Он взял пальцами короля и вернул его под удар.

– Хах... – вырвалось у меня.

Не теряя времени, я конём забрал его пешку.

Реми нахмурился, спрятав свои эмоции за спокойным лицом.

– Хм, – едва заметное хмыканье выдало его напряжение.

Ещё один ход, и я конём забираю следующую пешку. Затем настала очередь его ладьи.

– А как тебе это? – выплюнул он, словно пытаясь сохранить уверенность в своей позиции.

Мы продолжали играть, но было ясно: борьба отчаянна лишь с его стороны. Я следовал чёткой стратегии, ход за ходом приближая победу.

Реми не мог понять, почему я пожертвовал ферзя. Но к этому моменту я уже отнял у него двух слонов и ладью.

На двадцать пятом ходе игра была практически решена. В обычных матчах в такой ситуации белые сдаются. Но Реми отказывался верить в происходящее. Он смотрел на доску, цепляясь за последний шанс.

– Как так? Я не верю... – его голос был полон сомнений и растерянности.

Он не стал тянуть руку в знак сдачи. На кону стояло слишком много.

Правда в том, что кульминация нашей игры уже прошла. Теперь наступала скука – по крайней мере, для меня. Хотя, для кого как.

Я хотел сокрушить его окончательно. Он сделал ход пешкой.

– Тебе нужно было просто сдаться... – сказал я, двигая ладью и съедая ещё одну его пешку.

И дальше началось настоящее уничтожение. Я методично забирал одну за другой его фигуры, оставляя Реми без шансов. Он молча наблюдал за падением своих фигур, каждая потеря давалась ему с трудом.

– Этого не может быть... – тихо произнёс он, отказываясь до конца верить в происходящее. На его лице больше не было самодовольной улыбки.

Всё изменилось в один миг, хотя он не понял, в какой именно.

Только что Реми обучал меня тонкостям игры, а теперь я буквально размазываю его в этой партии. Вся ирония ситуации была почти разочаровывающей.

Его король оказался загнан в угол...

– Шах и мат. Или, если хочешь иначе: твой король мёртв... – сказал я, наблюдая за его паникой.

Система тут же отреагировала, прислав сообщение:

[Вы выиграли. Вы можете озвучить свою просьбу в любой момент.]

Эти слова прозвучали как приговор. Слишком жестоко. Реми только что проиграл не просто пари.

Чёрт с ним, с моим желанием. Оно уже не казалось таким важным. По сути, он проспорил мне самое ценное – свою жену и дочь. Их жизни. И это был для него самый болезненный удар.

Я никогда бы не подумал, что такой серьёзный и сильный мужчина может так сломаться. Но вдруг я увидел, как по его лицу потекли слёзы. Они капали, одна за другой, и он плакал.

Что я мог ему сказать?

Какие слова могут утешить убийцу?

Сказать, что всё будет хорошо? В такую ложь даже ребёнок не поверит. Преступник должен нести ответственность за свои грехи. Его страдания и боль – это плата, которую он заслужил. Он должен чувствовать себя так. Каждый, кто стоит на его месте, должен испытать это.

Вот только его боль не ограничивалась просто слезами. В какой-то момент он сорвался, закричав:

– Это ты во всём виноват!

Его хладнокровие, что было с ним на протяжении всей игры, исчезло. В ярости он схватился за шахматные фигуры обеими руками и швырнул их на пол.

Те самые шахматы, что минуту назад были важнее всего, разлетелись по комнате, разбившись о стены и пол.

А я лишь подумал: «Как же хорошо, что у нас был договор с системой... Если бы не она, он точно попытался бы меня обмануть.»

Реми, тяжело дыша, бросил последние слова:

– Ты негодяй, и я не буду выполнять ничего!

Я усмехнулся:

– Не будешь? Говоришь так, будто у тебя есть выбор.

Честно говоря, было непонятно, откуда в нём столько злости, особенно направленной на меня. Словно я был ему чем-то обязан. Это отношение откровенно бесило. Я тяжело вздохнул, наклонился и поднял меч.

– Давай без истерик. Я тебе не папа и уж точно не мама, чтобы вытирать сопли.

Эти слова только подлили масла в огонь. Лицо Реми побагровело от ярости.

