В голове Георга резво закрутились шестерёнки. Следует ли напирать на то, что дата выплаты ещё не наступила? Звать ли полицию, если — да чего там, когда — громила заявит, что у его нанимателя закончилось терпение? Шварц ведь нередко приносил деньги позже условленной даты.

Меж тем гигант обозрел мастерскую. Его глаза сверкнули при виде сварочного аппарата, он подошёл ближе.

— Примитивно, конечно, куда деваться… — услышал Георг бормотание здоровяка. Насмотревшись на аппарат, тот вновь переключился на другую обстановку. — На что сподобилась здешняя научно-техническая революция, тем и богаты. Даже простенького пресса для холодной штамповки нет. А это что, тигель? И наковальня? Меха для подачи воздуха? Какой мрак. Но надо же с чего-то начинать. Высокоэнтропийными сплавами и чем-нибудь посерьёзнее всё равно пока не заняться, на это нужны свои заводы с микронной точностью станков…

Георг вдруг вспомнил, что видел этого громилу на территории деревенской кирхи — тот жил на довольствии пастора Брауна церковным сторожем. Но тогда он был лохмат, с неухоженной бородой и расхаживал в натуральном тряпье, — а сейчас красовался строгим, хоть и старомодным пальто. Неужели он сменил нанимателя и устроился к процентщику выбивателем долгов, или же… Тут Шварц потерялся. На кой чёрт к нему заглянул сторож? Не иначе почуял дармовую выпивку и намеревается напроситься в собутыльники!

В груди Георга разгорелась праведная ярость. Но прежде чем он дал ей волю, визитёр обернулся к нему и небрежно заявил:

— Я поспрашивал в округе. Говорят, у вас беда с финансами. Я кое-что понимаю в сварке, да и у себя на родине с молотом научился управляться. В подмастерья не напрашиваюсь и кредиток [1] не предлагаю, но могу кое-чему научить. Поверьте, вам пригодится. После модернизации аппарата начнём с водородной дуговой сварки с вольфрамовыми электродами, она проще всего, а водород можно для начала и подручными средствами добыть. Потом уже найдём поставщика. Но это так, для затравки. Всё-таки лучше привыкать к сварке с защитной атмосферой инертных газов для магния, никеля и алюминия. Правда, с гелием посложнее будет, тут целая установка нужна, чтобы его из природного газа выделить. Пока забудем, ограничимся водородом. Если газовой печки у вас нет, а с чего бы она у вас была, всё же на угле, то можем позаимствовать у уличного рожкового фонаря, но это уже преступление. Я не рекомендовал бы обворовывать нашу чудесную отчизну, закон к этому плохо относится, а в полицейские сейчас записывается натуральный сброд. Ему только дай повод поглумиться над порядочными гражданами и теми, кому в час нужды понадобилось немного светильного газа. В общем, водородом мы как-нибудь обзаведёмся, да можно и просто блаугазом [1] обойтись, а вот аргон я в таких условиях добывать не хочу. Это уже форменное издевательство — самопальным аргоном промышлять. Много мороки, долго это, да нам и блаугаз сгодится, правильно?

Громила выжидающе посмотрел на Георга, и тот неуверенно кивнул. Из сказанного до него дошла лишь вступительная часть, в которой парень объявил, что собирается ему помочь. Остатки алкогольных паров из Шварца выветрились, ещё когда церковный сторож зашёл в мастерскую, однако с ними упорхнули и мысли. Старый кузнец почувствовал себя несмышлёным мальчишкой, которому отец впервые показывал инструменты. Тогда ноги у него подгибались от счастья, теперь же… Он не был уверен, как нужно поступить. Прогнать здоровяка взашей? Кто кого ещё прогонит! Соглашаться со всем, что он скажет, в призрачной надежде, что это просто кошмар, навеянный смесью водки и пива? Но почему кошмар, если он обещает обучить?.. Это же хорошо!

Георг окончательно запутался в том, что происходит. За пять с лишним десятков лет такое случалось считанное число раз.

