— Ладно, думаю, пора, — говорит он, протягивая руку. Я переплетаю свою руку с его, пока Михаил смотрит на меня. — Несмотря на то что сегодня ты станешь Де Беллис, ты всегда будешь Петровой. Не забывай об этом, — говорит он.

— Спасибо. — Слезы застилают мне глаза. — Если заставишь меня плакать и из-за этого испортится мой макияж, думаю, Иззи заколет тебя. — Смеюсь я.

Михаил пожимает плечами.

— Это будет не в первый раз. — Ухмыляется он.

— Давай сделаем это. — Я смотрю на двойные двери, через которые нам необходимо будет пройти, и не могу отделаться от мысли, как это символично. Словно я открываю двери для чего-то нового. Наша история не закончилась, как любит говорить мне Марсель. Она только начинается, и сегодня — начало лучшей главы.

От Зои у меня никогда не перестает захватывать дух. Но сейчас? Когда она идет ко мне по проходу в белом платье, она чертовски сногсшибательна. Меня переполняют эмоции, когда я смотрю на нее. Все мои братья сидят на первой скамье. Мы с Зои решили обойтись без шаферов и подружек невесты, желая быть единственными у алтаря.

Когда она подходит ко мне, Михаил держит ее за руку. Я знаю, что он хочет подхватить ее на руки и убежать. Ему не нравится, что Зои выросла и выходит замуж. Я его понимаю. Я бы тоже сделал все, чтобы ее защитить.

Когда он наконец отпускает ее, то поворачивается ко мне.

— Если ты когда-нибудь разобьешь ей сердце, я позабочусь о том, что ты пожалеешь о том дне, когда родился.

Я киваю. Меня не волнуют его угрозы. Это не первый раз, когда он мне угрожает, и, вероятно, не последний. Я справлюсь с этим. Кроме того, я никогда не разобью сердце этой девушки.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я ей, взяв ее за руки.

— Спасибо. — Улыбается она.

Священник начинает церемонию, и я должен быть честен. Я почти ничего не слышу из того, что он говорит. Я так увлечен Зои, что не замечаю ничего вокруг.

Это продолжается до тех пор, пока она не сжимает мои руки и не шепчет:

— Теперь твоя очередь.

— Да, извините. — Я поворачиваюсь к священнику.

— Вы подготовили свои клятвы, мистер Де Беллис? — Спрашивает он.

— Да. — Я снова поворачиваюсь к женщине, без которой не могу жить, и прочищаю горло. — Зои, ты — воплощение моих мечтаний. Вот кто ты. Мой партнер, мой лучший друг, моя родственная душа. Я клянусь любить тебя и в хорошие времена, и в худшие. И в здравии, потому что я никогда не позволю тебе заболеть. Я обещаю любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Обещаю всегда поддерживать твои мечты; быть твоей опорой, когда тебе будет тяжело, и быть твоим светом в темные времена. Я обещаю всегда всецело и безоговорочно любить тебя

Священник переводит взгляд с меня на Зои.

— Мисс Петрова, вы подготовили свои клятвы?

— Да. — Зои не сводит с меня глаз. — Марчелло, я не думаю, что Дисней мог бы придумать лучшего Прекрасного принца, чем ты. Ты мой настоящий спаситель, мой лучший друг. Я не могла представить себе более подходящего человека, с которым можно встретить старость, чем ты. Я обещаю всегда бороться за нас. Обещаю ставить тебя превыше всего. Любить тебя. Всегда быть твоей главной болельщицей. Я обещаю разделить с тобой все радости и трудности этой удивительной жизни. Я буду наслаждаться каждой главой до самого конца. Я люблю тебя.

После того, как мы обмениваемся клятвами, священник произносит слова, которые я так долго ждал услышать.

— Вы можете поцеловать свою невесту.

Я не жду, пока он закончит предложение. В мгновение ока мои губы оказываются на губах Зои. Подняв жену, я кружу ее.

— Я люблю вас, миссис Де Беллис, — шепчу я ей в губы, прежде чем снова завладеть ими.

Дополнение

Вы когда-нибудь сталкивались с чем-то, чего хотели бы не видеть? Вот что, черт возьми, происходит со мной прямо сейчас. Я повидал в своей жизни много всякого дерьма. Черт, я могу вынести практически все. Но то, чему я только что стал свидетелем; то, во что я только что ввязался, — да, я, блять, не могу этого развидеть.

