Тела падают на землю. Я следую за Грейсоном, который каждый раз с абсолютной точностью стрелял влево, вправо и в центр.

Парень бросается на меня слева. Я резко разворачиваюсь и стреляю ему в живот, бью ногой в грудь и всаживаю вторую пулю ему в голову.

Обычный рабочий день.

Грейсон выбивает дверь склада, пока я прикрываю его. Наши ребята справляются отлично, сдерживая их.

— Вперед! — кричит Грейсон позади меня. Я захожу на склад и закрываю за собой двери.

Пока Грейсон осматривает первый ряд, я держу прицел. Он указывает направо, и я киваю. Стараясь ступать осторожно, я проверяю каждый проход между рядами с деревянными ящиками, пока не добираюсь до конца, где меня ждет Грейсон.

Позади него распахивается дверь, привлекая мое внимание. Врываются двое парней.

— Сзади, — кричу я. Я уже прицелился и нажал на курок в первого парня. Грейсон хладнокровным выстрелом убирает второго в голову.

Черт, он охрененно хорош.

Моя жертва сгибается пополам, хватаясь за грудь.

Я вытаскиваю лезвие ножа из сапога и хватаю его за волосы, запрокидывая голову назад, обнажая горло. Резким движением я провожу лезвием от одного края к другому, наблюдая, как жизнь покидает его тело.

Я не могу объяснить, какое удовольствие получаю, наблюдая за тем, как кто-то жалко испускает последний вздох.

Я отпускаю его, и он с глухим стуком падает на землю. Грейсон уже выбивает ногой другую дверь.

— Заперто.

— Значит, они там. Давай, Грейсон, поднажми, — возбуждение танцует по моим венам. Все складывается, как надо.

Мария доставит меня к Романо. Мне все равно как, но этот ублюдок умрет.

Мы оба оборачиваемся, когда склад сотрясается от новых взрывов, доносящихся снаружи.

Грейсон пожимает плечами. — Я научил их всему, что умею сам, — говорит он, прежде чем снова обратить внимание на дверь.

Еще два удара ногой, и Грейсону удается открыть дверь достаточно, чтобы прорваться внутрь.

Грейсон открывает стрельбу. Пуля пролетает мимо моей головы. Я ныряю влево, отстреливаясь. Его пистолет щелкает, когда мужчина с жидким хвостиком бежит к Грейсону с ножом в руке.

Я, не колеблясь, стреляю в него.

Осматривая комнату, я быстро подсчитываю. Мы убили троих.

Я чувствую запах ее сладких духов еще до того, как вижу ее. Стук ее каблуков постепенно становится громче, пока она не появляется из-за угла.

— Привет, Фрэнки, — мурлычет она.

Она крадется ко мне. У меня сводит живот, и я запихиваю воспоминания подальше о том, как трахал ее. Это было давным-давно, еще до того, как она совсем сошла с ума.

— Мария.

Она плавной походкой подходит ко мне, и ее руки скользят по моей рубашке.

Я опускаю взгляд. — Сегодня тебе не удастся соблазнить меня своей киской, дорогуша.

— Ну конечно, — бормочет Грейсон, качая головой.

Я запускаю пальцы в ее волосы, и она фальшиво улыбается мне. Я крепко хватаю ее за волосы и откидываю ее голову назад, прижимаясь губами к ее щеке. — Отведи меня к Еве и Луке.

— Как пожелаешь, — она растягивает свои пухлые губы.

Вот черт, уверенность в ее тоне. Это нехорошо.

Я киваю Грейсону, чтобы он следовал за нами. Этой женщине нельзя доверять.

Она ведет нас к другой двери. Ее пальцы берутся за ручку, и она распахивает ее.

Грейсон входит первым. — Блять, Лука.

Мария пытается проскользнуть мимо меня, но я хватаю ее за предплечье и притягиваю к себе. — Ты никуда не пойдешь.

Она хлопает ресницами и кладет руку на мою. — Ты не причинишь мне вреда, Фрэнки. Ты знаешь, что сделает папа.

Это заставляет меня искренне улыбнуться. — Именно, я рассчитываю на это.

Она хмурится, прежде чем ее глаза расширяются. Она понимает. Я хочу, чтобы они все умерли.

— Фрэнки, иди сюда, блять, — орет Грейсон.

— Что ты наделала? — рычу я.

Она хихикает. — Только то, что сделал бы ты на моем месте.

Черт.

Значит, они оба мертвы.

