Кстати, я вспомнила его имя. Андрей!

— Извините нас, Андрей, — сказала я, в общем-то, даже искренне, подходя ближе. И вздохнула с облегчением — видимо, Яр дрался вполсилы, ущерб на лице его соперника был почти не виден. Может, ещё потом проявится, конечно. Но я точно знаю — Корнеев может мощнее вмазать. А тут… Ерунда, подумаешь, фингал под глазом. — У нас, как видите, свои заморочки. Не надо мне больше ничего присылать, ладно? Я потому и не говорила Яру всего, он же вон — бешеный…

— Угу, это я уже понял, — буркнул пострадавший, поднимаясь. И посмотрел на Корнеева с неприязнью. — Слышь, ты что будешь делать, если я в полицию пойду?

— Да иди, — пожал плечами Яр. — Отвечу по закону, да и всё. Тоже мне, испугал ежа голой жо…

— Яр! — возмутилась я, зажав Соне уши. — Ты про ребёнка не забыл?

— Я помню! — огрызнулся Корнеев, подошёл к нам с Соней, взял её на руки, а затем… обнял меня, уткнувшись лицом мне в ухо и тяжело дыша. И неожиданно заявил: — Алин, я тебя люблю!

— Яр? — удивилась я, а он продолжал:

— Я тебя давно-давно люблю, мне кажется, ещё со школы. Просто боялся, что ты меня отвергнешь. И сейчас боюсь.

— Сонь, вы где сегодня были? — попыталась привычно отшутиться я. — На пляже, что ли? Мне кажется, твой папа перегрелся.

— Алин, ну ты что! — Соня закатила глаза и с важностью объявила: — Папа тебе в любви признаётся! Это очень торжественный момент. Я знаю. Я в кино видела.

Тут уж мы оба не выдержали и расхохотались. Потом захихикала и Соня, обнимая нас обоих — Яра одной рукой, а меня — другой.

Вот у меня всегда так! Я любую торжественную ситуацию превращаю в комедию. Ну и ладно, правда же? Зато жить не скучно!

Алина

Конечно, только в сказках бывает, когда в конце истории бац — «и жили они долго и счастливо, и умерли…» Хотя про «умерли» лучше не будем. Лучше так — «и жили они вечно»!

Понятное дело, что проблем у нас с Яром было ещё множество. Во-первых, ему пришлось нормально объяснять вот это «я тебя давно-давно люблю, ещё со школы» — потому что я совсем не понимала, как так может быть. А когда поняла, поразилась, насколько мы оба задержались в развитии. Давно могли бы уже сойтись, как хотел дядя Вася, и быть счастливы! Но, видимо, нам обоим нужно было настрадаться, чтобы больше ценить друг друга.

Во-вторых, за Соню действительно пришлось побороться. Спасибо нашему однокласснику Борису Королёву, которого Яр попросил взяться за дело, — без него, я думаю, у Корнеева ничего бы не получилось. Но Борис использовал всё, что мог, в том числе желание Сони остаться с папой — и в итоге суд это желание удовлетворил. Хотя нам на руку ещё сыграл тот факт, что незадолго до решающего заседания Лиля стала встречаться с одним известным блогером и вместе с ним умудрилась попасть в резонансную автомобильную аварию. С обоими ничего не случилось, но общественность бурлила и возмущалась, и на волне этого возмущения у нас получилось выиграть суд.

Соня к этому времени уже начала ходить в другой детский сад — поближе к нашему дому, — а я стала надуваться, как воздушный шар, но факт моей беременности Борис попросил не афишировать, чтобы не марать светлый образ безгрешного папы, поэтому на заседаниях я не появлялась. Сама Лиля тоже не стремилась меня видеть — вот так и получилось, что о Сониной сестре её мама узнала уже после моих родов. Слава богу, Лиле хватило ума держать язык за зубами — иначе, пожалуй, она растеряла бы львиную долю любви своей дочери. Соня-то сразу прониклась маленькой Викой и с радостью помогала мне во всём, что было в её силах.

