— Что?

— На ужин китайскую кухню или пиццу?

— Пиццу? — Отвечаю я, хотя в моем голосе слышится вопрос. Я все еще не понимаю, что сейчас происходит, и почему Марсель не убегает куда подальше.

— Отлично. Выбери фильм. Я закажу еду. — Он похлопывает по пустой стороне кровати, таким образом приглашая меня присоединиться к нему.

Я действительно не знаю, как нашла этого парня и почему он с таким пониманием относится к моим проблемам. Я понимаю, что, возможно, не смогу удержать его, но мне бы очень этого хотелось.

— О, кстати, завтра вечером мы ужинаем у меня дома с моим братом и Эл. Она, э-э, через многое прошла в последнее время, и я подумал, что семейный ужин пойдет им на пользу. И, по правде говоря, тебе, наверное, пора с ними познакомиться, — небрежно говорит Марсель.

Я смотрю на него с открытым ртом.

— Ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоей семьей?

— Да. — Это все, что он мне говорит. Больше никаких объяснений.

— А что, если… Я не знаю, Марсель. Я не могу контролировать ситуацию, когда начинаю сходить с ума.

— Во-первых, ты не сходишь с ума, детка. Это реакция твоего тела на травматическое событие в прошлом. Совершенно нормальная. Во-вторых, мне плевать, даже если ты потеряешь самообладание. Я буду рядом, и если тебе нужно будет уйти, я вытащу тебя оттуда так быстро, что у тебя голова закружится. А теперь выбери фильм и не думай об этом слишком много. Это просто ужин.

Просто ужин. Но это не просто ужин. Это встреча с семьей.

Я нервничаю, но этого следовало ожидать, верно? Первая встреча с семьей — не самое легкое, что мне когда-либо приходилось делать. Да и не самое сложное. Но я хочу понравиться семье Марселя. В детстве у меня никогда не было большой семьи. Всегда были только мама, папа и я. У них не было кучи родственников — по крайней мере, я о них ничего не знала.

Теперь у меня есть Михаил и Иззи. Весь клан Валентино / Петровых. Хотя у них не было особого выбора, принимать меня или нет. Думаю, они все боялись того, что Иззи сделает с ними, если они не примут меня.

Первым входит мужчина, который очень похож на Марселя, но при этом кажется более раздражительным. За ним следует еще один мужчина, а затем женщина. Я так понимаю, что последними входят Джио и Элоиза. Присутствие старшего брата Марселя указывает на то, что он здесь босс. Я встречала достаточное количество людей, чтобы понять это. Но именно от этой женщины у меня мороз по коже.

— Все, это Зои. Зои, это все, — говорит Марсель.

— Привет, я Эл. Очень приятно познакомиться, — говорит женщина с легкой натянутой улыбкой. Вынужденной или болезненной. Судя по ее виду, возможно, и то, и другое.

Я не могу перестать смотреть на нее. Кто-то причинил ей боль. Как она может стоять здесь и притворяться, что с ней все в порядке, когда ее лицо покрыто синяками?

— Привет. Зои. Можешь… а… показать мне ванную? — Я представляюсь, в то время как мои мысли несутся со скоростью миллион миль в час, пытаясь придумать способ увести ее подальше от мужчин в этой комнате.

Элоиза смотрит на своего мужа, и я вижу ужас в ее глазах.

— Я могу показать тебе, — вмешивается Марсель.

— Нет, все в порядке. Я могу ее отвести. — Элоиза поднимается со стула и обходит Джио.

— Ты не обязана этого делать, Элли, — шепчет он, но я слышу его.

— Я хочу, — отвечает она, и я выхожу за ней из столовой, оглядываясь через плечо. Замечая, как все смотрят, как мы уходим.

Как только мы сворачиваем за угол, я встаю рядом с ней, стараясь говорить тихо.

— Я могу вытащить тебя отсюда.

— Прости? — Она резко останавливается.

— Я могу вытащить тебя. Тебе не обязательно оставаться здесь, — говорю я ей.

Элоиза отступает на шаг, увеличивая расстояние между нами, словно боится, что я могу причинить ей боль.

— О чем ты говоришь?