Я тащу ее за собой. Первой замечаю Еву. Сжимаю руку Марии так сильно, что она вскрикивает от боли. Я едва замечаю это из-за стука крови в ушах. Теперь смерть Романо будет в десять раз мучительнее, чем я планировал.

Несмотря на то, что я сейчас чувствую внутри, я стараюсь, чтобы никто снаружи этого не увидел. Особенно Мария.

Вот так я выживаю в этом мире.

Грейсон выдергивает цепи из стены, когда я оборачиваюсь. Лука стонет, и я замечаю, что из его живота течет кровь. Он едва двигается.

— Давай, Лука, останься со мной, черт возьми, — в голосе Грейсона слышится нотка паники, когда он надавливает на живот Луки, чтобы остановить кровотечение.

— Где Роза? — слабо откашливается он.

Грейсон смотрит на меня, прежде чем ответить. — Она в безопасности, Лука.

Суровое напоминание о том, почему в этой жизни нельзя никого подпускать слишком близко, иначе тебя разорвут на части.

Больше никогда.

— Ты можешь вытащить его отсюда? — кричу я Грейсону.

Он постукивает по наушнику говоря с Энцо. — Да. Врач в пути, тоже.

Он помогает Луке подняться на ноги, поддерживая его. С течением секунд Лука все сильнее бледнеет.

Я в ярости поворачиваюсь к Марии. Она пытается отступить назад, но затем отводит колено назад и бьет меня прямо по яйцам.

— Иисус, блядь, Христос, – я сгибаюсь пополам и отпускаю ее запястье, мой пистолет с грохотом падает на пол.

Размытым зрением я вижу ее красные ногти, и она поднимает пистолет. Я с трудом выпрямляюсь и стону.

Она слегка дрожит, направляя пистолет на Грейсона.

Кажется, все замирает, ее палец дергается над спусковым крючком.

Я бросаюсь на нее, хватаю за запястье и тяну его на себя.

Сначала я слышу выстрел, а потом чувствую, как боль пронзает меня насквозь.

— Дерьмо.

ГЛАВА 87

Лука

Я несколько раз моргаю, ожидая, что боль от пули пронзит меня насквозь, но этого не происходит.

— Фрэнки, ты в порядке? — кричит Грейсон рядом со мной.

Фрэнки сбрасывает куртку, обнажая красное пятно, пропитавшее его рубашку на плече.

Он смотрит на кровь, и твердо уставляется на Марию. Она отступает назад, поднимая руки в вверх, когда он схватил ее за горло.

— Позвони Романо по телефону, — его голос хриплый от гнева.

Она царапает его руки. Он смеется ей в лицо и грубо обыскивает задний карман ее черных обтягивающих джинсов, чтобы достать телефон.

— Код?

Она сжимает губы, ее лицо краснеет, когда он усиливает давление.

— Код?

Он на мгновение отпускает ее, а затем щелчком обнажает лезвие ножа, надавливая его к ее горлу.

— 123193.

— Мария, все в порядке? — от голоса Романо я скриплю зубами.

— Папа, помоги! — кричит она. Фрэнки вонзает нож глубже, достаточно, чтобы по стали начала стекать струйка крови.

— Романо, — его голос спокоен.

Наступает пауза.

— Фрэнки. Что происходит? — спрашиваю я.

— Я собираюсь разорвать твой мир на части, Романо. Точно так же, как ты сделал это со мной.

— Я не понимаю. Ты работал на меня годами.

Глубокий смех Фрэнки разносится по комнате. — Ты действительно ничего не понимаешь. Я никогда не приходил к тебе, чтобы выплатить долги Марко. Я планировал свою месть.

— За что?

— Тот взрыв убил не только Карлу и Риту. Он также убил мою девушку и не рожденного ребенка.

Глаза Марии расширяются, когда на линии наступает тишина.

— Нечего сказать? — кричит Фрэнки в трубку.

— Я не знал. — тихо ответил Романо, что я едва слышу его.

— Ну, теперь ты знаешь, и теперь ты, блядь, заплатишь. Начиная с жизни Марии. А потом я приду за тобой. Я не остановлюсь, пока полностью не разрушу твою жизнь. Теперь попрощайся в последний раз со своей драгоценной дочерью.

—       Фрэнки, нет, пожалуйста, не делай этого. Мы можем что-нибудь придумать. Я уже потерял обоих сыновей, — умоляет Романо.

— Папа! — слезы катятся по ее лицу. Мне на нее насрать. . Она сама сделала это с собой.