Мы выходим на улицу. Я плюхаюсь на скамейку и запрокидываю голову, глядя на звезды.

Делаю глубокий вдох, и слезы наворачиваются на глаза, когда я вспоминаю ночи с Лукой, когда мы занимались именно этим.

— Все пошло наперекосяк. Надо было просто рассказать Луке с самого начала. В любом случае, они убили Еву. Все было напрасно, — я затягиваюсь, но мои руки трясутся.

— Ты поступила правильно, Роза. Ты защитила свою семью. Ты заботилась о Луке, о нас. Ты жила с этим чудовищем несколько недель. Во всем виноват Романо, а не ты. Ты должна перестать так думать. Я видел, как ты выросла в бесстрашную женщину, ты та самая девочка, за которой я наблюдал, пока ты росла. Будь этой женщиной. Не сдавайся. Не сейчас.

Фрэнки прав, у меня есть выбор. Я могу либо позволить этому сломить меня, либо бороться за то, что у меня осталось. Луке нужно, чтобы я была сильной. И, думаю, в глубине души я знала, что больше не увижу Еву. С той ночи перед свадьбой.

Моя жизнь была окружена смертью.

Дверь открывается, и выходит Грейсон с мрачным выражением лица.

Я выпрямляюсь на стуле, потирая руки о колени.

— Он в порядке? — спрашивает Фрэнки, протягивая Грейсону пачку сигарет.

— Да. С ним все будет хорошо, — Грейсон достает сигарету, затем вытаскивает зажигалку.

Я выдыхаю, закрывая лицо руками, когда меня захлестывает облегчение.

Пламя освещает его лицо. — Врачу удалось остановить внутреннее кровотечение и зашить ножевые ранения. Нам нужно будет следить за симптомами, чтобы не развилась инфекция. В остальном он полностью выздоровеет.

— Я могу пойти к нему? — я бросаю сигарету в пепельницу и вскакиваю со своего места.

Грейсон кивает, затем смотрит на Фрэнки. — Нам нужно поговорить.

Фрэнки встает, отряхивая брюки. — Пошли.

— Первая спальня слева, — говорит мне Грейсон, опираясь рукой на дверь.

Я подныриваю под него и бегу вверх по лестнице так быстро, как только могу, толкая дверь. На прикроватной тумбочке горит теплый свет. Я заглушаю свои рыдания руками, приближаясь к краю кровати.

Он подключен черт знает к чему через капельницу. Его лицо опухшее и в синяках. Оба запястья забинтованы. Я медленно приближаюсь, нежно накрывая его руку своей. Я проскальзываю под одеяло рядом с ним и приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть ему в лицо, наблюдая, как равномерно поднимается и опускается его грудь. Положив другую руку на его сердце, я лежу там, бодрствую так долго, как только могу, следя за тем, чтобы оно продолжало биться под моей ладонью.

Только когда я физически не могу больше держать глаза открытыми, я целую его в висок.

— Я так сильно люблю тебя, — шепчу я, прежде чем перебраться обратно на свою половину кровати и провалиться в беспокойный сон.

ГЛАВА 89

Лука

Я резко просыпаюсь и пытаюсь сесть. Но жгучая пронзительная боль пронзает мой живот, быстро возвращая меня к реальности.

— Бля, — шиплю я, снова ложась.

Я прищуриваюсь, глядя на пакеты с физраствором над головой. — Что за хрень?

От теплого ощущения по моему бицепсу бегут мурашки, и я опускаю взгляд на изящную ладонь, обнимающую мою руку. Следую за ней к спящей богине рядом со мной.

Ее волосы размелись по подушке, губы приоткрыты, когда она прерывисто дышит во сне.

Я пытаюсь повернуться к ней лицом, но не могу. Болит каждая мышца. Черт, мне нужно немного обезболивающего.

— Роза, детка, — после двух слов мне приходится кашлянуть, что причиняет только мучение.

— Ммм, — она улыбается во сне.

Воспоминания о том, как Мария застрелила ее сестру и даже Фрэнки. Она знает?

— Роза.

На этот раз она несколько раз моргает и трет глаза. Внезапно она выпрямляется, отчего кровать подпрыгивает, и я стону от боли.

— Лука! О Боже мой, — она перекидывает ноги с кровати, чтобы встать.

—Нет, подожди... — я пытаюсь поднять руку.

