Яр решил не огрызаться и не говорить Лиле, что так всё-таки нельзя — ребёнка не стоит привозить в неподготовленное для этого место. Можно было договориться о переезде в выходные, чтобы он успел купить кроватку и вообще оборудовать для Сони её собственный угол. Сейчас же Корнееву элементарно даже некуда было положить дочь спать — в его однушке стоял только старый диван, в центре которого уютно расположилась глубокая вмятина. Ему одному нормально — вмятина не ощущалась, если не раскладывать диван, — но вдвоём на этой штуковине неудобно и тесно. Господи, да у Яра даже подушки лишней для Сони не было! Он себе-то постельные принадлежности купил недавно, и прихватить не одну подушку, а две как-то не догадался.

Потому что дурак. Ему и в голову не приходило, что Лиля может вот так — просто приехать и отдать дочь, будто пакет с документами, которому ничего не надо, можно поставить его к стеночке, чтобы под ногами не мешался, и всё. Яр понимал — Лиля злилась на него — но при чём тут Соня? Ей-то зачем причинять столько неудобств?

Но жене Корнеев ничего не сказал. Понимал — бесполезно. Только Соню расстраивать.

— Я очень рад тебя видеть, родная, — произнёс Яр тепло и чмокнул дочь в щёку. Поставил её на асфальт, подхватил сумку с вещами и добавил, покосившись на Лилю с иронией: — Спасибо, что сама привезла Соню. Можешь ехать к себе, а мы пойдём. Ужинать будешь, Сонь?

У Лили слегка разочарованно вытянулось лицо. Видимо, она ожидала, что Яр откажет, возмутится, что надо предупреждать о подобных визитах, отправит их назад под предлогом подготовки квартиры к приезду Сони — и всё это Лиля сможет использовать, чтобы настроить дочь в отрицательном ключе. Мол, я и дедушка с бабушкой тебе всегда рады, а папе, видите ли, готовиться надо! Ребёнку ведь не объяснишь, что Яр переселился в квартиру, которой требуется ремонт. Не остро — жить можно — но требуется.

— Буду! — ответила Соня, просунув свою маленькую ладонь в свободную руку Яра. — Вообще очень хочу есть, я и не обедала — мы с мамой вещи собирали!

М-да. Жена, конечно, в этот раз перешла все границы в своём стремлении уколоть Яра и что-то там ему доказать.

— Фастфудом только её не корми, — фыркнула Лиля им вслед. И не удержалась от подколки: — Папочка заботливый.

— Не волнуйся, никакого фастфуда, — ответил Корнеев бесстрастно, оглядываясь по сторонам — они с Соней как раз ступили на проезжую часть. Машин не было, и Яр с дочерью пошли дальше, к подъезду его дома.

Обе руки у Корнеева были заняты, и он понимал, что это нехорошо — не предупреждать Алину о том, что обстоятельства изменились, — но звонить ушами Яр не умел. Да и толку предупреждать? Как будто Пирожок успеет что-то сделать за те две минуты, в течение которых они с Соней поднимутся наверх. Алина не имела привычки встречать Яра в одном нижнем белье — это главное.

Остальное он объяснит в процессе знакомства.

Алина

Днём вдобавок к цветочкам принесли ещё один «подарочек» — шикарную коробку конфет в жестяной коробке. Она была в упаковке, и изначально я не знала, что внутри, но посылку приняла — не отказываться же? Хотя, наверное, надо было отказаться. Странная какая-то история…

Попытала курьера на предмет того, кто отправитель — но он, естественно, ничего не знал. У него был только мой адрес, и всё. Посоветовал обратиться в офис, но сразу сообщил, что менеджеры ничего не скажут — анонимность отправления посылок у них один из принципов компании, она не раскрывается. Обычные посылки с подарками они тоже отправляли, но если нужно было анонимно, гарантия того, что адресат не узнает имя отправителя, прописывалась в договоре.

Я не стала в итоге звонить и тратить время. Вместо этого погуглила в интернете такие конфеты и совсем загрустила — почти шесть тысяч рублей стоила подобная красота! Элитные, блин, конфетки. Ручная работа, натуральный состав, настоящий шоколад, разные начинки, уникальная упаковка, авторская открытка внутри… Короче, полный набор заманушных лозунгов. И нет, они были не импортные, а наши, просто дорогущие. Мне даже есть их не хотелось — они вызывали у меня изжогу заранее. И потому что слишком дорогие, и потому что непонятно кем подаренные. Как тут без изжоги обойтись? Ещё один подобный «сюрпрайз» — и у меня вдобавок ко всему нервный тик начнётся. И паранойя.

