Проходит три попытки, прежде чем слова обретают смысл.

Я: Ты сказал «Рейв». Тебя здесь нет. Где ты?

Кольт: Извини, Нико там с друзьями. Мы эвакуировались в Q. Я буду ждать тебя снаружи.

Он мог бы написать мне раньше. А еще мне следовало сказать ему, что я приеду, а не просто прийти.

— Они уехали в Q, — говорю я, и Нико придвигается ближе.

Лучше бы он этого не делал. Он слишком близко. Так близко, что я могу различить золотые крапинки в его почти черных радужках. Так близко, что меня обволакивает тепло, исходящее от его тела.

На его предплечье вытатуирован лес. Высокие темные деревья, волк, маленькие птицы и горы на заднем плане. По локтю тянется грозовое небо с молниями. Деревья горят. Дым клубится выше, над небом. Там еще что-то есть — кажется, птица, но она спрятана под рукавом.

Жгучее любопытство побеждает смущение, и я закатываю рукав и обнаруживаю ворона в полете. Нездоровое возбуждение пробегает по моим нервным окончаниям, когда Нико накрывает мою руку своей, сильнее прижимая ее к своей теплой коже.

— Прости. Это красиво… птица.

Он сжимает челюсти, убирает руку и засовывает обе свои в карманы.

— Почему ты здесь одна? Где твои друзья?

Я хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Взял за руку или заключил в объятия… даже если это будет немного больно.

Я не знаю, что делать с собой, пока мы стоим здесь, слишком близко, но недостаточно близко, поэтому я начинаю крутить свои кольца.

— Я же говорила тебе. Они в Q. Кольт сказал, что они здесь. Он не написал мне, когда они сменили клуб, а я не написала ему, что приду, так что это моя вина. — Призрак улыбки приподнимает его рот. — Да ладно. — Он подталкивает подбородок в сторону лестницы. — Я отведу тебя к ним.

— Нет, все в порядке. Я знаю дорогу.

— Уверен, что знаешь, но я не выпущу тебя из виду, пока ты не окажешься в безопасности с моими братьями, Мия. Я не могу заставить тебя сесть в мою машину, но я провожу тебя до Q. Не спорь.

Видя, что он не отступает, мы начинаем идти. Я осторожно веду его, словно делаю первые шаги, чувствуя себя неловко, а он идет позади меня, наблюдая… оценивая.

— Q прямо за углом, — говорю я, когда мы выходим на улицу, надеясь, что он передумает. — Я могу справиться сама.

Он качает головой, заставляя черные, неаккуратно причесанные волосы скакать по его лбу.

— Ты не должна справляться сама, девочка. — Он опускается на ступеньку, побуждая меня сделать то же самое. — Где ты научилась играть на пианино? — идти в ногу с его длинными ногами оказывается непросто. В нем шесть футов три дюйма, а я на целый фут ниже, и это только потому, что на мне трехдюймовые каблуки. Я отступаю на несколько шагов назад — благословение в маскировке. Мне легче находиться рядом с ним, когда он не загромождает мое личное пространство.

В то же время я ненавижу расстояние.

Глупо, что я реагирую на него так, словно он мощный магнит, вращающий меня, как иголку компаса. Но не его внешность заставляет меня затаить дыхание, хотя он и привлекает внимание.

Дело в его поведении. Безжалостной уверенности. Как он ходит, говорит и пахнет, как божественная смесь мужественности, феромонов и секса. По крайней мере, именно так я представляю себе запах секса.

— Мой дед был учителем фортепиано.

Нико оглядывается через плечо и останавливается, заметив меня на достаточном расстоянии позади.

— Тебе нужно два шага на один мой, не так ли?

— Извини, я не обладаю ростом. Или скоростью.

Он хихикает, звук густой, напоминающий смолу в жаркий летний день, его грудь двигается вверх-вниз. Все его лицо светится. Суровые черты смягчаются, глаза сверкают, и на секунду он выглядит неестественно беззаботным.

Он прекрасен.

Это не то, что он хотел бы услышать. Горячий, красивый — да, но прекрасный? Нет. Он не хотел бы этого слышать. Но он прекрасен. Прекрасен и не так страшен, когда улыбается.

