— Отъебись. Где Зои, черт возьми? — Кричу я на него, вырывая капельницу из руки.

— Ответ на этот вопрос я тоже хотел бы знать. — Услышав сильный русский акцент, мы с братом оборачиваемся и видим Михаила Петрова, Пахана Братвы.

Я не утруждаю себя ответом и поворачиваюсь к брату.

— Где мой телефон?

Вин протягивает руку и берет его со столика, стоящего рядом с кроватью.

— Джио и Санто ищут ее.

— Где она, черт возьми? Она была в машине. — Я даже не знаю, к кому сейчас обращаюсь. Я беру телефон, открываю приложение GPS-слежения, и нажимаю на ее имя.

— Она вышла из машины. Санто сказал, что она шла к тебе, когда они схватили ее. Бросил в фургон, прежде чем он смог добраться до нее, — объясняет Вин.

— Нет. — Мой голос звучит тихо. — Этого не может быть. — Мои глаза не отрываются от приложения, пока колесико продолжает кружиться. Еще через несколько секунд появляется карта, на которой красной точкой отмечено местоположение телефона Зои. — Где моя одежда?

— Куда это ты собрался? — Спрашивает Вин, скрестив руки на груди.

— Я иду за своей гребаной девушкой. Либо ты мне помогаешь, либо нет, — рычу я на своего брата.

— Где она? — Спрашивает Михаил.

Я увеличиваю карту и делаю скриншот ее местоположения, а затем разворачиваю и показываю ему.

— В доках, — говорю я ему, прихрамывая и обходя кровать.

— Ты не в том состоянии, чтобы идти куда-либо, — рычит на меня Михаил. — Если бы ты делал свою гребаную работу и защищал ее, как должен был, она бы сейчас не находилась в руках чертова психопата.

— Что ты знаешь? Почему они охотятся за ней?

Михаил мне не отвечает. Он просто разворачивается и выходит из палаты. Я звоню Джио, когда медленно выхожу из больницы в гребаном халате с выставленной напоказ задницей. Но сейчас мне, блять, все равно. Все, что имеет значение, — это вернуть Зои.

— Вин? — Джио отвечает на мой звонок.

— Не тот брат. Где ты?

— В районе складов. Какого хрена ты делаешь, Марсель? — Ворчит он.

— Еду за своей девушкой. Сейчас отправлю тебе ее местоположение.

— Откуда ты знаешь, где она? — спрашивает он.

— Потому что я установил трекер на ее телефон, как сделал бы любой хороший, мать его, партнер. Встретимся там.

— Оставайся в гребаной больнице. Мы с Санто поедем за ней, — говорит Джио.

Я отключаю звонок и продолжаю идти по больнице с черепашьей скоростью.

— Принеси мне обезболивающее, — говорю я через плечо Вину. — Встретимся у входа.

— Сейчас, — говорит он, вытаскивая из кармана джинсов пакетик с таблетками. Я не спрашиваю, что это за таблетки, прежде чем принять две из них.

Я удивляюсь, когда вижу Михаила, стоящего у входа в больницу и орущего в телефон на разъяренном русском. Я понятия не имею, что за хрень он несет, да мне и все равно. У меня сейчас одна цель — добраться до Зои, пока не стало слишком поздно.

— Подожди, — кричит мне Михаил, когда я прохожу мимо него. — Садись в гребаную машину. — Он кивает в сторону ожидающего его автомобиля.

— Зачем?

— Потому что если с тобой что-нибудь еще случится — что угодно — Зои этого не переживет. Так что сядь в эту гребаную машину, если хочешь помочь мне вернуть дочь и жену.

Я не двигаюсь.

— Иззи у них?

— Нет, она, блять, пошла к ним добровольно, — рычит он, проталкиваясь мимо меня. Он забирается на переднее сиденье машины.

Я смотрю на Вина и пожимаю плечами, когда подхожу и осторожно протискиваюсь на заднее сиденье.

— Зачем им твоя жена?

— Почему ублюдки вообще чего-то хотят? Из-за денег, власти, мести. Выбирай сам. Неважно. Они не успеют перевести дух, чтобы получить хоть что-то из этого, — рычит Михаил, когда машина трогается с места.

Глава 32

Что-то брызгает мне в лицо, заставляя открыть глаза. Приходится приложить немало усилий, чтобы сфокусировать взгляд. Все вокруг расплывается. Я поднимаю руку и провожу по лицу, вытирая воду.

