Я ухмыльнулся, сокращая расстояние между нами и наклоняясь ближе к ее лицу. Я не касался ее, даже пальцем. Но мои губы были достаточно близко к ее уху, чтобы мое дыхание согревало ее кожу, когда я говорил.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать, мисс Айвз.

Ее дыхание сбилось, и я поборол желание прижать ее к стене и поцеловать так, чтобы у нее перехватило дыхание.

— Я не знаю, в какую игру ты играешь, Джон, — прошептала она, ее голос дрожал, — но если ты думаешь…

— О, ты знаешь в какую, — поправил я. — Ты тоже в нее играешь. Когда ты захочешь перестать притворяться, что это не так, у тебя есть мой номер.

Я заставил себя выпрямиться и отстраниться, окинув ее взглядом с головы до ног. Я не скрывал этого, и по ней пробежала заметная дрожь. Идеально.

— Я вижу, что отвлекаю тебя от свидания, так что я отвезу Джени домой и оставлю тебя в покое. — Я улыбнулся и начал уходить, возвращаясь к своему столику.

— Я думала, ты не следишь за мной, — заговорила Тристиан, остановив меня. — Так как ты узнал, что у меня свидание?

Я не ответил ей, просто продолжил разговор с Джейни. Несколько слов, сказанных шепотом, заставили ее покинуть бар вместе со мной через несколько минут, но я не был в настроении возиться. Как только мы вышли из бара, я вежливо восстановил профессиональные границы и отвез Джени домой.

Когда я вернулся домой в свою постель в одиночестве, у меня на уме была только одна разъяренная женщина.

Тристиан Айвз.

ГЛАВА 8

ТРИС

Этот гладко говорящий, пышногубый, невыносимо высокий ублюдок испортил еще один вечер свидания. Несмотря на то, что я была смутно уверена в том, что Оливер неплохой любовник, как только Джон вышел за дверь с этой распутной сучкой Джени, я потеряла к нему интерес.

Ладно. Это было несправедливо. Джени была прекрасной девушкой, и я лучше знала, что не стоит злословить в адрес другой женщины, чтобы успокоить свои собственные странные проблемы с ревностью. Я даже не интересовалась Джоном, так что какого черта меня волновало, с кем он пошел домой, я не знала.

Может быть, я просто беспокоилась о своей собственной безопасности на работе? Да, конечно, так оно и было. Я не ревновала, я беспокоилась. Потому что если Джона уволят за то, что он переспал со студенткой, то я могу потерять должность ассистентки, а я этого очень не хотела.

Именно этой истории я придерживалась в своих мыслях, пока придумывала неубедительное оправдание для окончания свидания — полностью одетая — и направлялась обратно в свой лофт.

Хэнк возвращался домой одновременно со мной, и он бросил на меня укоризненный взгляд, когда я нажала на кнопку вызова лифта чуть сильнее, чем нужно.

— Сегодня неудачное свидание с сексуальным британцем? — спросил он, выгнув бровь.

Я бросила на него ответный взгляд.

— Я бы не стала встречаться с этим самодовольным, высокомерным придурком, даже если бы он был последним мужчиной на Земле.

Хэнк склонил голову набок, явно смущенный. Потом я поняла, что он говорит о моем спутнике, Оливере. А не о Джоне. Черт возьми, может, у меня галочка на акценты?

— Извини, — пробормотала я. — Эм, Оливер. Да, если честно, когда я трезвая, он менее интересен.

Хэнк был чертовски проницателен.

— О, я вижу… таинственный Джон Смит — британец? Ты упустила эту часть тогда вечером.

Я закатила глаза и сменила тему.

— Ты сегодня поздно. Неприятности на работе?

Он покачал головой.

— Вовсе нет, просто у меня была поздняя встреча с клиентом из Австралии. — Хэнк был дизайнером интерьеров, поэтому наши квартиры были такими великолепными. Он часто работал с клиентами со всего мира, совершая международные перелеты чаще, чем торговец оружием.

Я просто кивнула, молча вошла в лифт и нажала на кнопку нашего общего этажа. Он смотрел на меня искоса, его взгляд был как лазер.

— Ты выглядишь напряженной, Айви, — прокомментировал он после долгого молчания. — Что-то еще случилось?