Мы с Яром поженились, естественно, уже после суда, но до родов успели. Причём он напрочь смёл мои возражения по поводу того, что я бы хотела оставить себе прежнюю фамилию, заявив:

— Выбирай — либо ты становишься Корнеевой, либо я становлюсь Пирожковым.

Под тихое Сонькино хихиканье я обескураженно поинтересовалась:

— Ты серьёзно?..

— Более чем! — кивнул Яр. — Я не хочу, чтобы у нас были разные фамилии. Поэтому выбор у тебя из двух вариантов.

Я поначалу думала ответить: «Тогда ты будешь Пирожковым!» — но останавливали два момента: не хотелось издеваться над Яром, да и Соня в таком случае будет с другой фамилией, а ей это наверняка окажется обидно. Поэтому…

В общем, меня вынудили стать Алиной Корнеевой. Хотя прозвище Пирожок, разумеется, для Яра никогда не перестанет быть актуальным.

Примерно в это же время мы всё-таки решились и продали обе наши квартиры, простившись с детством окончательно, и купили одну большую, трёхкомнатную — чтобы всем хватило места. Переезжать далеко не стали, иначе Соне пришлось бы менять школу, обосновались буквально на соседней улице.

С тестем и тёщей, кстати, Яр сохранил нормальные отношения. Не дружеские, разумеется, — просто ровные. Возил к ним в гости Соню регулярно, поздравлял со всеми праздниками, даже носил тестю какие-то вещи, когда тот попал в больницу, а тёща с Лилей в это время были за границей. Меня, разумеется, в гости никто не приглашал, но и не настраивал против меня Соню, и когда приходилось общаться по совместным делам — например, на Сонин день рождения, — общение проходило спокойно и ровно. С моей точки зрения — идеальные отношения. Особенно если учитывать характеры бывших родственников Яра.

Что касается Лили… Сразу после развода она вернула себе девичью фамилию, а затем закрутила роман — вновь с каким-то блогером, но уже с другим, — вышла за него замуж, спустя год развелась, снова вышла замуж, но за чиновника… Опять развелась, причём ещё быстрее. И чем больше проходило времени, тем меньше она настаивала на встречах с Соней. Сначала раз в неделю, потом раз в две недели, затем раз в месяц… В итоге, когда Соня училась в третьем классе, я неожиданно осознала, что девочка не видела маму почти целый год. К бабушке с дедушкой ездила регулярно, но Лилю она там не встречала. Поначалу я расстроилась, но потом, посмотрев на довольное лицо своей старшей, которая в этот момент вместе с младшей лепила замок с башенками в песочнице, успокоилась.

Кажется, Соня не страдает — значит, и я не буду.

Если уж упоминать бывших, надо рассказать и о Лёшке, моём бывшем муже… Вот с кем получилось забавно: проработав на даче пиар-директора нашей фирмы примерно полгода, Лёшка понял, что его держат за раба, собрал пожитки и свинтил в голубые дали. Точнее — к Оксане, менеджеру-консультанту по экскурсиям, разведёнке с тремя детьми. Я была в шоке, он, кажется, тоже. Но не прошло и года, как Лёшка на ней женился.

— Ты же не хотел детей! — удивлялась я, узнав об этом. — А тут целых трое!

— Ну так они и не мои формально-то, — оправдывался бывший муж. — Оксаны и этого её придурка. И больше у неё детей не будет по здоровью. Старшему тем более уже четырнадцать, наверняка скоро захочет жить отдельно. Среднему двенадцать, младшей пять… Не успеешь оглянуться, как вырастут.

— Это ты себя так утешаешь, да?

— Ну… да, — признался Лёшка и улыбнулся, когда сразу после его признания я начала хохотать.

Вот так в конечном итоге всё вернулось на круги своя, и каждый получил то, чего заслуживал.

И пусть жизнь не сказка, но порой в ней именно так всё и случается. Главное — держать нос по ветру!

май-июль 2024 г.