От гнетущей атмосферы Николь прикрывая рот выбежала в коридор, чтобы добежать до уборной, не растеряв крохи пищи, что она съела за этот вечер. Прошло не более полуминуты, как голова Эра вновь охладела и к нему вернулся всеохватывающий контроль. Он пододвинулся к лежащей девушке, чьё дыхание ещё было слышно и обняв её из-за спины, схватился за голову руками.

— В следующий раз, когда я получу устное подтверждение о вреде вам… Как любящий сын… Я сделаю так! — сорвался принц и быстрым движением свернул шею служанки, оставив её лежать на животе с лицом, направленным в потолок.

— А ну пошел вон отсюда! — закричала императрица.

— Уважаемые… Я забыл вам всем рассказать — если я первый принц, это не означает, что я наследный принц. Как я уже говорил госпоже Николь, меня не интересует место императора, можете им подавиться, но я не буду сидеть сложа руки пока меня пытается убить моя же семья. Я же так тебе говорил, император?

— Да… Ты не будешь наследным принцем. Поэтому тут нет никого, кто мог бы тебе навредить, правда? — попытался уладить конфликт император и заметил, как лицо второй жены расплылось в эмоциях сожалений, но то была мимолетная слабость, после она продолжила всё так же надменно смотреть на принца.

— На этом, я пожалуй пойду. Император…

Эран вышел из зала и встретился с Николь, которая не знала, чем может помочь ему. Она подбежала к мальчишке и обняла его, прижав его голову к груди. Пуская слезы, она прошептала так, чтобы её никто не слышал:

— Мне так жаль… Я не заметила… Я ничем не могла помочь…

— Я знаю… Поэтому не вините себя. Ведь это жизнь и в ней всякое бывает, да? — отодвинулся от женщины Эр, посмотрев на неё своими безжизненно пустыми глазами.

Под потускневшими синими глазами оставались черные круги ещё из-за яда, но натянутая улыбка и опущенные уголки глаз были такими ненастоящими, что одного только взгляда было достаточно, чтобы понять, как отчаялся принц.

После этого инцидента минула зима, за которую Эр так и не посетил ни одного ужина, предпочитая готовить что-то самостоятельно. Он специально брал уроки кулинарии и ухода за ребенком, чтобы хорошо позаботиться о новорожденной сестре, но Николь всё же считала, что это перебор.

Только родившись, принц был одним из первых, кто увидел её маленькое лицо, так похожее на мать. Взяв её на руки, он ощутил, как нечто невидимое связало их, она сразу же проснулась, но не с плачем, а с радостью. Она посмотрела своими зелеными, как у третьей жены, глазами в голубые глаза брата, очаровав его с первых минут.

— Скажи она красивая! Ну прямо вылитая я! А эти щёчки! — умилялась в сторонке Николь, наблюдая, как её дочь словно общалась с принцем без слов.

— Луна родилась… Я чувствую её поток маны.

— Да, лекарь сказал, что она может стать величайшим магом в истории! Но даже если бы у неё были посредственные таланты, я бы всё равно любила её изо всех сил.

— Мы с ней будем чаще видеться. Вы не против? А ещё… Если она будет плакать, то зовите меня. Я сразу скажу, чего она хочет и успокою. — улыбнувшись впервые за много месяцев, сказал Эран.

— Ну конечно… Ты же так усердно учился обращаться с детьми, что теперь лучше любой няни.

На этом первое знакомство их подходило к концу и уже в первый день понадобилась его помощь. Крик стоял во всём замке, а не выспавшаяся Николь еле держалась на ногах, укачивая малышку на руках. Но только нужно было принцу зайти в комнату, как вдруг плач начинал утихать. Он подходил к принцессе и будто выслушивал её, раздавая указания горничным.

Так продолжалось ещё месяц, пока у принцессы уже не выработалась привычка, что каждый день в одно и то же время приходит брат и все её заботы исчезают.

С того дня, как Зои была убита, подросший Эр всё что и делал — тренировался. Каждый божий день был наполнен болью и изнеможением, но с появлением маленького чуда, у Эксельтриона появилось больше времени на отдых, и для него было ежедневной традицией благодарить принцессу за то, что занимает много времени у демона, истощающего его как морально, так и физически.