Я знаю о Нико больше, чем хотела бы признать вслух. С тех пор как мы познакомились две недели назад, я стала обращать больше внимания на то, что его бабушка, Рита, говорит о нем, особенно когда мы играем в бридж. Внуки — ее любимая тема.

— Может, тебе и не досталось роста, но зато достался такой талант. Почему ты играешь старые песни?

Он любит старые песни. Aerosmith — его любимая группа. Или была, когда он был моложе. Рита не знает, чем он увлекается сейчас.

— Не всегда. Ты слышал, как я играю, только когда мне нужно проветрить голову. Лучше всего получается классика. Мне нравится любая музыка. Новомодная компьютерная музыка хороша для вечеринки, но это не то, что я слушаю, когда остаюсь одна.

Он останавливается и вставляет в ухо один из наушников, свисающих с воротника футболки, прежде чем протянуть мне свой телефон.

— Так какую музыку ты слушаешь в одиночестве? Покажи мне. — Расстояние между нами меньше метра. Пьянящий аромат его одеколона врывается в мой нос, его грудь упирается мне в лицо.

В буквальном смысле.

Даже на трехсантиметровых каблуках я нахожусь на уровне его грудных мышц. Я держу телефон, не зная, что включить. Мне нравится интимная музыка. Медленная, эмоциональная, немного темная. Не обязательно старая, просто полная эмоций. Глубоко вдохнув, я открываю один из своих плейлистов на Spotify.

Спустя мгновение его уши заполняет песня «Left Alone» Аллана Рэймана. Песня тяжелая, слова полны смысла. Я знаю каждое слово. Наблюдая за тем, как Нико слушает хрипловатый голос Аллана и медленную мелодию, я понимаю, что слова песни идеально подходят ему.

Одинокий волк.

Меня нервирует то, что он никогда не отводит от меня взгляда, но я чувствую себя спокойно, несмотря на интимную атмосферу. Сначала я отвожу взгляд, наблюдая, как он сохраняет мой плейлист в избранное.

— Дай мне свой телефон. — Он дергает за шнур, пока наушники не выскочат. — Твой плейлист в обмен на мой.

— О, хорошо. Это справедливо. — Я открываю сумку, и перцовый баллончик выглядывает из своего маленького отделения.

Нико хватает баллончик, изучает этикетку и срок годности.

— Зачем он тебе, Мия?

Он часто использует мое имя. Это интимно… как будто мы в постели, в самый разгар момента, и он пытается привлечь мое внимание.

— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

— Я не люблю повторяться, девочка. Большинство людей не покупают перцовый баллончик, если не чувствуют угрозы, поэтому я спрошу еще раз. Почему ты считаешь, что тебе нужно иметь его при себе?

— Без причины.

Он молчит целую минуту, скрежеща зубами, прежде чем резко выдохнуть.

— Ты паршивый лжец. Это… — он запихивает банку обратно в мою сумочку: —…это дерьмо. Если тебе это нужно, купи что-нибудь с большим радиусом действия.

То же самое сказал мне Коди, когда я показала его ему через неделю после того случая, который заставил меня купить его.

Один вечер. Одно свидание. Поврежденная психика навсегда.

Тройняшки были там в ту ночь, когда Ашер Вудворд подлил что-то мне в напиток и вытащил из клуба. Они никогда раньше не признавали моего существования, но пришли искать меня, когда я исчезла из кабинки напротив их. Они нашли меня как раз вовремя. Еще двадцать секунд, и Ашер получил бы то, что хотел.

Когда Коди оттащил его, меня вырвало прямо на ботинки Кольта. Он до сих пор находит это забавным. К сожалению, это был не единственный раз, когда тройняшки видели, как меня тошнит. За последний год они держали меня за волосы не менее полудюжины раз.

— Коди сказал то же самое. Он хотел, чтобы Шон подарил мне электрошокер, но я не думаю, что у меня хватит духу его применить.

Шон — старший брат Нико и заместитель начальника полиции в Ньюпорт-Бич. Еще есть Тео, который разрабатывает игры, и Логан, который возглавил крупнейшую строительную компанию в OC, когда дедушка Хейс ушел на пенсию.

— Электрошокер? — прорычал Нико. — И ты думаешь, я поверю, что у тебя нет повода для этого баллончика в сумке? Зачем он тебе нужен?