Это жалкое подобие человека лежало на девочке, чертовой девочке, которой не может быть больше четырнадцати. Ее крики и мольбы о помощи были первым, что я услышал, войдя в дом. Я стащил его с нее, и когда заметил кровь у нее между ног, кровоподтеки по всему ее обнаженному телу — у меня помутилось в глазах. Я потерял самообладание.

Пол развязал девушку и накинул ей на плечи одеяло. Сейчас она сидит в углу комнаты, отказываясь разговаривать или смотреть на кого-либо. Я не хочу травмировать ребенка еще больше. Поэтому вытаскиваю жирного ублюдка из спальни. Он без сознания, и для того, что я хочу с ним сделать, мне нужно, чтобы этот сукин сын очнулся.

Впрочем, я могу подождать. Я достаю из кармана кабельные стяжки и связываю ему руки за спиной, а ноги — в лодыжках. Оставив его привязанным, как свинью, которой он и является, я иду к входной двери, где оставил еще одного мудака.

Когда я нашел это дело на сайте Изабеллы, боги словно преподнесли мне подарок на блюдечке с голубой каемочкой. Парень, который вот-вот узнает, что бывает с мужчинами, насилующими невинных женщин и девочек, является достаточно высокопоставленным членом IRA. А ублюдок, которого подставили, — еще один ирландский мудак, стремящийся подняться по карьерной лестнице.

Особенность Убийц на шпильках в том, что они охотятся на авторитетных людей из каждой организации по всему городу. Нет такого синдиката, который не захотел бы отомстить за своих погибших братьев. Даже если эти так называемые братья заслужили все, что им было уготовано.

Затащив жирного ублюдка внутрь, я пинком захлопываю дверь и оставляю его в коридоре. Он не скоро очнется от того количества наркотиков, которое я ввел в его организм. Затем я устраиваюсь на диване и жду, когда придет виновник торжества. Я не хочу начинать шоу без него.

Пол выходит из комнаты через несколько секунд; его лицо бледно, а плечи напряжены. Сцена, которую мы застали, нравится ему не больше, чем мне.

— Она не хочет говорить. Что нам с ней делать?

Понятия не имею. Я не виню девушку за молчание. После того, что она пережила, я бы тоже не хотел разговаривать с парой незнакомых мужчин, которые вломились в дверь с оружием в руках. Особенно, когда очевидно, что эти люди не копы.

Прежде чем я успеваю ответить Полу, на мой телефон приходит сообщение. Вытащив устройство из кармана, я смотрю на слова на экране.

ЛЕКС:

Миссис Петрова уже в пути, босс. Я не смог ее остановить. Но я за рулем. Ее родители с ребенком.

Чертова Изабелла, я должен был догадаться, что она не оставит все как есть. Как, черт возьми, она узнала, куда я направляюсь?

— Лекс знал, куда мы направляемся сегодня вечером? — Спрашиваю я вслух.

— Нет, я собирался ввести адрес в GPS, когда вы сказали ему зайти внутрь, — говорит Пол. — А что?

— Изабелла уже едет сюда, — стону я.

Пол улыбается.

— Ваша жена не перестает меня поражать, босс.

— Да, меня тоже, — говорю я, не зная, должен ли сейчас испытывать гордость или раздражение.

— Это может помочь нам. Я имею в виду, что той девушке там… — Он указывает на комнату, из которой только что вышел. — …нужна женщина, с которой можно поговорить. Нам она не доверится. Мы не сможем помочь ей так, как Иззи. — Большинство моих мужчин называют мою жену миссис Петрова. Пол — единственный, кто использует ее сокращенное имя.

— Да, наверное, ты прав, — говорю я.

— Обычно я всегда прав. — Пол пожимает плечами и опускается рядом со мной на диван.

Если Изабелла только что вышла из дома, значит, она будет здесь примерно через двадцать минут. К тому времени шоу будет в самом разгаре. Так что мы с Полом сидим в тишине, пока толстый ирландский ублюдок наконец не решает прийти в себя. Он тянет себя за запястья, а ноги его дергаются на земле.