Данаарн промчался по коридорам Янтарного дворца в образе чёрного облака, краешек которого пару раз замечала стража. Правда, служители замка слишком часто в последнее время стали сталкиваться с чем-то необычайным и пугающим. Люди откровенно боялись попадаться и Зархелю, и Эйману, и поэтому сами предпочитали прохлаждаться в тенях, закрывая глаза на всё подряд. Выскользнув через приоткрытое окно, Эр преодолел половину пути снаружи пышного здания, прижимаясь к фасадам. Бессмертный маг снова возродился как статный и прекрасный господин только на просторной веранде Его Высочества.

— Что мы будем делать? Как нам сокрушить того, на кого не действует наше колдовство? Ядом? Мечом?! — истошно вопила неугомонная струя.

Только хозяин её не слушал, он едва справлялся с собственным дыханием. Эр стоял возле стены, выкрашенной ночными огнями из бежево-золотистого в тёмно-сиреневый, и судорожно глотал лёгкими густеющий воздух. С каждым разом подобные трюки давались магу с бо́льшим трудом, и теперь Эр явственно чувствовал, как сжимается от боли его сердце. Одной рукой мужчина держался за каменную кладку, обвитую плющом, а второй — за грудь.

— Не к чему такие хлопоты. Мы можем просто оставить его позади, всё равно… всё равно вскоре Зархель превратится в исполинского змея, и заползёт на дно озера с либбо. Будет, сам того не ведая, стеречь наш мир. Мне нужен только камень, арашвир… и да сгинет в синем пламени это проклятое место, — прошептал Данаарн.

Постепенно он приходил в себя. Он наблюдал за тем, как за стеклянными окнами в опочивальнях Его Высочества горит яркий свет. Видимо, принц ещё не спит, ждёт своего наставника. Эр понимал, что имеется очень малый шанс, что Сэль Витар, обычный человек по происхождению, подслушает его крамольные речи — это казалось попросту невозможным, — однако он, как всякий осмотрительный боец, решил поостеречься и перешёл на хатр.

— А как же либбо?! Как же тайлин?! Они нужны нам!

— Нужны! — хором подтвердили все три вихря.

— Либбо… это, безусловно, вещество очень редкое, но оно имеется и в других краях, таких, в которых не обитают змеи. Разумней будет забрать камень и удалиться прочь, оставляя после себя какую-нибудь интересную хворь… или стихийное бедствие.

Данаарн уже достаточно окреп для того, чтобы гордо расправить плечи и выпрямиться в полный рост. Вальяжной походкой он пошагал в сторону дверей веранды, однако внезапно внимание бессмертного привлёк свежий ветер, непривычный и дурманящий, дующий с севера на юг. Его прохладные потоки заплетались в распущенных волосах Эймана, и несли в себе не только соль и запах водорослей, но и кое-что иное… то, что древний не ощущал уже давным-давно. Это были отголоски очень странного, сверкающего и в тот же миг мрачного аромата: либбо дало о себе знать, лишь оно так пахло на землях Ассалгота. Лёгкое на помине либбо словно призывало своего будущего сподвижника, подмигивая ему невидимыми искрами зиртана.

— Что-то таится в этих водах, — тихо вышептал Эйман, и его глаза засияли чистым золотом. — И, кажется, это что-то намеревается пробудиться от долгого сна. Хм… любопытно.

Затем Эр приказал вихрям исчезнуть и двинулся к покоям Его Высочества. Сэль полулежал на собственной кровати, спиной упираясь в гору подушек, и что-то сосредоточенно читал, то и дело опуская в рот сочную, почти чёрную вишню. Завидев в проходе на веранду Эра, принц чуть не подпрыгнул на месте:

— Куда ты пропал? Я уже начал беспокоиться!

— Напрасно тратишь силы, Высочество, — маг по обыкновению надменно отмахнулся от переживаний юноши.

Подойдя ближе, мужчина с размаху плюхнулся на ложе подле наследника престола.

— Ты придумал, как мне заполучить корону? — незамедлительно выдал Сэль, впиваясь в Эра своими блестящими, светло-голубыми глазами.

— А оно вообще тебе надо? Может, лучше отправимся в путешествие, а глупцы и тонущие пусть сами как-то разбираются?

Демон-оборотень сцепил руки в замок, соединяя между собой два больших пальца, и вонзился взором в стену напротив. Сэль быстро догадался, что приключилось нечто неладное.

