— Я не сомневаюсь, что ты любил ее, но ты никогда не думал, что, возможно, сможешь полюбить кого-нибудь еще?

Санто свирепо смотрит на меня.

— Нет, — огрызается он. — Я не изменщик. Я был очень верен. Я и сейчас, блять, верен. Даже если она не была.

Даже если она не была? Его невеста изменяла ему? Но я не собираюсь задавать ему этот вопрос. Спрошу Марселя позже.

— Двигаться дальше — это не измена. А жизнь. Возможно, ты еще не готов к этому, но однажды ты встретишь кого-то, и я надеюсь, что когда этот день настанет, ты достаточно исцелишься, чтобы открыться новым чувствам.

— Этот день не настанет. Приятно поболтали, Зои. Передай Марселю, что я устал ждать его медлительную задницу. — Санто встает с дивана напротив меня и выходит из комнаты.

Какая-то часть меня задается вопросом, не является ли утверждение, что лучше любить и потерять, чем не любить вовсе, просто чушью собачьей. Потому что, глядя на Санто, и видя, как разбито его сердце, я не хочу испытывать такую боль.

Он прав. Я сломлена. Но даже несмотря на все, что мне пришлось пережить, я не так сломлена, как он. Может, это потому, что у меня было время, чтобы исцелиться. Время, чтобы лучше скрыть свои шрамы. А может, это потому, что я нашла Марселя.

— Привет, я не знал, что ты проснулась, — говорит Марсель, входя в комнату, словно я его каким-то образом вызвала. Он наклоняется и прижимается губами к моему лбу. И я растворяюсь в нем. Это такой нежный жест. Что-то настолько простое, но каждый раз, когда он это делает, у меня мурашки бегают по коже.

— Эм, да, я просто разговаривала с Санто, — говорю я ему.

— С Санто?

— Угу.

— Слушай, что бы он тебе ни сказал, не слушай. Он сейчас не в себе.

— Его невеста изменяла ему?

— Шелли? Почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто он кое-что сказал… Это было странно. — Я слегка пожимаю плечами.

— Что он сказал? — Спрашивает Марсель, избегая моего вопроса.

— Что-то о том, что он был верен, даже если она не была верна. Это просто застало меня врасплох.

— Да, но мы не думали, что он знает, — говорит Марсель. — Мы нашли ее дневники. И, ну, они… содержательные.

— Почему вы не сказали ему? Не показали?

— Потому что он уже опустошен. Ему не нужно терять ее дважды, — говорит он.

Может, Марсель и прав, но знание правды может в какой-то мере освободить и его. Я не знаю наверняка. Я хочу сказать, что не переживала такую потерю, как он. Мне кажется, никто не знает, как бы мы повели себя в той или иной ситуации, пока не столкнемся с ней лично.

— У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

— Сегодня суббота. Так что, нет.

— Хорошо, сегодня семейный день барби, — говорит он.

— День барби?

— Барбекю. Ну, знаешь, солнце, задний двор, пиво, мясо на гриле.

— О, отдых на открытом воздухе. Вы, ребята, занимаетесь подобным? — Спрашиваю я его.

— А почему бы и нет?

— Не знаю. Просто… наверное, из-за строгих костюмов и угрюмого вида, который ты и твои братья обычно демонстрируете, я не представляла вас в роли любителей гриля. — Пожимаю я плечами.

— Тогда ты будешь приятно удивлена. И я не угрюмый. Джио — определенно. А я? Я добродушный брат.

— Вообще-то я думаю, что Вин может выиграть титул самого добродушного брата. — Улыбаюсь я.

— Тебе нужно держаться подальше от Вина. Он плохо влияет на тебя, — ворчит Марсель.

— Какая жалость. Пока что он мне нравится больше всех, — признаю я. — Как думаешь, мы можем заехать ко мне, чтобы я могла переодеться?

— Я попросил Ивана привести тебе кое-какие вещи. Сумка в моей комнате. В нашей комнате. Ты поживешь немного у меня.

— Что?

— Я просто подумал, что практически каждую ночь провожу у тебя. Так что тебе пора провести какое-то время у меня, — говорит Марсель, но не смотрит мне в глаза.

— Чего ты мне недоговариваешь, Марчелло?