— Все в порядке. Я могу помочь. Кто сделал это с твоим лицом? Это был твой муж? Я могу тебе помочь. — По правде говоря, я должна ей помочь. Я не могу просто оставить ее здесь.

— Ты думаешь, это сделал мой муж? Со мной? — Качает она головой. — Он этого не делал. И если бы ты знала кого-нибудь из этих мужчин, то также бы знала, что никто из них не способен причинить боль женщине. — Затем она вытягивает руку, жестом указывая мне за спину. — Ванная дальше по коридору, третья дверь налево. — Прежде чем я успеваю ответить, она уже уходит. В сторону столовой.

Я не могу здесь оставаться. Мне нужно выбраться из этого дома. Я пыталась поступить правильно, предложить ей помощь. Что я могу сделать, если она этого не хочет? Не знаю, но я не останусь здесь, чтобы оказаться в ловушке очередного кошмара. Поэтому я делаю единственное, что могу.

Я убегаю. Или, по крайней мере, пытаюсь.

— Зои? — Голос Марселя следует за мной по коридору, а затем он оказывается передо мной. — Ты в порядке?

На его лице столько беспокойства, когда он вот так смотрит на меня. Сложно представить, что он мог бездействовать, когда женщина подвергалась насилию. Но я также видела ее лицо и не могу не развидеть этого.

— Я… ах… Я забыла, что у меня есть дела. Дома.

— Не уходи. Что бы ни случилось… я уверен, мы сможем все уладить, — говорит он.

— Я не могу. — Качаю я головой и делаю шаг назад.

— Иди за мной. — Марсель хватает меня за руку. Хотя его хватка не крепкая. Он держит ее свободно, давая мне возможность отстраниться, если я захочу.

Благодаря таким мелочам я чувствую себя в безопасности рядом с ним. Таким мелочам, как эта. Я просто не знаю, веду ли себя как идиотка или нет. Мои ноги следуют за ним по лестнице, и вот я уже стою в спальне. В его спальне.

Глава 17

Она готова сбежать. Я вижу это по ее глазам. Она напугана, и мне ужасно неприятно видеть ее такой. Но я не думаю, что она боится меня. Тут что-то другое. Я понятия не имею, что произошло между ней и Эл.

Знаю только, что Эл вернулась в столовую, дрожа. Но в последнее время с ней часто такое случается, когда она находится вдали от Джио. Я не рассказал Зои о нападении на Элли. Как можно говорить о том, что твою невестку изнасиловали и избили? Об этом не принято говорить. Учитывая, что я знаю, что Зои уже борется со своими внутренними демонами.

Оглядываясь назад, я, вероятно, должен был рассказать ей; подготовить ее к тому, что она увидит.

По правде говоря, я эгоистично полагал, что мне не придется говорить ей об этом. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы Зои узнала, что у нас нет ни единого гребаного шанса защитить наших женщин. Она уже была на грани срыва, а теперь поймет, что от проклятия Де Беллисов никуда не деться.

— Скажи мне, о чем ты думаешь. Потому что я уверен, что, что бы это ни было, оно далеко от истины. — Зайдя в гардеробную, я открываю ящик и достаю красную ленту, которую мне подарили в детстве. Это был подарок пожилой итальянки, жены одного из солдатов.

Именно она рассказала мне о проклятии, а затем вручила красную ленту, заявив, что она защитит меня. Тогда мне было десять. Ребенок, который спешил домой и прятал свою последнюю безделушку, прежде чем отец успевал ее выбросить. После Шелли я откопал эту вещицу в старой коробке из-под обуви. Даже носил ее пару дней, пока не почувствовал себя чертовым идиотом, поверившим, что ленточка может защитить нас от чего угодно.

Но старуха ошибалась. Потому что в защите нуждаюсь не я. И не мои братья. А женщины, которых мы приводим в семью. Зои.

Я выхожу из гардеробной, сжимая в кулаке красную ленту.

— Это может прозвучать безумно, хотя так оно и есть. Но я все равно скажу это, потому что, если в этом есть хоть малейшая доля правды, я бы предпочел, чтобы ты была защищена настолько, насколько это возможно.

— О чем ты говоришь? — Спрашивает Зои.