближе. — Ты хочешь сказать, что после каждого прыжка нужна… перезарядка?

— Именно! — я щелкнул пальцами. — И чем дальше прыжок, тем дольше перезарядка. Но, я еще не работал над эти вопросом.

Игорь нахмурился, его энтузиазм внезапно исчез. Он достал очки из нагрудного кармана и начал нервно протирать их полой халата.

— Подождите-ка, — он поднял руку, словно пытаясь физически остановить поток информации. — Если бы мы знали об этих ограничениях раньше, возможно, мы бы не выбрали «Хронос» как приоритетный проект. Это же меняет всю концепцию! Мы будем обещать партии и правительству машину времени! А что они получат?

Нужно было срочно что-то придумать, чтобы не дать сомнениям Игоря разрушить весь план. Я глубоко вздохнул и начал:

— Игорь, послушай. Эти ограничения не делают «Хронос» менее важным. Наоборот, они делают его более… реалистичным и безопасным. Подумай сам, неограниченные путешествия во времени могли бы привести к катастрофическим последствиям. Представь, что кто-то решит изменить ход истории или, того хуже, уничтожить наше настоящее!

Толя подхватил мысль:

— Да…

Игорь задумчиво почесал подбородок.

— Вы правы, — медленно произнес он. И к тому же… — он понизил голос до шепота, — уже поздно отступать. На днях уже прибудет корпус.

Мы все синхронно кивнули.

— Ну что ж, товарищи ученые, — Игорь хлопнул в ладоши, — за работу! Нам предстоит решить уравнение века!

Мы вышли в основное помещение лаборатории, где мирно посапывала Нинель, свернувшись калачиком. Игорь, уже полностью захваченный новой идеей, бесцеремонно разбудил её.

— Нинель Петровна! Вставайте!

Нинель подскочила, сонно моргая и пытаясь сфокусировать взгляд.

— Что? Где? Корпус готов?

Следующие несколько часов прошли в лихорадочной работе. Я погрузился в расчеты, пытаясь точно определить время перезарядки «Хроноса» и другие ограничения. Краем глаза я наблюдал, как Наталья крутится возле Толика, который пытался спроектировать систему управления. Бедняга явно за тысячи лет на Земле растерял все свои инопланетные знания. То и дело он чертыхался, поправляя рыжие космы.

Нинель и Игорь погрузились в обсуждение теоретических аспектов временных перемещений, периодически споря так громко, что я боялся, как бы не прибежала охрана.