Следующую жертву не стал дожидаться возле щитка. Пошел сам по направлению к слесарке. Там застал двоих, метавшихся в темноте, как жалкие крысы. С каким-то демоническим завыванием принялся крушить обоих поочередно. Натешившись с ними, перешел в операторскую. Там сидел пожилой мужчина, который спешно накручивал диск телефона. Грохнул железякой аппарат и зловеще навис над ним.

— Ты чего, гад, блат-хату тут устроил. Из-за таких как ты, бандиты пацанов похищают. Сволочь ты последняя. Чтобы завтра был в райцентре в управлении милиции и писал там признательные показания.

Мужика я калечить не стал. Не оставишь же газовое оборудование без присмотра, а весь городок без тепла и горячей воды.

Панка так и не заметил. Показалось, что кто-то шмыгнул в сторону складов. А, старый знакомый, который по доброте душевной помог мне сбежать в прошлый раз. Как твои коки, побаливают? Теперь болеть будут не только они. Ушатал его так, что самому стало страшно. Млин, вот я болван. Кого я буду допрашивать? И этого Панка важно во что бы то ни стало найти. Куда моя рыбонька кривозубая делася? Куда эта падла законопатилась?

Призрак появился и доложился, что главаря во всей котельной не обнаружено. Я и так уже это понял. Если эта субстанция и дальше планирует тупить и отставать по фазе, то пусть сразу улепетывает обратно к своему небесному начальству.

Прошелся по своим жертвам. Лежат, стонут. Кто-то наделал в штаны. Вонь просто невыносимая. Это они против детей смелые, а обратку получать ещё не привыкли. Панок, значит, улизнул, как и Угрюмый, падлы. Ну, ничего. Я вам щас устрою свои фирменные пакости.

В войне с противником надо всегда подрывать его финансовую опору. И вообще эти деньги мне пригодятся, чтобы не думать больше о хлебе насущном. Пограблю бандюг прямо сейчас, чтобы второй раз не заходить.

— Показывай, где эта твоя пещера Алладина? — рявкнул на дедка.

Сразу добраться до сокровищницы мешала запертая на амбарный замок деревянная дверь с надписью «Туалет не работает». После непродолжительной осады дверь поддалась. За унитазом в кирпичной кладке обнаружилась ниша, где покоилась маленькая изящная дамская сумочка, набитая золотыми цацками и прочими брюликами. Немного погодя нащупалась матерчатая сумка, доверху набитая полезными советскими бумажками. При более тщательном рассмотрении радость от улова заметно увяла. В основном, там были мятые и грязные бумажки из рублей и трешек. Изредка проглядывались синие пятерки и красные десятки. Остальная бумага была другого назначения. Мля, это далеко не Алладин. Будто мошну у попа после Пасхи подрезал.

Семёныч предупредил, где лежат автоматы акашки и пепеша, пистолеты ТТ и ПМ. Сколько там чего, разбираться не стал. Взял себе еще одну тэтэшку и ПМ, и подсумки с магазинами по пять штук, остальное оставил.

На улице обнаружил, что весь обляпался кровью. Орудие преступления забросил в пруд около котельной. По пути домой заглянул в подвал, проверить состояние подследственного. В подвале, однако, не было ни кого. Либо гнида сама сбежала, освободившись от веревок, что вряд ли, либо кто-то сюда забрёл и помог ему. Нет в мире совершенства!

Майор сейчас с огромной долей вероятности должен находиться в больнице возле своего сына и проклинать меня последними словами. Позвал дедка и предложил ему слетать туда, разведать что там и как.

Проверять улов не стал, несмотря на огромное желание. Запоров здесь теперь нет. И хоть время близилось к четвёртому часу ночи, мало ли кому вдруг приспичит сюда сунуться. К тому же, если милиция прискачет на своих козлах, оператора я же не тронул, гостиница всего в паре минут ходьбы от котельной. Стоит уносить подальше свою разнесчастную задницу, и как можно скорей.

Среди старых вещей привлекли внимание резиновые галоши. Это такая основа для обуви, как бахилы в больницах. Была популярна в то время, когда любые боты по причине плохого изготовления промокали в дождливую погоду. Сейчас они пригодятся мне на случай, если менты догадаются пустить от котельной по моему следу собачек. Так и прочапал в дурацкой обуви по спящему городку до квартиры Таисии Степановны.