– Кажется, ты забыл, кто первым предложил всё это?

– Всё верно, я, – спокойно подтвердил Реми.

Он не мог подобрать слов, да и не хотел. Его план рушился на глазах, и это сводило его с ума.

Я видел, как он поглощён осознанием своей беспомощности. Такое часто бывает – не у меня, конечно. Я видел эти эмоции у своих соперников.

Франсуа, Реми – они как две стороны одной медали. Жалкие старики, впервые столкнувшиеся с силой, которую не могут превзойти. Хотя, возможно, это лишь мои фантазии.

– Прости, Алексей, – выдавил он, – может, это и жалко выглядит. Но у меня есть обязательства перед другими людьми. Их я не могу подвести…

Как он сладко стелет.

Тем временем тело Реми начало светиться мягким светом. Я думал, он превратится в монстра, но ошибся.

Его внешность изменилась, но он не стал уродливым. Кожа побелела, как бумага, а брови и борода приобрели чёткие, словно нарисованные, линии.

Чья это сила? Демона? Нет. Я чувствовал энергию ангела. Сила Авриэля исходила от него, и её невозможно было игнорировать.

– Серьёзно? Не говори, что…

– Да, верно, – перебил он. – Я слился с телом ангела.

Не совсем так. Он слился с телом Мари-Анн, в котором находился Авриэль. Но это не отменяло сути.

– Я хочу быть богом! – произнёс он, как старый человек, потерявший связь с реальностью.

Старик, которому под пятьдесят, а говорит такую чушь. Хочешь стать богом? В одну руку мечтай, в другую… ну, ты понял. Посмотри, какая быстрее наполнится.

– Ты слишком многого хочешь, – сухо заметил я.

– Разве? Я уже бог нового мира!

От его слов стало не по себе. Мои амбиции высоки, не спорю. И всё же у этого человека они, видимо, ещё выше.

Я не знал, как так получилось. Контраст между нами был очевидным.

Он – белый, я – чёрный.

Но почему? Ведь это он погубил столько людей. Его руки по локоть в крови. А я, наоборот, всегда старался быть добрым, постоянно спасал других.

Это действительно несправедливо, как будто кто-то нарочно перепутал цвета.

На секунду отвлёкся, увлёкшись мыслями – моя самая частая ошибка. Естественно, Реми сразу же пропал из виду. Исчез. Я даже оглянулся по сторонам.

Куда он делся?

Будто отвечая на мой вопрос, он оказался совсем рядом.

– Тебе не положено иметь крылья, – прошипел он холодно, с хрипотцой, в голосе слышалась жадность. У него ведь крыльев не было.

Он резко схватил меня за одно из крыльев и с силой швырнул в сторону.

Что? Откуда у него такая мощь?

Я полетел через всю комнату, снося столы, приборы и посуду, пока не врезался в стену, разбив при этом телевизор. Повсюду звенели осколки, глухо стуча о пол.

Дзынь. Дзынь. Дзынь.

Лежа среди обломков, я не мог избавиться от одной мысли: Вот же козёл... У него действительно была сила.

И тогда, проморгавшись, я заметил то, чего не видел сразу – в руке Реми сжимал моё оторванное чёрное крыло.

– Пока не поздно, сдайся.

Реми говорил так, будто уже одержал победу. Это меня насмешило.

Почему?

Да потому что мне нравится драться. Иногда даже если есть другой способ победить. Прямо сейчас можно было бы просто сказать: «Умри», – и он бы умер.

Всё же он мне должен желание. Однако я этого не делаю... По какой причине?

Потому что не хотелось тратить такой хороший шанс. Убить его можно и без всяких желаний.

– Морок… долго ты будешь прятаться?

Призрак не отвечал, сидя в лампе. Видать, сильно обиделся.

– Настало твоё время! Выходи и помоги своему... другу.

Я специально выбрал слово «друг». Надеялся, что это уменьшит его раздражение. Впрочем, ошибся. Когда Морок вырвался из лампы, ему было всё равно на Реми. Он подошёл ко мне и первым делом закричал:

– Что ты вообще творишь?!

На такой вопрос можно долго отвечать. Ведь мы так с ним и не поговорили нормально. И всё же даже у него не хватит терпения, чтобы терпеть меня.