После этого разговора мы продолжили путь в напряженном молчании. Я пытался переварить услышанное, мой мозг лихорадочно обрабатывал информацию, пытаясь совместить привычную картину мира с тем, что только что узнал.

Мы приближались к главному зданию института, и я чувствовал, как с каждым шагом растет напряжение. Массивное сооружение из бетона возвышалось перед нами, словно неприступная крепость.

— А твои… собратья? — наконец осторожно спросил я. — Они знают, что нашей планете грозит опасность? Для этого они и нашли новую планету для заселения?

Толя резко остановился и повернулся ко мне.

— Я не знаю их истинных намерений или планов, Леха. Может, они хотят спасти Землю, может — у них есть другие планы, а может… — он запнулся, — может, им всё это безразлично.

— Как это может быть безразлично? Речь идет о целой планете, о миллиардах жизней! Неужели для них это ничего не значит?

Толя посмотрел на меня с какой-то странной смесью жалости и разочарования. В этот момент он казался невероятно древним и усталым, словно видел рождение и смерть тысяч цивилизаций.

— Ты не понимаешь масштабов, Леха. Для них Земля может быть просто очередным экспериментом в бесконечной череде исследований. Песчинка в космическом океане. Но дело даже не в этом, — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Вы, люди, сами прекрасно справляетесь с уничтожением своей планеты. С нынешними темпами прогресса и бездумного потребления вы достигнете точки невозврата уже через 50-60 лет.

— Так скоро? Неужели всё настолько плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить, — кивнул Толя. Его голос стал серьезным, почти мрачным. — Загрязнение атмосферы достигло критического уровня. Концентрация углекислого газа в воздухе продолжает расти, усиливая парниковый эффект. Средняя температура на планете повышается с каждым годом, вызывая таяние ледников и повышение уровня Мирового океана.

Он сделал паузу, давая мне время осмыслить сказанное, потом продолжил:

— Изменение климата приводит к экстремальным погодным явлениям: ураганам, наводнениям, засухам. Это, в свою очередь, влияет на сельское хозяйство, вызывая неурожаи и голод в различных регионах. Биоразнообразие планеты сокращается с пугающей скоростью. А ресурсы? Истощаются с катастрофической скоростью. Запасы пресной воды сокращаются, леса вырубаются, почвы деградируют из-за интенсивного земледелия и применения химикатов. Океаны превращаются в свалку пластика, уничтожая морские экосистемы.

Он посмотрел мне прямо в глаза:

— Вы на краю пропасти, Леха, и продолжаете делать шаги вперед. В твоем времени это уже заметнее, но корни проблемы здесь, в прошлом.

Мы подошли к зданию института и остановились, внимательно изучая его. Глядя на это казалось бы неприступное здание, я вдруг осознал всю тяжесть ответственности, лежащей на наших плечах. Мы были здесь не просто как шпионы или воры — мы были здесь как надежда целой планеты. И от того, что мы сделаем дальше, зависело будущее не только человечества, но и всей Земли.

— Какие у нас варианты? — спросил я.

Толя задумчиво потер подбородок:

— Есть два пути, — сказал Толя, — Первый! Я могу попытаться телепатически воздействовать на охранников у входа. Заставить их «не замечать» нас ну или меня. или же заставить их видеть не нас, а например Мао. Но это потребует огромной концентрации, и я не смогу поддерживать эффект долго.

— А второй?

— Второй еще больше рискованный, — Толя понизил голос. — Я могу создать временной пузырь вокруг здания, замедлить время внутри него. Мы проникнем внутрь, найдем что нужно и выйдем, пока для всех остальных не пройдет и секунды. Но я могу умереть от перенапряжения.

Я глубоко вздохнул:

— А ты не мог бы просто сразу переместить нас прямо внутрь, туда, где хранятся документы?

Толя покачал головой:

— Я не уверен, что-то, что нам нужно, точно там. Не знаю где именно это помещение. Вероятность, что его уже перевезли в другое хранилище, около 20 процентов. А если бы мы переместились из Москвы прямо рядом с вооруженными охранниками? Это был бы конец всей операции. А теперь делать это уже поздно, растрачу остатки сил.