— О чём ты? Нет, мы ведь так не договаривались, мне нужна корона, а тебе — игла Виликарты. Я хочу стать новым магом-королём и освободить свой народ…

— Твой народ? — хмыкнул Эр, обнажая клыки, длинные и колкие. — Лично ваял каждого из них?

— Прекрати язвить! Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду… что произошло? Зархель?

— О, да. Воистину, и я не ошибся, с самой первой нашей встречи я почувствовал эти жуткие метаморфозы в нём. Послушай, Высочество, что тебе известно о драконах?

Эйман смотрел на барельеф драконьей головы, что никогда не покидал собственного поста и всегда стоял на страже покоя наследника престола. Сэль тоже окинул эти выпуклости и впадины прохладным взором, затем уселся бок о бок с магом, вытянул вперёд ноги и заговорил:

— Каких именно драконах? Тех, что когда-то жили в Элисир-Расаре?

— О драконах вообще.

— Ну, у них острые зубы, когти и крылья, а ещё они способны опалять противника огнём. Их тела покрыты чешуёй, однако гривы состоят из перьев, а головы как правило венчают рога или кожистые гребни, а ещё у них имеется длинный хвост.

— Крылья, когти и хвост, это, конечно, весьма примечательные детали, однако они есть далеко не у всех драконов. По большей части, эти твари выделяются тем, насколько легко им уступают потоки майна.

— Да, их кровь полнится майном, — подтвердил юноша. — Поэтому она ядовита. Во всяком случае, так считается. Почему… ты спросил, Эр?

— Его Высочество всегда проявляет мудрость и чуткость. Быть может, он прежде слышал нечто о Зверях Шарга?

— Об этих исполинских червях, якобы стражниках источников с либбо? Они вовсе не походят на приличных драконов, — хмыкнул наследник.

— На приличных, может, и не походят, однако в общих чертах малым отличаются от «истинных» драконов. Когда-то давно, когда Ассалгот ещё только-только осваивался всеми разумными существами, и смертными и бессмертными, драконы по праву считались одними из ниедов. Они тоже обладали трезвым рассудком, чувствовали многое и переживали обо всём, у них наличествовало то, что принято нынче величать душой. Однако потом, со сменой эпох, драконы обезумили от магии, которая проистекала в них. Они измельчали, одичали и превратились в рядовых животных, на которых в Мирсварине даже ведут охоту ради вкуснейшего мяса…

Сэль выпучил глаза от удивления, но перебивать рассказчика не взялся.

— Впрочем, речь не о том, мой принц. Сейчас остались лишь белые драконы, они застряли где-то на перепутье между бессмертными происхождениями и обычными земными тварями, которые живут своим природным естеством. При помощи чар они способны навлекать на собственные тела наваждение человеческой плоти, и порой даже вращаются в высших кругах власти, только им по-прежнему милее ухабистые скалы и утёсы гор, нежели города и сёла. Так вот, Звери Шарга не многим от них отличаются, за исключением внешнего вида. Их массивные тела тоже поддерживаются магией, а в жилах течёт первобытный майн. Эти гигантские змеи — не просто разумные создания, нет, гораздо больше. Звери Шарга — это хранители стихий, поддерживающе небеса и землю, стерегущие огонь и воду, уравновешивающие либбо, тэсе’ра и кси. Либбо призвало их на службу и изменило облик до неузнаваемости, перекроило тело и разум. Вот такие вот метаморфозы ждут твоего двоюродного дядю, наследник. Каждый исток либбо ищет себе хранителя, и от его зова невозможно укрыться. Долгие тысячелетия либбо спало в недрах Ассалгота, так долго, что некоторые из бессмертных начали думать, будто оно ушло навсегда. Но теперь либбо пробудилось, и ищет новых стражей для себя. Три столпа мироздания всколыхнулись, а энергии пришли в движение.

Эр растянул губы в довольной ухмылке так, будто он желал приложить к этому землетрясению руку, и намеревался лично раскачать опорные столбы вселенной.

— Но не бывает правила без исключения. И я только одно существо знаю, коему удалось сбежать из сферы влияния своего источника. Оно стало поистине могучим и бессмертным, но совершенно одиноким. Ему нет больше ровни в Ассалготе. Триждывеликий, и Вселяющий страх…