Так прошло ещё три года, за которые уже было восемь покушений на Эрангеля, большую часть которых было направлено именно на Румию — принцессу Льда. Конечно, было и два почти удавшихся покушения, но благодаря страже, что предоставил император, преступников удалось обезвредить.

Поняв, что у всех убийц ничего умного, кроме яда не приходит, к ежедневным ванным с травами добавилась и ванна с ядами. Принц вместе со своим учителем начали высчитывать безопасные пропорции яда, чтобы выработать сопротивление. А вместе с подготовкой, становилось всё сильнее чувство надвигающейся войны, но оно временно спало, как только появилась информация, что вторая жена — императрица забеременела.

После того дня в столовой отношения у второй жены и принца были натянутые, каждый раз создавалось ощущение, что вот ещё пару минут и наемный убийца вломится в замок и нападет на Эра. Зачатие ребенка произошло довольно-таки поздно — через год после рождения Румии и с того момента всё стало проще, императрица больше ни о чем не могла думать кроме ребенка.

Когда Румии исполнилось три года, её впервые показали знати, на приеме у императора. Закатили праздник, длящийся три дня и три ночи, за которые знать уже много что успела обсудить…

— Румия, сегодня ты впервые показываешься на публике, знаешь? — спросил принц, держа свою сестру за руку перед входными дверьми в бальный зал, где уже было много людей.

— Да. Мне мама говорила, что придут люди, чтобы подарить мне подарки.

— Да, верно. Для каждого человека со всей страны, ты — лучик света, и все они пришли к тебе на день рождения.

— А ты не обманываешь? — робко спросила принцесса и тут же встала как вкопанная, испугавшись открывающихся дверей.

— Ну разве я тебя хоть когда-нибудь обманывал? Постарайся сегодня порадоваться от души! — сказал Эрангель, схватив сестру на руки и неся её в зал.

Церемониймейстер стоял на самом видном месте и громким голосом объявил:

— Приветствуем, первого принца империи Льда — Эрангеля Сильверхарта, и первую принцессу империи Льда — Румию Сильверхарт.

Под громкие аплодисменты принц вышел в свет с невероятно милым созданием на руках. Они оба были одеты в серебристо-золотые костюм и платье, показывая всем своим видом, связь между ними, чем породили множество тем для разговоров. Подойдя к тронам, на которых восседали император, императрица и третья жена, Эр передал Румию в руки Николь, а сам пошел в сторону, где одиноко стояла Лилия.

После приветствия началось вручение подарков и затянулось это настолько сильно, что под конец церемонии в куче подарков Румия уже клевала носом. Приехали не только вся знать с империи, но и с соседних империй и королевств, от чего резко увеличивалось чувство приближающейся войны. Император с пренебрежением относился к каждому чужестранцу, поэтому мальчишка был весь как на иголках.

Живая музыка в конец размазала Румию и она прямо в шумном зале уснула, умиляя каждого своим невинным сонным ликом. Продолжая разговор с аристократами, Эрангель заметил, как император отвлекся и прервался на полуслове:

— Да, моя сестра с самого рождения была такой милой и будет всё милее и…

Поставив стакан с соком на стол, он тут же подскочил к медленно подходящему мужчине, сняв с себя пиджак тут же накинул ему на голову и начал душить, от чего все в зале закричали, а музыка перестала играть. Заметив это, император обернулся и увидел, как его сын уже сидит на мужчине с обмотанной пиджаком головой, а рядом с телом валяется нож.

— Яд северного леса… Это наша территория, так что не знаю откуда послали убийцу… — остановил перешептывания знати, понюхав кинжал убийцы.

— А что, уже праздник закончился? — вдруг послышался голос за спиной Эра и он тут же взглянул на сестру, закрыв ей обзор на бездыханное тело.

— Ты проснулась! Нет, праздник ещё не кончился! Ты же ещё не попробовала тортик! Но сначала нам надо сходить в туалет, да?