— Хорошо. Ты проснулась. Как раз вовремя, черт побери, — раздается хриплый голос.

Голова раскалывается. Такое ощущение, что внутри нее работают тысячи отбойных молотков. Будто бы крошечные человечки просто стучат по ней. Делают все возможное, чтобы помучить меня. И тут, подобно удару молнии, в моем сознании вспыхивает картина.

Марсель. Он лежал на земле. Было так много крови. Он не двигался. И Иван. Он…

Слезы застилают глаза, когда резкий голос снова кричит на меня.

— Вставай.

Я не двигаюсь. Не могу. Все, о чем я могу думать, — это Марсель. Его больше нет. Из-за меня. Я не могу… Моя грудь вздымается, когда легкие с трудом пытаются набрать воздуха.

— Какого хрена? Вставай, мать твою, пока я тебя не заставил.

Мне уже все равно. На то, что он говорит, и на то, что со мной происходит. Они ничего не могут со мной сделать. Если Марселя больше нет, я хочу уйти с ним. Пусть этот парень прикончит меня. Я не знаю, чего он хочет, и мне все равно. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

Я знала, что испытываю судьбу, связываясь с Марселем. Влюбляясь в него. Санто был прав. Любовь — это игра в одни ворота, которая ведет прямо к разбитому сердцу. У меня болит в груди. Это так больно. Я думала, что знаю, что такое боль. Думала, что видела худшее из худшего. Я ошибалась.

Потерять Марселя; увидеть, как он умирает из-за меня. Хуже этого уже ничего не будет. Вот почему, когда этот парень, кем бы он ни был, начинает выкрикивать команды, я предпочитаю игнорировать его.

Я уже сталкивалась с этим раньше. Мое подчинение не имеет значения. Я знаю, что он сделает со мной все, что захочет, независимо от того, сколько я буду умолять или пытаться выпутаться из этой ситуации. С монстром невозможно договориться. А этот монстр… он убил Марселя.

Он. Убил. Марселя.

Я зажмуриваюсь, когда во мне нарастает внезапный приступ гнева. Сначала маленький уголек, который очень быстро разгорается в пламя, и это пламя разжигает во мне что-то еще. Ярость настолько дикая, что я чувствую, как дрожу всем телом.

— Я убью тебя, — шиплю я парню.

— Да? Ты и какая армия? Оглянись вокруг. Здесь нет никого, кто мог бы тебя спасти, — говорит он. — Пока. Но это изменится.

Он достает телефон и фотографирует меня.

— Что ты делаешь?

— Просто даю кое-кому небольшой стимул. — Ухмыляется он.

— Кому?

Парень не утруждает себя ответом, только нажимает несколько кнопок на телефоне и подносит его к уху.

— Изабелла Валентино-Петрова. До тебя так трудно дозвониться. — Подмигивает он мне, отводя телефон от уха, чтобы я могла слышать, как Иззи выкрикивает угрозы через динамик.

— Нет, Иззи, не надо! Держись подальше! — Кричу я, и в ответ получаю пощечину, которая сбивает меня с ног. Я ударяюсь головой о стену. — Нет. Оставь ее в покое. — Я поднимаюсь на ноги и бросаюсь вперед.

Рука парня обхватывает мое горло, и он снова прижимает мое тело к стене.

— Ты слышишь это, Изабелла? Именно так умрет твоя маленькая подружка. Приходи одна, и на твоем месте я бы поторопился.

— Почему? — Задыхаюсь я, падая на пол, когда он отпускает мое горло. — Почему ты это делаешь?

— Почему? Хороший вопрос. Знаешь, я не планирую оставлять тебя в живых дольше, чем необходимо, — говорит он, и именно тогда я замечаю его сильный бронксский акцент.

— Мне все равно, — честно говорю я ему. — Оставь Иззи в покое. Просто убей меня.

— Ты здесь не ключевая фигура, милая. Ты всего лишь пешка на шахматной доске. Нет, мне нужна королева. Дело всегда было в ней. Я хочу, чтобы она страдала так же, как заставила страдать меня. Она кое-что отняла у меня, а теперь я отниму кое-что и у нее. — Его голос звучит почти… грустно. Не то чтобы я испытывала какие-то угрызения совести по отношению к этому мудаку. Мне нужно, чтобы он говорил как можно дольше. Тогда я смогу придумать, как его убить. Если уж на то пошло, я не позволю ему причинить вред Иззи или кому-либо еще.