Вышли из зала они легко — никто и внимания не обратил, даже Лиля с Ингой Михайловной не повернулись, продолжая смотреть на сцену. Так что Яр спокойно довёл Соню до своей машины, посадил в детское кресло, которое по-прежнему оставалось на заднем сидении — Корнеев и не подумал его убирать, несмотря на решение о разводе с Лилей, — а затем, сев на водительское место, быстро напечатал почти бывшей жене сообщение в мессенджер:

«Не волнуйся, с Соней всё нормально. Мы вдвоём доедем до дома твоих родителей на моей машине».

Через пару минут, естественно, телефон начал вибрировать, но Яр его игнорировал, не желая отвлекаться от дороги. Он прекрасно понимал, что Лиля наверняка начала нервничать и психовать, но абсолютно зря. Он ведь не забирает Соню к себе жить без спроса, а просто сыграет роль такси. Хотя Лиля, скорее всего, переживает не из-за этого, а из-за того, что хотела напроситься в их компанию, но не получилось.

— Мама точно собиралась поехать с нами к дедушке и бабушке, — сказала Соня с хитрой улыбкой. Да, даже шестилетний ребёнок видел эти глупые уловки. — Мы же в ресторан на такси добрались, а обратно она думала попросить тебя. Сама мне сказала, что обратно мы с папой поедем. И все вместе останемся там на ночь.

Яр едва не закашлялся, услышав подобное заявление. Феноменальное упрямство и абсолютная уверенность в собственных силах! При малейших сомнениях точно стоило бы промолчать хотя бы ради того, чтобы не баламутить Соню, но нет, Лиля не сомневалась. Как это так? Разве он давал хотя бы малейший повод? Или повод — это обычная вежливость? Да, Лиля точно из тех, кто принимает нежелание скандалить и остаться в хороших отношениях за слабость и податливость. Яр не послал её матом, общается, не ругается, даже на юбилей согласился приехать — значит, дело почти в шляпе.

Железная логика человека из другого мира. Но ведь Лиля всегда была такой, она ни капли не изменилась с институтских времён. Просто раньше Яр считал, что может жить в её мире, а теперь думал иначе.

— Но ты же не останешься с нами ночевать, да, пап? — поинтересовалась Соня, и Корнеев кивнул. — Я так и думала. А мама считает по-другому. Мне последнее время кажется, что она глупая.

— Ну что ты, Сонь, — вступился за Лилю Яр, хотя в глубине души хотелось согласиться. — Мама не глупая. Просто она ошибается. И она ещё не поняла, что ошибается. Потом поймёт.

— Да-а-а… — протянула дочь, задумчиво посмотрела в окно и вздохнула. — А когда поймёт, будет сердиться. И ругать тебя.

— Не думай об этом, не порть себе настроение.

— Постараюсь. Просто я многого не понимаю. А когда не понимаешь — думаешь об этом. Разве не так?

— И в кого ты такая умная? — пошутил Яр, невольно умилившись. Всего-то шесть лет, а как хорошо Соня рассуждает! Не верит на слово маме и бабушке, а анализирует. И при необходимости — молчит. Не каждый ребёнок умеет молчать.

— В тебя, точно в тебя! — засмеялась дочь. — Я же говорю — мама глупая. Не защищай её, пап! Разве умные так себя ведут? Она тебя обидела. Ушла к какому-то другому дяде. Ну вот и оставалась бы там!

— Это кто сказал? — напрягся Яр, понимая, что вряд ли в Сониной голове могла родиться подобная идея.

— Дедушка. Я сама слышала, я тебе рассказывала о том разговоре. Мама и бабушка на кухне сидели, а я в туалет мимо шла. Встала в угол и стала слушать. И знаешь, что смешно? Дедушка мимо меня прошмыгнул и даже не заметил, что я там стою! — Соня захихикала. — Вошёл, послушал пару минут и сказал… Сейчас вспомню… «Уходить надо так, чтобы не возвращаться. Вот и оставалась бы там!» Мама ответила, что «там» она не нужна. Вот это я совсем не поняла. Зачем тогда было уходить? Думаю, думаю… И нет, не понимаю. А ты — понимаешь?

— К сожалению, понимаю.

— Я так и думала, — кивнула Соня. — Что это всё понятно только взрослым. Хотя… мне кажется, дедушке тоже не всё понятно. Он маму сильно ругал, а потом вообще с кухни вышел. Очень злой был.

— И опять тебя не заметил?

