— Ваше…

— Закрой свой рот! — прервал на месте принц, чем сбил с толку дворецкого у порога.

— Не стоит, Эран… Теперь это моя задача, вернуть себе статус во дворце… — сказала Лилия и подойдя к дворецкому со всей силы отвесила пощечину.

Девушка тут же схватилась за руку, почувствовав жжение на ладони, но не подавала виду, что больно. Она ударила носком туфли прямо по берцовой кости, от чего дворецкого повалило на колени и далее последовал урок воспитания:

— Когда ты стучишься к господам, ты ждешь дозволения войти, а уже потом входишь. Начинаешь говорить только склонив голову и стоя прямо. Ты понял свою ошибку? Можешь отвечать…

— Да, ваше сиятельство…

— Что да? Понял или не понял?

— Я понял, ваше сиятельство… — проглатывая свою гордость ответил дворецкий.

— Раз ты всё понял, то можешь говорить зачем пришел. — снисходительным тоном сказала женщина и пошла прямиком к зеркалу, где рассматривала свою руку в разных положениях.

— Император желает с вами аудиенции, ваше сиятельство.

— Передай ему, что я посещу семейный ужин сегодня. Там и поговорим.

Дворецкий молча вышел и закрыл за собой дверь. Женщина обернулась на своего сына и с великой гордостью подошла к нему. Радость переполняла её, как властно и по всем правилам этикета с использованием статуса может говорить её сын.

— Какой же ты у меня умный. О таком гении любой аристократ мог бы мечтать… Но никогда не забывай — в первую очередь ты мой сын, а потом уже принц. Если ноша гения тебе будет не по силам, я всегда буду любить тебя, и ты можешь положиться на меня. — договорив, она принялась расцеловывать мальчишку и щекоча его за руки, вызывая у него смех.

— Ах-ха-ха! Ну всё, мам! Мне надо уже идти. Увидимся на ужине.

Не прошло и пары месяцев, как начались первые проблемы, а также и первые дружеские отношения…

Подскочив на ноги от ужасного сна, принц весь в холодном поту начинал замерзать от дувшего прямо на мокрое тело холодным октябрьским ветром. Посмотрев на часы, он понял, что слишком рано проснулся. Эр накинул на себя теплый кафтан и укутался пледом, выходя из комнаты в темный коридор. Деревянный пол скрипел под каждым шагом и будто нарочно старался всех разбудить, но взглянув в окно на осенний сад, принц увидел, что не ему одному не спится в эту ночь.

На скамье сидела третья жена и, уставившись на луну, потирала руками плечи, ощущая холодный ветерок. Она не чувствовала, как течет время, глубоко погрузившись в свои размышления, но ощущение падения теплого пледа на плечи её вернуло в реальность с моментальным вскриком от неожиданности.

— Ваша светлость, Николь… Вам не следует находиться в такую холодную ночь без теплой одежды, осознайте своё положение и позаботьтесь о моей сестре. — сказал вдруг Эран, стараясь не пугать третью жену.

— Ах… Это вы, первый принц Эрангель… Благодарю за вашу заботу, я и правда потеряла счет времени, наблюдая за прекрасной луной. — дружелюбно ответила женщина, разглядывая со стороны маленького принца, точно так же уставившегося на луну, как и она до этого.

— Сегодня видно особенный день… Пусть я и не любитель шаманских рассказов, но всё же знаю несколько преданий и не удивительно, что я сегодня плохо спал. Душа вашего дитя сегодня родится и духи хранители поместят её в ваше тело.

— Почему вы так думаете?

— Я не думаю так, я чувствую… Вы были остановлены луной именно для передачи души вам в руки. Вы же знаете, почему императоров зовут солнцем империи, а императриц луной? — посмотрев на свою собеседницу добрым взглядом спросил принц.

— Ну… Король как солнце освещает путь империи к светлому будущему, а императрица как луна, выходит только там, где солнце не достает руками. — озадаченно и неуверенно ответила третья жена и тут же погрузилась в раздумия.