— Ладно, — сказал я, скрестив руки на животе. — Давай попробуем телепатическое воздействие и внушение. Это кажется наименее рискованным. И я хочу попасть обратно на родину, а не оплакивать усопшего пришельца.

Толя кивнул, поднимая банку с борщом:

— Хороший выбор. Думаю, минут на 20 борща хватит, а потом моих сил останется только на перемещение обратно. Я внушу им, что ты сотрудник, важная шишка, а себя просто уберу из их поля зрения.

Он сделал большой глоток и продолжил:

— Проникнув в здание, нужно действовать быстро. Нам надо узнать, где могут храниться проекты. Готов?

Я глубоко вздохнул и кивнул. Толя прикрыл глаза, сосредотачиваясь и мы направились к главному входу. Охранники, еще секунду назад бдительно осматривавшие территорию, теперь смотрели на меня. Когда мы подошли ближе, один из них даже отдал честь и открыл дверь.

Внутри здания царила утренняя тишина. Редкие сотрудники, встречавшиеся нам на пути, почтительно кивали, некоторые даже кланялись. Я старался сохранять невозмутимый вид, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.

— Нам нужен информационный центр или архив, — прошептал я Толе.

Он кивнул и отхлебнул еще борща.

Мы прошли мимо таблички с указателем, и я заметил надпись «Архив — этаж -2». Подойдя к лифту, я нажал кнопку нижнего этажа. Толя встал рядом, продолжая поддерживать свой «невидимый» статус.

Мы поднялись на один этаж, двери лифта открылись, и мы оказались в длинном коридоре. Вдоль стен стояли металлические шкафы с документами. В дальнем конце виднелась массивная дверь с кодовым замком.

— Думаю, нам туда, — шепнул я Толе.

Он кивнул, делая очередной глоток борща. Его лицо начинало бледнеть от напряжения.

Мы приблизились к массивной двери архива. Рядом с ней сидел охранник, который, заметив нас, вскочил так резко, словно его ударило током. Его глаза расширились от удивления и… страха? Он низко поклонился, чуть ли не касаясь лбом пола.

— Товарищ! — пролепетал он дрожащим голосом. — Какая честь! Мы не ждали вас так рано…

— Встань, товарищ, — произнес я, стараясь, чтобы голос звучал властно и немного снисходительно. — Мне нужно попасть внутрь. Немедленно.

— Конечно! — охранник суетливо начал открывать замки.

Дверь с тихим шипением открылась. Мы вошли внутрь. Ряды стеллажей уходили вдаль, теряясь в полумраке. В центре зала стоял массивный стол с несколькими мониторами и странного вида устройствами.

— У нас от силы минут пять, — прошептал Толя, его голос звучал напряженно. Он сделал еще один глоток борща, и я заметил, как его руки слегка дрожат. — Ищи «Эфир» или что-нибудь связанное с инопланетными технологиями.

Я начал лихорадочно просматривать ярлыки на папках и коробках. Китайские иероглифы сливались перед глазами. Я знал многие языки, но китайский, особенно письменный был одним из самых сложных.

Внезапно мой взгляд зацепился за знакомый символ — тот самый, что был на папках в нашей лаборатории. Вот оно!

— Толик, нашел! — прошипел я, вытаскивая толстую папку.

Он подошел, держа в руках почти пустую банку борща. Его лицо было бледным, а глаза лихорадочно блестели.

— Отлично, — выдохнул он. — Бери только «Эфир», остальное оставь. Нам пора уходить, я на пределе.

Я быстро пролистал содержимое папки. Внутри были чертежи, формулы, отчеты — все, что касалось проекта «Эфир». Другие проекты лежали отдельно. Внезапно в коридоре раздались громкие голоса и быстрые шаги. Кто-то приближался к архиву.

— Черт! — выругался Толя. — Я больше не могу поддерживать маскировку. Сейчас будет весело.

В этот момент я вполоборота взглянул на дверь, в маленьком бронированном окошке двери показалось лицо охранника. Его глаза расширились от ужаса, когда он увидел, что в архиве стоят два незнакомца.