Старушка естественно спала. Я разделся в ванне до трусов и забросил испачканную в крови одежду в холодную воду, а сам с бьющимся сердцем полез в сумки заценивать награбленное. Наверное, кто-то из моих предков зловредничал на морях, или в лесах, занимаясь татьбой и прочей охотой за сокровищами. Цацки были обалденно красивые, но стопудово засвеченные. Придется их запрятать подальше, пока не найдется надежный канал реализации. Принялся азартно разбирать купюры. Твою… ж роженицу! Пол сумки занимали облигации выигрышного займа. Другую половину — мелкие купюры россыпью и какие-то расписки. Вытряхнул кучу бумажек на пол. Рублей триста с трудом наберётся. Собрал деньги, облигации и прочие бумажки с пола и уложил к брюликам отдельной пачкой. Спрятал трофеи за диваном.

Осталось только еще раз простирнуть вещи в теплой воде с хозяйственным мылом. Вроде бы нормально отстиралось. Развесил сушиться. Перед тем как залезть в постель, снова связался с призраком. Он предоставил мне видеоотчет разведывательной вылазки в больницу. Медик в больничной палате с родичами, умирающими от счастья. Моментально примчались в больницу, как только им сообщили о сыне.

— У парня всё в порядке, только несерьёзные побои, — доложил призрак.

— Всё на сегодня, Семёныч. Поздно уже. Объявляю отбой.

На сегодня хватит подвигов. Требовалось срочно упасть на лопатки и отключить все рецепторы. Устал, как собака, и соображалка отказывалась работать.

Проспал почти до одиннадцати следующего дня. Степановка умоталась в поликлинику и оставила записку на кухонном столе, чтобы я разогрел кашу на плите и поел. Одежда в туалете ещё была влажной. Вызванный дедок доложился об общей ситуации за бортом. Вовку проверяют, и никаких патологий в его состоянии пока не замечено. Врачи хотят оставить его под наблюдением в стационаре примерно на неделю. Майор ушёл с утра на работу, а Ирина Андреевна осталась дежурить у палаты. Меня нового они ещё не видели, если только по голосу майор меня может вычислить. Посещать больного могу без проблем, не опасаясь быть узнанным. С Панком получилась незадача. Упустил его старый хрен. Боевой революционный моряк называется, ети его колом осиновым.

Пользуясь одиночеством, от души поисполнял утренний комплекс физических упражнений, навёрстывая пропущенный вчерашний день. Тело приятно ныло и ломило, отдавая сок. Залез под душ, смыл наработанный пот и выполз на кухню. В кастрюле меня ждала геркулесовая каша. Прямо как в фильме «Матрица». Поел этой питательной слизи, не разогревая. В общем-то неплохо воспринялось. По радио фонил Гена Белов со своим новым суперхитом «Зорька алая». Ну, теперь он точно будет этой штукой трындеть без удержу, до оскомины, как раньше своими травами.

На подоконнике лежали свежие газеты. Взял одну — Ленинское Знамя. Просто чтобы развлечь мозги, пока набивалось пузо. Боги! Кто же так пишет? Заворот мозгов можно получить. Статейки скучнейшие, будто рапорта, или доклады, написанные каким-то убогим канцелярским языком. Со второй страницы стало чуть интересней читать. На последней, в новостях культуры привлекла внимание статья Ю. Марковой под названием «Конкурс военно-патриотической песни молодёжных ансамблей выявил лауреатов». Пыха это написала стопудово. Я узнал по своему интервью, ей данному. Шифруется, жучка такая. Хорошая статейка получилась, приятная. Слог прекрасный. Много добрых и тёплых слов в мой адрес и моих партнёров накропала. Немного не к месту написала целый панегирик безвременно почившему автору победившей песни «Давай за» Павлу Чекалину. Ещё она буквально размазала по асфальту Толяна Шиловского за воровство авторских прав «Песни о солдате». Правильно приложила этого гада. Получил сполна ответку от толстобокой. В общем, сразу несколько направленных волн создала.

Как говорится: «Что написано пером…». Теперь мой бывший носитель практически официально объявлен погибшим. С любой стороны для меня это — очень даже здорово. Жабуняка наконец-то отстанет, и в школу не надо будет таскаться. Контакты с кем надо сохранены. Единственный минус — такая новость может серьёзно затруднить поиски пашкиной бродячей невесть где субстанции.