Девушка не спешила, как я ожидал. Мы с Айгуль отошли в сторону, причём её почти насильно увёл за руку.

– Зачем? Я хочу посмотреть, – возмутилась она.

– У тебя плохое зрение?

– Нет.

– Тогда смотри отсюда. Мало ли что может случиться.

Этот ответ её заинтриговал. Она перестала спорить и встала за моей спиной, подальше от опасности.

Тем временем Дая продолжала ошеломлять. Никто и никогда не открывал сундук с такой осторожностью. Она гладила его, нюхала, почти облизала языком, прежде чем своими нежными руками прикоснулась к замку.

Щелчок.

Едва коснулась, а замок уже открылся. Не нужен был ни ключ, ни что-либо ещё.

Это не удивительно: замок здесь не для защиты сокровищ, а чтобы сдерживать мимика.

Кажется, победа близка… На её лице мелькнула ухмылка. Она медленно открыла крышку, ожидая увидеть сокровища.

То, чего она не ожидала, – это красный язык, острые белые клыки и огромную пасть, которая попыталась поглотить её в один укус.

Ба-бах!

Я всё видел от начала и до конца. Не переживал только потому, что доспех-духа всё ещё был активирован.

Наблюдать за этим было даже немного забавно. Нет, я не садист и не идиот, просто знаю: уроки лучше всего запоминаются в опасных ситуациях.

Как в детстве – нельзя научиться ходить, не упав ни разу. Только после десятков тысяч падений и ползаний человек учится ходить.

Но что делать сейчас? Дая жалобно кричала:

– Аяяй… Помоги!

Я смотрел на её нижнюю часть тела, торчащую из пасти мимика: попа в кожаных штанах, ноги в сапогах.

Мимик продолжал жевать, пытаясь поглотить её целиком. Я глядел на всё это, а Айгуль, в полном ужасе, отступала всё дальше.

Что бы сделал нормальный человек?

Я подбежал, схватил Даю за ноги и начал вытягивать её, как репку из той самой сказки.

Мне нельзя было медлить. Хватит с неё обучения.

Когда мимик, этот чёртов сундук, попытался жевать, он делал это не передними зубами, а нижними, издавая отвратительные звуки чавканья.

Чавк. Чавк.

Что можно сделать? Варианты: использовать «очищение душ», призвать Морока или же…

Я посмотрел на косу в руках. Появилось сообщение от подсказки:

[Коса Смерти.]

[Урон против призраков увеличен на 200%.]

[Дополнительные эффекты: +5 к интеллекту, +5 к мудрости.]

[Негативные эффекты: использование косы делает вас безумным. Будьте осторожны.]

Ну, что за потрясающее описание?

Это оружие, всех оружий оружие.

Единственное, что расстраивает, – негативные эффекты. Что значит «делает безумным»? И как это работает: оно даёт интеллект и мудрость, но забирает самообладание?

Мне бы не хотелось потерять рассудок. Все же здравый смысл, моя осторожность и внимательность – вот что держит меня в живых до сих пор.

Хорошо. Использую её.

Сжимая в руках деревянную рукоятку, я ринулся вперёд, быстро переставляя ноги.

Коса не самое лучшее оружие. У неё много недостатков.

Для начала – атака. Ею нельзя колоть или рубить. Ею можно только косить, а это движение не самое удобное для нападения. Тем более, если его сделать неправильно или не закрепить ноги, можно поранить самого себя.

Думая об этом, я зашел сзади. По сути, «спина» сундука была открыта – идеальный шанс.

Хоть описывалось это всё долго, на самом деле прошло всего пару секунд с момента, как Дая открыла сундук и как тот начал жевать её.

Остро сверкнуло лезвие.

Ту-дух.

Мне потребовался один взмах косы, чтобы лезвие вонзилось в плоть мимика сзади и снесло его верхнюю крышку.

Та взлетела вверх вместе с зубами, пролетела пару метров и с грохотом упала. Нижняя же крышка осталась стоять без движения.

Из неё вылезла Дая, когда мимик обмяк окончательно.

И вот она сидит. Доспех-духа уже с трещинами, почти развеялся. Сама девушка цела, сидит на земле.