Она вытягивает шею и поворачивается ко мне лицом.

Мне все равно, как сильно мне сейчас больно. Я хочу ее. — Иди сюда.

Ее нижняя губа начинает дрожать, и она подползает ближе, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от меня. Ее глаза осматривают мое тело.

— Все хорошо, Роза. Ты не причинишь мне вреда. Ты просто нужна мне.

Она прижимается головой к моему плечу, кладя руку мне на грудь. Я прижимаюсь щекой к ее волосам и закрываю глаза.

— Мне было так страшно, Лука. Я думала, что потеряю тебя.

— Детка, я в порядке. Я снова здесь, с тобой, и я больше никогда не покину тебя. На земле нет никакой силы, которая могла бы отнять тебя у меня сейчас.

— Вы думаете, я когда-нибудь снова выпущу Вас из виду, мистер Руссо? — она икает, а я улыбаюсь.

— Я никогда этого не хотел, tesoro. Теперь только я и ты. Навсегда.

Казалось бы, вечности не хватит, чтобы любить эту женщину. Она мой самый лучший подарок в жизни, и так будет всегда.

Она слегка приподнимается, чтобы я мог видеть ее красивое лицо, эти великолепные шоколадные глаза, смотрящие мне в душу.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

— Громче, — мне хочется, чтобы она кричала это с крыш.

— Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.

— И я люблю тебя. Я полюбил тебя с того момента, когда похитил тебя, и я буду любить тебя до самой смерти.

По ее щеке скатывается слеза.

— Детка, не плачь.

Она вытирает ее, прежде чем она достигнет подбородка. — Я не могу справиться с еще одной смертью.

Я киваю с пониманием. Смерть мамы всё ещё свежа в моей памяти. Об этом я подумаю в другой раз.

— Мне жаль, что я не смог спасти ее.

Она качает головой. — Все в порядке.

Я морщусь и подношу руку к ее лицу, поглаживая ее подбородок. — Тебе не нужно притворяться со мной, детка. Поговори со мной.

— Я не знаю, что сказать, что я чувствую прямо сейчас. Мне придется со всем этим смириться. Мы оба справимся. Но прямо сейчас я просто хочу быть здесь с тобой. Быть благодарной за то, что даже после всего этого хаоса мы снова нашли друг друга.

— Это я могу сделать, Роза. Я обещаю тебе, у нас будет лучшая жизнь. Все, о чем ты мечтаешь, я сделаю это реальностью.

Она льнет к моим прикосновениям. — Это была моя мечта. Быть твоей.

— Ты никогда не переставала быть моей, ни на секунду.

— И то же самое касается тебя. Ты полностью и целиком мой, — она прикусывает нижнюю губу, и я почти забываю о боли.

— Поцелуй меня. тогда. Покажи мне, что я твой, tesoro.

Ее глаза блестят, и она приближает свое лицо к моему, нежно целуя меня губами.

— Не похоже на то, что на меня претендуют, — шепчу я, заслужив улыбку.

— Я не могу тебя поласкать, Лука. У тебя только что была серьезная операция, тебя пырнули ножом, должно быть, тебе очень больно, — говорит она, проводя пальцем по моей челюсти.

— Да, больно, но это не имеет значения.

— Что мне сделать, чтобы показать тебе, что ты важен?

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, морщась из-за бинта, когда я ложусь на спину.

Ее руки гладят мою щетину. — Внизу у тебя целая комната людей, которые готовы рискнуть своими жизнями ради тебя. Рядом с тобой сидит женщина, чье сердце принадлежит тебе. У тебя есть племянник и племянницы, которые любят тебя. У тебя есть армия мужчин, которые уважают тебя и готовы пойти ради тебя на войну. Ты важен, Лука. Ты всю жизнь жертвуешь собой ради других, но я тебе больше не позволю этого делать. Теперь ты на первом месте.

Я не могу с ней спорить. Я знаю, что это должно прекратиться. Скоро мне предстоит принять важные решения в жизни. Но одно останется неизменным. Роза всегда будет на первом месте в этом списке.

— Я знаю, детка. Я никогда не перестану ставить тебя на первое место, но обещаю, что буду держаться на втором месте. Как тебе это?

— Хм, — она притворно дуется. — Ну, похоже, мне тоже придется поставить тебя на первое место в своем списке.

Она быстро целует меня, оставляя стонать, когда высвобождается из моих объятий и слезает с кровати.