— Заметил, — удивила Яра дочь. — Отвёл меня в комнату и попросил больше не слушать взрослые разговоры. А ещё сказал, что сделает всё, чтобы папа у меня был не только по выходным и праздникам. То, что дедушка говорил сегодня со сцены — ну, что-то там про бизнес, — это то самое, наверное? Да, пап?

— Точно.

— А мне не понравилось, — вздохнула Соня. — По себе знаю: если меня сильно обидели, конфетка не поможет.

— Все люди разные. Кому-то и конфетки помогают.

— Да, наверное, — пробормотала дочь, и Яр решил, что хватит обсуждать их семейную ситуацию — переключил дочь, спросив её про недавнюю поездку в зоопарк. Соня легко подхватила эту тему, и больше к разговорам про поступок своей мамы не возвращалась.

Ярослав

Как Яр и ожидал, они с Соней приехали первыми. Ключей от квартиры у девочки, конечно же, не было, поэтому время скоротали во дворе, на детской площадке. Песочница Соне была уже не интересна, а вот горки, паутинка и прочие конструкции для лазания — очень даже. В результате, когда из шикарного внедорожника тестя на дорожку, ведущую к площадке, ступила Лиля, Соня уже была похожа на типичного ребёнка-после-прогулки — взмыленная и совершенно счастливая, она забралась на самый верх верёвочной вращающейся «ёлки» и пищала, вцепившись обеими руками в верёвки, потому что Яр вращал конструкцию, стоя на платформе одной ногой, а другой отталкиваясь от резиновой поверхности площадки.

— Соня! — в ужасе выдохнула Лиля, с гневом посмотрев на Корнеева — мол, это ты виноват. — На кого ты похожа! Нам ведь с тобой сегодня ещё танцевать!

— Ничего страшного, мам, я совсем не устала! — заявила девочка, и не собираясь слезать. Яр тоже не остановился. — Можно, мы с папой ещё немного здесь побудем?

— Нет, нельзя, конечно! — злилась Лиля. — Слезай, пока совсем не разлохматилась. И вообще, где твоя диадема?

— В машине у папы оставила. Она мне здесь мешает!

Ещё несколько минут Лиля потратила на то, чтобы уговорить Соню подняться в квартиру бабушки и дедушки. Яр не вмешивался, молча наблюдая за происходящим — поддерживать Лилю он не желал, а Соня справлялась и без его помощи. В конце концов она всё же согласилась слезть с верёвочной «ёлки», но взамен на порцию любимого клубничного мороженого. Шантажистка!

Поднимаясь в квартиру тестя и тёщи, Яр многозначительно посмотрел на экран своего мобильного телефона и, засунув его в задний карман брюк, сказал, обращаясь к Лиле:

— У меня есть час. Потом я буду вынужден уехать.

— Но… — Она подняла брови и жалобно надула губы. — Я думала, ты останешься и на ужин. А после ужина мы с Соней хотели погулять. Да, Сонь?

— Нет, — покачала головой его умная девочка. — Это ты хотела погулять, а я уже нагулялась. Да и никакого ужина мне не надо после ресторана. Мороженого хватит.

Лиля, по-видимому, не ожидала подобного ответа — растерялась и замерла, удивлённо хлопая глазами, глядя на Соню так, словно видела её впервые.

— Вот видишь, — подытожил Яр с улыбкой. — Всем хватило праздника. Так что я немножко посижу, посмотрю обещанный танец — и поеду к себе.

— К себе или к Алине? — огрызнулась Лиля, но явно сразу пожалела о своём срыве. Запнулась и сделала виноватое лицо, однако было поздно.

— Кто такая Алина? — поинтересовалась Соня, с внимательной тревогой посмотрев на Яра. — Ты мне про неё не рассказывал.

— Это… — начала Лиля, но Корнеев её перебил:

— Моя одноклассница, Сонь. Она со мной в одном доме живёт. Если хочешь, я тебя с ней как-нибудь познакомлю. Мы вместе выросли.

— А-а-а, — тут же успокоилась дочь. — Да, конечно, хочу!

— Я против, — отрезала Лиля, бросив на Яра воинственный взгляд. Но возражать он не стал — во-первых, потому что сам ещё не понял, стоит ли знакомить Алину с Соней, а во-вторых — потому что двери лифта наконец открылись, и Корнеев поспешил выйти на площадку, подтолкнув в сторону выхода и дочь. Потом он сделал вид, что не помнит, где находится нужная квартира, и Соня со смехом принялась показывать, напрочь забыв про новую информацию, которую ей выдала Лиля.