— И ведь всего пять месяцев прошло, не девять, как положено! Мы не знали, что он так быстро вылупится! — ломала ручки фея. — Недосмотрели… Отвлеклись на глупые студенческие драки в академии! Её Величество накажет меня и моих помощниц, сурово накажет! А благородный Дааль… Он будет в ярости!

У неё перехватило дыхание от ужаса, и небезосновательно. Я с детства знал белого дракона как друга нашей семьи, и на моей памяти он всегда был спокойным и добрым. Но если его долгожданный ребёнок покалечится или, того хуже, погибнет по вине фей… Я не брался предсказать последствия.

Тем не менее, сделал попытку ободрить несчастную Линлейт:

— Хэг-Дааль именно что благороден, как и ваша королева. Готов поручиться, что ничего ужасного он с вами не сотворит, несмотря на свой тёмный дар.

Линлейт, похоже, в этом сильно сомневалась. Она жалобно посмотрела на меня:

— Наставник Вильгерн, помогите! Найдите малыша. Кто-то из студентов сказал, что видел над лесом белую птицу, похожую на крохотного дракончика, а потом она исчезла! Мои помощницы ищут его, но безрезультатно! Её Величество улетела на север Мэйчестры, там погиб осенний урожай, и нужно всё возродить, чтобы люди не голодали. И благородного Дааля тоже здесь нет… Мы должны найти ребёнка, пока они отсутствуют!

Я решительно поднялся с места. Даже не попроси меня фея о помощи, я всё равно кинулся бы искать малыша, едва узнав об этой истории.

— Вы правы, советница Линлейт. Мы должны вернуть его домой… и поскорее. Пока что-нибудь не случилось.

— Благодарю, благодарю вас, наставник Вильгерн! — фея вспорхнула и, явно волнуясь, закружилась рядом. — Я покажу вам лес, над которым, должно быть, видели дракончика! Идёмте же!

Я уведомил главу факультета Фейенверис, благородного Ирр-Лиэма, что на время улетаю из академии, и дополнительных занятий сегодня не веду. Затем в сопровождении Линлейт вышел во двор, принял драконью форму и немедля поднялся в небо.

— Благодарить будете, когда найду и верну ребёнка, — сказал я фее, оглянувшись на сияющие башни Эльдрейни. Часовая стрелка ненамного сдвинулась с двух; я надеялся, что до вечера управлюсь с поисками. — Пожелайте мне удачи, советница Линлейт!

— Как здесь хорошо, — проговорила я вслух и умиротворённо вздохнула.

Был прохладный осенний день, а я в одном только лёгком платье сидела в лесу, на пеньке, но меня это не беспокоило. Я — впервые за много лет! — чувствовала себя драконессой Ари-Феолике, а не забитой служанкой из замка Хеннет.

Вокруг плавали рыжие, дружелюбные огоньки, которые защитили бы меня даже от самого лютого холода. Я поймала один в ладонь и погладила, словно зверька, с улыбкой вспоминая, как испугалась того первого огненного шарика над свечой.

Глупая!..

Прошло две недели, и я научилась владеть своим пламенем. Да, вначале было страшно; я забиралась в самую глухую чащу леса и вздрагивала от любого шороха, боясь не диких зверей, а того, что меня найдут и разоблачат. Со временем я осмелела. И чем проще было создать огонь, тем легче стало и потушить его обратно. Я понимала, что это не предел моих возможностей, но пока радовалась тому, что у меня уже есть.

Благодаря Вильгерну. Моему прекрасному принцу.

Он прилетал раз в день или два, мы обошли весь городок Лейта и чудесно проводили время. Снова побывали у Софи. Я так пристрастилась к мороженому, что хотела есть его постоянно. Сдерживало лишь то, что Софи не брала денег с друзей, а мне было неловко, что она бесплатно кормит меня своим чудесным лакомством.

Узнав об этом, тётушка Кьяса заявила:

— Пусть Софи приходит в таверну, мы её тоже бесплатно накормим! Как хорошо, Дара, что ты подружилась с ней!..