А парень продолжал разглагольствовать:

— … И с холодной штамповкой разберёмся. Смастерить примитивный гидравлический станок займёт какое-то время, но надо же подготовиться к выходу на промышленность. Чертежами и теоретическим обоснованием я вас обеспечу, по крайней мере. Заодно будет на кого сослаться, если вдруг пристанут с вопросами — кто изобрёл, кто научил… Улыбка у меня не слишком располагающая к тому, чтобы называться первооткрывателем. На газетные развороты с такой не берут. Это, само собой, для широкой аудитории, если вдруг пронюхает. С мастеровыми и их высоким начальством этот фокус не пройдёт. С ними я буду работать лично.

Георг потряс головой. Она кружилась, будто его пыльным мешком огрели.

— А что… взамен? — выдавил он.

От растерянности у него не осталось сил ни сопротивляться, ни подвергать сомнению способности церковного сторожа.

— Взамен, дорогой Шварц, вы предоставите мне свою кузницу с оборудованием, которое я возьмусь улучшить. Передо мной стоит весьма специфическая задача; вы как относитесь к оружию в мастерской? Не переживайте, оно не бандитское. Скорее всего, винтовки стащили с военного склада, причём не удивлюсь, если стамбульского. Полиция в курсе и делает вид, что не знает. Гарантирую, что не буду заниматься ничем предосудительным, всё на благо родины. Или вы не патриот? Флагов у вас что-то не видел.

Георг поджал губы, и здоровяк пожал плечами.

— Не патриот так не патриот. В последние годы этих патриотов развелось, как блох на бездомной собаке. Причём всем бы опять развязать войнушку, никто не думает, как будет здорово поднять страну из руин и жить в мире. Вот он, изъян человеческого мышления. Мы свято убеждены, что любую неприятность можно покорить, если вляпаться в неё достаточное количество раз. Но можно же просто не наступать на грабли в расчёте на то, что они сломаются!

— Так что за винтовки?.. — осведомился Георг. Его сознание всё ещё пребывало в плену болтовни парня, однако самое важное он уловил.

— Обыкновенные. Двадцать штук Gewehre 88 и парочка девяносто восьмых. В ужасном состоянии. Их и надо починить.

Внимание гостя привлекли защитные очки, которые валялись под сварочным аппаратом. Он поднял их и вздохнул:

— Какой ужас! Вы же так ослепнете. Нет, прежде всего, добудем нормальную маску. Надо только найти, из чего сделать поляризующие линзы.

Неподдельная забота в голосе громилы подкупила Георга. Он стал частенько ловить себя на том, что щурится даже в светлый день. Обещание смастерить правильную маску подкупало. Почти так же сильно, как намёк на то, что он заработает много денег и расплатится с процентщиком. Наверное, он сошёл с ума, раз собрался довериться незнакомому, в сущности, человеку. Но какие у него оставались ещё варианты? Во всяком случае, этот верзила выглядел как тот, кто знает, о чём говорит.

— Ах да, — спохватился здоровяк и протянул ладонь Шварцу. — Меня зовут Макс Кляйн. Будет приятно сотрудничать с вами.

Георг долго смотрел на каменную физиономию Макса, прежде чем пожать ему руку. У старого кузнеца промелькнула мысль, что парню не помешало бы научиться улыбаться, а то смотрит волком — даром что разливается соловьём. Улыбка делает краше всех, даже таких образин.

После визита к деревенскому кузнецу я перевёз винтовки к нему — на телеге, одолженной у Курта вместе с Густавом. До того оружие хранилось в кирхе, что сильно не понравилось Отто Брауну.

Я подозревал, что смирился он с ящиками лишь потому, что вместе с ними церковь почтили визитом кругляши колбас, вырезки и гигантский окорок, при виде которого немедля сомлела фрау Шнайдер. Экономка едва не пустилась в пляс — и это при её почтенном возрасте и немалых габаритах! На ящики она даже не взглянула. Мужские дела её нисколько не занимали, в отличие от перспективы состряпать рульку с пюре. Любопытных же детей, пока меня не было, отгонял от винтовок Браун, что тоже сказалось на его настроении.

Когда я погрузил ящики в телегу, пастор не сдержал облегчённого вздоха. Всё-таки ситуация его здорово нервировала.

— Выше нос, герр Браун, — подбодрил я Отто. — Представьте, какую вкусную кислую капусту фрау Шнайдер подаст с рулькой!