На лице нет ни паники, ни других эмоций. Главное, что смотрит именно на меня своими глазами цвета неба, и в этих глазах столько претензий.

Многое она хотела бы высказать за эти кошмарные пару часов. Она пережила больше, чем за все шесть дней испытания.

Сражение до усталости, грязь, а теперь эта слизь-слюна, которая буквально стекает по её чёрным волосам, по телу и на землю.

Тишина затянулась.

Так долго, что мне стало не по себе. Я попытался сгладить обстановку, понимая, что поступил неправильно.

– Дая… ты в порядке? У тебя ничего не болит?

– Нет, ничего, – её голос был слишком ровным.

– И как тебе «обучение»? – спросил я, протянув ей руку помощи.

Она не взяла мою руку. Моя рука осталась висеть в воздухе.

Внезапно выражение её лица изменилось: глаза сузились, губы сжались в тонкую линию.

Она резко оттолкнула мою руку и попыталась встать, но поскользнулась на слизи, покрывающей её одежду.

Бах.

Та вновь упала.

– Вот же гадство… – прошипела она. – Чтобы ещё раз я согласилась пойти на эти сраные испытания? Да ни за что в жизни! Даже если убивать будут, я не пойду. Уж лучше выйти замуж за этого толстого Льва… – Она говорила о своём ненавистном «женихе». – Всё лучше, чем быть тут.

Она была вне себя от злости.

Я столько не злился здесь. У меня были свои плохие моменты, несколько раз я тоже был в отчаянии. Но нужно пройти через это каждому избранному.

Попытался успокоить её, нежно, не спеша:

– Угомонись, девчуля. Всё хорошо же…

Но ей это не понравилось. Видимо, мои слова были неудачно подобраны.

– Хорошо? Ты называешь это хорошо? Ты точно всё знал! – её голос дрожал от ярости, а лицо покраснело, что особенно выделялось на фоне бледной кожи, покрытой слизью мимика.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но слов не находилось. Отрицать было бессмысленно, и я не хотел лгать.

Дая продолжала недовольно кричать:

– Каким же нужно быть недалёким, чтобы так поступать с людьми!

Обзываться не стоило. Я действительно оскорбился, и очень сильно. Меня тяжело задеть, но топтать мои добрые намерения – это уже слишком. Я высказал всё, что тоже копилось в душе:

– Да, я знал. И сделал это специально. Будет шанс – сделаю ещё раз! Буду мучить вас, буду кошмарить! Осталось каких-то жалких полтора дня. Вы не будете спать, а лишь проходить эти адские муки!

Слова вырывались сами собой. Я хотел донести это до всех. Это касалось не только Даи, но и Айгуль.

Они не понимали, как тяжело мне было. С одной стороны, я должен оставаться человеком. С другой стороны, обязан их обучать.

Кто бы что ни говорил, но мягкие люди здесь не выживают. Тут естественный отбор: слабые, нытики просто дохнут пачками.

Мне нужно быть жестоким, не ради самой жестокости, а чтобы люди вокруг выживали.

– Я буду вас ломать и надеяться, что сломаю, – продолжал я. – Потому что если нет, вы будете приходить сюда, в эту Клетку Дьявола, раз за разом, пока не умрёте.

Есть чёткая статистика: около 96% избранных умирают на испытаниях. Остальные четыре процента – несчастные случаи в реальном мире. А ведь избранных очень много. Каждый второй выбирает этот путь.

Мой голос эхом разносился по комнате. Я надеялся, что мои слова дошли до них. У них есть выбор – они могут сойти с дистанции.

Но они не сойдут. Лучше быть жестоким с ними сейчас, чтобы дать им шанс на следующих испытаниях, чем позволить погибнуть уже на втором.

Наш разговор был слишком прямолинейным. Мы спорили. Я считал это нормальным.

Странно было бы, если бы спора не возникло. Договорив, я отвернулся, не выдерживая их взглядов, и тяжело задышал – конфликты отнимали слишком много сил.

Я посмотрел вниз, на косу, и вдруг осознал одну вещь: неужели это негативные эффекты косы? Они и вправду действуют?

Эти эмоции могут быть не моими. Они могут быть навязаны, а я даже не заметил этого. Неужели эффект настолько абсурдный?