Так и решили дело. Потом я расспросила новую подругу о жизни на Земле. Из того, что понравилось, я лучше всего запомнила рассказ о сотовом телефоне. Будь у меня такой, и у Вильгерна тоже, мы могли бы свободно переговариваться друг с другом на расстоянии. Посылать короткие письма, которые назывались «сообщениями». Правда, Софи говорила, что в нашем мире телефон бесполезен, потому что у нас нет какого-то «оператора». А ещё интернета — сети, по которой передавались все эти сообщения. И многого другого, что нужно для работы сотового телефона, у нас тоже не было.

— Зато есть волшебная почта и голуби, — заметила она, — и переговорные артефакты.

— Голубь летит долго, — вздохнула я, — переговорные артефакты не у всех есть, а волшебными письмами друг с другом только драконы обмениваются…

Я всё ещё притворялась человеком — о своей тайне хотела рассказать позже. Возможно, к тому времени я полностью овладею не только огненной магией, но и волшебством превращений. Конечно, о том, чтобы попытаться стать драконессой, я вовсе не думала. Этим я сразу выдала бы себя с головой!..

— Дара, — начал однажды Вильгерн, когда мы сидели у речки, на деревянной скамье, и моя рука покоилась в его ладони, — ты ведь слышала про ритуал единения между драконами и людьми?

Я напряглась, но была вынуждена кивнуть.

— Это единственный способ устроить так, чтобы мы с тобой поженились, — Вильгерн знакомым жестом приложил мою ладонь к своей щеке, а затем поцеловал. — Конечно, сначала надо дождаться, пока появится связующая нить, но отчего-то я уверен, что она будет. Погоди, — вдруг улыбнулся он, — я ведь не спросил, хочешь ли ты…

— Виль, — торопливо перебила я, — знаешь, что я хотела сказать? Вдруг мы слишком торопимся, вдруг…

Я не смогла закончить фразу, когда подул ветер. Он забирался под платье, пробегал по ногам, холодными пальцами шевелил волосы. Солнце тоже потускнело, когда Вильгерн отвёл мою руку от своего лица и положил мне на колени. Голос его прозвучал сдержанно:

— Да, может, ты и права, Дара. Я не это ожидал от тебя услышать, но…

— Послушай, — я собралась с духом и посмотрела ему в глаза. — Дай мне один месяц, только один, и я всё объясню, хорошо?

Вильгерн хмурил свои чёрные брови, смотрел на меня, раздумывая, и, наконец, отозвался:

— Дара, я понимаю, что у тебя есть свои тайны. Я никогда не спрашивал, почему семье Хеннет было так важно держать тебя в своих владениях, не отпускать. Почему Кроткая Библиотека была так добра и расположена к тебе — человеку. Есть ещё пара деталей, но я не говорил о них. Ждал, пока ты сама всё расскажешь. Месяц… Ладно, пусть будет месяц. Но как только он пройдёт, я потребую ответа на все вопросы. Согласна?

Поборов себя, я ответила: «Да».

С тех пор прошла неделя, и у меня оставалось ещё три. Я хотела потратить их на тренировки в лесу; это отвлекало от горькой, нестерпимой мысли о грядущем признании, о том, что за ним последует.

— Ну, всё, — вынырнув из воспоминаний, сказала я огонькам, гася их один за другим. — До свиданья, милые.

О магии превращений я тоже не забывала. И уже научилась менять цвет осенних листьев с золотисто-оранжевого на зелёный или коричневый, или превращать догоревшую свечу в целую. Иногда мне удавалось сделать из одного предмета другой. Но эффект длился недолго, и к тому же, превратить предмет в живое существо — например, камушек в червяка или муравья, — мне никак не удавалось.

— Посмотрим, можно ли сделать этот пенёк синим и блестящим, как отполированный, — я встала и хотела повести над ним рукой, но тут же застыла на месте. Мне послышался детский плач.

— Ребёнок? В лесу? Откуда?!

Но плач доносился всё явственнее. Решив, что кто-то из местных детишек играл, забежал слишком далеко и испугался, я кинулась на помощь. Раздвигая ветки, пробираясь между кустами дикой ягоды и можжевельника, я очутилась на небольшой полянке. И замерла перед невиданным зрелищем.

Посреди поляны, размазывая по личику слёзы, стояла совершенно голенькая девочка лет двух или трёх. Светлые, почти белые и удивительно густые волосы покрывали маленькую головку. На ножках девчушки я, к своему ужасу, увидела кровь. А из-за деревьев… выглядывали трое серых волков.