— Что-то еще?

Он тепло улыбнулся мне.

— Кроме столкновения с Джоном.

Я скривилась, вспомнив сцену у РБД и то, как я упрямо отказывалась опаздывать на занятия, поэтому я притворилась, что кровь на моей блузке была частью узора.

— Просто… красочный день на работе

Брови Хэнка нахмурились.

— О?

Одарив его натянутой улыбкой, я пожала плечами.

— Ты знаешь, как это работает. То, что происходит в РБД…

— Остается там, — пробормотал он. — Я знаю. Он не выглядел даже отдаленно успокоенный этим. Если уж на то пошло, он был более обеспокоен, несмотря на тот факт, что я начала работать с Гримальди с широко открытыми глазами. Я знала о рисках и принимала их. Такие инциденты, как сегодня, когда на моих глазах застрелили человека, случались редко.

Двери нашего лифта открылись, и Хэнк осторожно коснулся своей рукой моей руки, когда я направилась к своей двери.

— Почему бы тебе не зайти на поздний ужин? Я уверен, что Нельсон будет ждать меня в любом случае.

— Не сомневаюсь, — согласилась я, — Но нет, я в порядке. Мне нужно попасть в студию сегодня вечером, пока я не уснула. Рисование успокаивало меня. Приземляло меня. И, черт возьми, мне нужно было принять душ; то малое, что я успела вытереть перед занятием с помощью детских салфеток, не помогло мне почувствовать себя чистой.

Хэнк все еще выглядел обеспокоенным, поэтому я крепко обняла его.

— Я в порядке, волновашка. Я обещаю. Скажи Нельсону, чтобы продолжал работать над кольцом. Пока что это не лучшая его работа.

Он разразился смехом, сжимая меня в ответ.

— Ты сама напрашиваешься на неприятности с такими комментариями, Айвз.

Я усмехнулась и пожелала ему спокойной ночи, прежде чем войти в свою квартиру. Дверь захлопнулась за мной, и я по привычке заперла ее. Двадцатичетырехлетняя женщина, живущая одна, не может быть слишком осторожной в наши дни, а Нельсон был медведем, который следил за тем, чтобы я оставалась в безопасности. Такое дерьмо, как запирание двери, в наши дни стало второй натурой.

Просто нахождение дома в своем собственном пространстве сняло огромное напряжение с моих плеч, и я глубоко вздохнула, направляясь в душ. Я выбросила свою испачканную кровью одежду в мусорное ведро, но мне нужно было полностью вымыться, чтобы почувствовать себя действительно чистой.

Я сделала паузу, чтобы включить стереосистему, музыка из которой звучала на всю квартиру, а затем продолжила свой путь в огромную ванную комнату. Не было никакой необходимости быстро выходить из душа, поэтому я не торопилась, натирая каждый сантиметр себя и несколько раз намыливая волосы. Я хотела убедиться, что каждая капелька крови исчезла.

В конце концов, я выключила воду и вышла, чтобы обсохнуть. Мои длинные волосы были скручены полотенцем, чтобы не мешали, и я побрела с голой задницей в свою художественную студию, не потрудившись одеться. Мне чертовски нравилось жить одной.

Я уже давно работала над произведением в классическом стиле, то и дело, по настроению, так что я стянула ткань и приготовила краски и кисти. Не было лучшего способа очистить свой разум и стереть насилие с этого дня, чем рисовать обнаженной под музыку Loveless, звучащую из колонок.

Однако на этот раз я никак не могла прояснить свою голову. Каждый раз, когда я начинала погружаться в картину, в моей памяти всплывало разъяренное лицо Джона. Его отвратительный тон, когда он назвал мою картину "Леди Ренессанс" ужасной. Придурок. Как будто он имеет хоть какую-то квалификацию, чтобы выносить суждения по этой теме.

Степень Профессора истории искусств ещё не делает его художником. Так что… пошел он на хуй со своим вопиющим отсутствием хорошего вкуса.

И все же. Он был здесь, занимал мои мысли и откровенно портил мое любимое занятие. Поэтому я быстро сдалась и снова вышла из студии. Наверное, это было к лучшему, ведь мне нужно было встретиться с ним в пять утра для нашей первой консультации.