А может, это всё-таки Яр?.. В нагрузку к утренней розе. Хотя нет, вряд ли — он же знает, что я стараюсь не есть конфеты! Потому что попа и так большая, ей только конфет и не хватает, чтобы стать ещё больше и перестать помещаться на кухонной табуретке. И если бы Яр подарил мне конфеты, он бы ограничился чем-то небольшим, не стал бы дарить настолько огромную коробку. С моей скоростью поедания шоколада этого запаса хватит до самого Нового года.

В общем, я не стала спрашивать Корнеева насчёт конфет, а просто запихнула их в шкаф. Потом разберёмся, кто их прислал. Сегодня у меня выходной, я хочу отдыхать, а не думать о том, что за непонятная ерунда происходит с этими подарками. Цветы, конфеты… Дальше что будет? Шампанское или коньяк? Да не дай Бог!

В результате до самого вечера я находилась слегка на взводе. Не успокоила ни уборка, ни поход по магазинам, ни готовка. К приезду Яра я нажарила целую сковородку котлет, сделала картофельное пюре, а ещё овощной летний салат — огурцы, помидоры, редис, укроп и сметана, — ну и отполировала сей кулинарный пир яблочным пирогом, то бишь, шарлоткой. Она как раз доходила в духовке, а остальное уже стояло на столе или лежало в сковородках, когда в дверь наконец позвонили.

Я поправила сбившийся на бок фартук, быстро помыла руки, ополоснула красное лицо — упарилась готовить в такую жарищу! — и поспешила открывать дверь.

Распахнув её сразу настежь, я собиралась поздороваться с Яром, но вместо этого наткнулась взглядом на смущённо улыбающуюся девочку у него на руках — маленькую копию заразы-Лили. Только улыбка у неё была корнеевская. А слегка лопоухие уши так напоминали дядю Васю — тот вечно шутил, что они у него торчат, потому что в детстве из-за шалостей его за них отец оттаскал, — что я поневоле улыбнулась в ответ.

Да. Подарки на сегодня, видимо, не закончились…

Алина

— Привет, — кашлянул Яр, глядя на меня виноватым взглядом нашкодившего пса. — Мы тут это… Поужинать пришли.

Оригинальное приветствие. Ну, Корнеев! Убить тебя мало.

— Привет, Сонь, — вздохнула я, решив взять знакомство в свои руки. Что ещё нам, женщинам, остаётся, пока мужчины тупят? — Меня зовут Алина. Можно просто Алина, можно тётя Алина — как тебе больше нравится. Проходите с папой, мойте руки, а потом на кухню — будем ужинать.

— Привет, Алина, — вежливо откликнулась девочка. Яр поставил её на пол прямо передо мной, потом туда же отправилась сумка — видимо, с вещами ребёнка, — а затем Корнеев снял с плеч своей дочери рюкзак. — Вы извините, что мы с папой так. Он мне всё объяснил, пока мы в лифте ехали. Говорит, у него ничего нет для меня, а у вас точно есть.

— О да, — я засмеялась. — У меня есть не только для тебя, я сегодня наготовила на целый детский сад. Проходи, не стесняйся. Ой! Нет, не всё у меня есть — тапочек вот нет.

— Тапочки у меня с собой, — понимающе закивала Соня. — Сейчас достану!

Она быстро открыла молнию на сумке и достала оттуда маленькие красные тапочки на липучках. Сняла сандалии и переобулась — всё это так обстоятельно и серьёзно, что я просто стояла и умилялась.

Какая малышка, прелесть. Лёшку убить мало за то, что он лишил меня возможности иметь детей до тридцати. У меня уже могла бы быть такая дочка! А то и две. Или мальчик… Два мальчика! Или мальчик и девочка…

Корнеев тоже хорош. Шесть лет его дочери, а я её впервые вижу, если не считать фотографий. Хотя ладно, его обвинять не будем — там Лиля не дала бы знакомить. А сейчас она чего? Настолько обиделась из-за поданных документов на развод, что уже готова отдать Соню мужу? А заодно и мне. Странный поступок, по крайней мере по моим меркам. Как бы я не обижалась на Лёшку, я ни за что не стала бы играть чувствами собственного ребёнка. И уж тем более привозить его вот так — в неподготовленный для приезда дом. Яр хороший отец, но и хороший отец ничего не сделает с отсутствием нормальной кровати.