— Не только поэтому… Шаманы верят, что луна — символ светлой ночи, когда сила богов любви и красоты имеют пик силы, и именно в этот момент души девочек спускаются на землю, чтобы не попасть на глаза богам войны и ярости, активных только при солнечном свете. С мальчиками же всё обстоит иначе, для выживания и обеспечения семьи им необходимо уметь сражаться и бесстрашно идти вперед, поэтому их души спускаются под присмотром богов войны и ярости. — подробно объяснил Эр и вернулся глазами к луне.

— Так и не скажешь, что тебе всего семь лет… Откуда ты это знаешь? У нас же в стране уже давно не практикуется шаманство и единая религия заменила все эти предания.

— Я знаю многое, но не всегда знаю откуда. Будь то сон или чей-то мимолетом услышанный рассказ.

— Горе от ума? — спросила Николь, но в ответ услышала лишь недолгий детский смех.

— Нет-нет… Не то чтобы я горевал от этого… Но всё же достаточно сложно с этим жить, особенно когда все хотят, чтобы ты был обычным, но твоя особенность тебе не дает.

— Император с вами бы не согласился, он того и хочет, чтобы у него рождались особенные дети.

— Тут отчасти я не соглашусь… Для императора было бы проще, если бы я один был обычным отбросом без магии… Тогда он бы смог продолжать свой род и вообще забыть меня как ошибку. Но я родился таким, каким я родился. Если мир хотел, чтобы я родился без маны, значит так тому и быть. Если этим мир хотел дать мне урок или заставить пойти по тернистой линии судьбы, то так тому и быть… — безразлично сказал мальчик, рассуждая поглубже многих взрослых.

— И тебе… То есть вам не обидно?

— Можете обращаться ко мне на «ты» и да, мне не обидно. Почему я должен быть обижен судьбою, если таков путь, дарованный мне небесами? Наоборот, я благодарен судьбе, что пусть я магией и обделен, но всё же имею вес в императорской семье, обладая властью сильнее императора. Пусть я и не стану императором, но всё же хочу стать хорошей опорой своим младшим братьям и сестрам, чтобы они никогда не почувствовали себя брошенными этим миром.

— Подожди… В смысле не станешь императором? Разве это право не за первым принцем? — сбившись с толку, спросила Николь.

— Я что, забыл упомянуть на встрече с женами императора, что не собираюсь занимать пост наследного принца?

— Вы говорили, что не будете мешать в борьбе за наследство или как-то так…

— Кхем… Ну… Похоже я по своей дурости нажил себе врагов в виде жен императора… Надо будет это исправить. — чувствуя стыд, серьезно ответил ребенок, ощущая, как взгляд женщины, так и кричал — «ты всё-таки ещё ребенок».

— Я попробую тебе помочь с этим… Но всё-таки, чего же ты хочешь? О чем мечтаешь, если не о троне?

— Если вы никому не будете говорить, я расскажу вам примерное развитие будущего…

— Вся во внимании…

— В ближайшие лет десять император развяжет новую войну, и я буду призван на службу в обязательном порядке, как представитель императорского рода. Если я там смогу выжить, я буду возвращен в столицу, где всем уже промоют мозги о моей невменяемости, чтобы я точно не смог претендовать на трон, не получив никакой поддержки. А если я умру… То обо мне никто вспоминать не будет, словно я и не жил вовсе…

Некогда радостное лицо Николь сменилось грустным и по её щекам потекли слезы. Она осознавала, что это может быть ошибочным, но где-то в глубине души чувствовала, что это правда может произойти, но опечалило её не столько сам факт вспышки войны, но то безразличие и холодность принца к собственной жизни, словно ему уготована роль мученика, о котором никто не вспомнит.

— Не плачьте… Ваше нерожденное дитя всё чувствует… Если вы будете часто печалиться, то ваша девочка тоже будет грустить. — с этими словами Эран развернулся и пошел обратно в замок.

— Постой! — крикнула вслед Николь, но принца и след простыл.

На утро не выспавшийся принц принялся к своему обычному распорядку дня. Его разбудила Зои и тут же принесла таз с холодной водой, в которую принц сразу окунул голову. Взмахнув головой вверх, его отросшие волосы резкой волной разбрызгали всю воду, но от такого движения вся усталость мигом испарилась.

— Всё, я до полудня… — сказал принц, переодевшись в тренировочную одежду.