— Я хочу, чтобы ты была здесь, потому что так безопаснее. Это место защищено лучше, чем Форт Нокс. Никто не сможет добраться до тебя здесь.

— С чего бы вообще кому-то стараться добраться до меня?

— Не знаю. Но я пытаюсь это выяснить. Эти перестрелки не случайны, Зои.

— Я знаю это, но я думала… Наверное, я думала, что кто-то нацелился на тебя.

Марсель качает головой.

— Хотел бы я, чтобы это было так.

Кто-то охотится за мной? Мои руки начинают дрожать. Я чувствую, как учащается сердцебиение.

— Эй. Все будет хорошо. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я просто… я хочу, чтобы все это прекратилось. Хочу проснуться и даже не знать, что мир мафии существует.

— На самом деле ты этого не хочешь. Этот мир — твоя семья, Зои. Петровы, Валентино, я. Мы — твоя семья.

— Это небезопасно, Марсель.

— Жизнь небезопасна, детка. Мы все рождаемся, чтобы рано или поздно умереть. Но ты и я? Мы будем жить долго. Мы умрем от старости. Возможно, лет через шестьдесят я тебе надоем, и ты зарежешь меня ножом или что-нибудь в этом роде.

— Это не смешно. — Смеюсь я. — Я бы тебя не зарезала. Это слишком грязно, помнишь? И я буду старой и слабой. Вместо этого я просто отравлю твою еду.

— Когда у нас будет свое жилье, я найму шеф-повара. Ты никогда не ступишь на кухню, — отвечает Марсель с широко раскрытыми глазами.

Глава 29

Я смотрю на спящую красавицу в своей постели и не хочу уходить. Но я должен. В этой семье происходит слишком много гребаного дерьма, что невозможно оставаться на месте и ничего не делать. Но я легко мог бы послать все это черту, забрать Зои и просто сбежать с ней. Я хочу увезти ее куда-нибудь подальше от всего этого хаоса.

Если бы это сошло мне с рук, я бы надел на нее пуленепробиваемую одежду и дополнительно обернул бы ее в несколько слоев пузырчатой пленки для надежной защиты. Семья Петровых пытается установить, кто, черт возьми, охотится за ней. Все, что мы знаем об одном трупе, оставленном в клубе, — это то, что этот ублюдок был итальянцем.

Хотя он был всего лишь солдатом, на кого бы он ни работал. Никаких документов. Его отпечатков пальцев нет ни в одной базе данных. Сейчас я прогоняю его изображение через программу распознавания лиц, но может пройти несколько дней, прежде чем она даст результат.

Зои наверняка захочет пойти сегодня на работу. Я знаю, что не могу вечно держать ее взаперти. Санто вызвался пойти с ней, что повергло в шок и меня, и Джио. С тех пор как не стало Шелли, Санто всеми силами старается оградить женщин от нашей семьи. Однако с Зои он ведет себя по-другому. Я наблюдал за ним в выходные. Она ему нравится. Нельзя сказать, что ему не нравятся Элоиза или Дейзи, но в Зои есть какая-то особенность, которая притягивает моего брата к ней.

Задавать вопросы я не стану. Если моя девушка — ключ к тому, чтобы достучаться до Санто, то так тому и быть. Я очень хочу вернуть брата. В данный момент мне кажется, что моя семья трещит по швам. Гейб за решеткой, и с каждым днем, который он проводит там, мои надежды на его освобождение все больше угасают.

Я вижу, что Дейзи тоже теряет надежду. Не помогает и то, что Гейб вычеркнул ее имя из списка посещений. Она даже не может его навестить. Но она ждет суда. После этого я не знаю, что она будет делать. Он может оказаться за решеткой на долгие годы, если все обвинения подтвердятся.

Эти ублюдки хотели, чтобы он сдал Джио. Этого никогда не случится. Никто из нас никогда не пошел бы против другого. Это нерушимо. Наша верность и наши узы. Поверьте мне, наш отец не раз пытался сделать это за эти годы. Он терпеть не мог наше братство. Он хотел, чтобы мы ненавидели друг друга так же сильно, как он ненавидел нас.

— Детка, мне нужно идти, — шепчу я на ухо Зои, убирая пальцами волосы с ее лица.

— Ммм, куда? — стонет она, медленно открывая глаза.