— Я не хочу выходить за тебя замуж. — я не знаю, откуда берется моя храбрость, но слова сами слетают с моих губ.

— Не имеет значения, чего ты хочешь. Сделка заключена, и я предлагаю тебе согласиться. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я взял вместо тебя драгоценную Еву. Я слышал, она все еще непорочна. Держу пари, она будет чувствовать себя еще лучше ...

— Нет! — я обрываю его. Я не могу этого слышать.

Он не тронет мою младшую сестру. Не ее. Ужасающие образы того, как он делает с ней то, что сделал со мной, промелькнули у меня в голове. Страх захлестывает меня. Его злобный смех наполняет машину. Тот же звук, который преследовал меня во сне последние шесть лет.

— Ты всегда защищаешь ее, не так ли? Я заезжал к вам домой чуть раньше. Она определенно хорошо повзрослела — идеальная женщина.

Я сглатываю подступающую к горлу желчь и мотаю головой.

— Ну, тогда решено. Выпьем за наше навсегда, малышка, — говорит он, заводя машину.

Его рука опускается на мое бедро, и он сжимает его. Его прикосновение обжигает мою плоть. Слезы текут по моим щекам. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании, как учила меня доктор Дженкинс.

— Я дал Фрэнки обещание защищать тебя. Я люблю тебя, Роза. Я люблю тебя с того дня, как начал работать на твоего отца. Поэтому я хочу завоевать твое сердце. На этот раз я хочу сделать все правильно. Но помни, если ты быстро не сообразишь, бедняжка Ева поплатится за это.

Я поворачиваюсь к нему лицом, внутри клокочет гнев.

— И ты думаешь, что так сможешь меня расположить к себе? — выплюнула я, неуверенная в своей внезапной храбрости.

— Со временем, Роза, ты научишься любить меня. Тебе придется, если хочешь, чтобы Ева осталась жива. Я готов ждать. Пока ты будешь себя хорошо вести.

Он бросает на меня предупреждающий взгляд и крепче сжимает мою ногу. От его пальцев, сжавших меня с чудовищной силой, разошлась боль.

— Ты причиняешь мне боль, — шепчу я.

Он быстро отпускает руку. Мои глаза останавливаются на красных отметинах на моей коже. Полагаю, первые из многих. Такие мужчины, как он, не меняются, они не могут.

ГЛАВА 40

Лука

НЕДЕЛЮ СПУСТЯ

— Босс, нам сообщили, что в один из наших контейнеров в доках попала ракета, — голос Грейсона раздается из динамика, и я сжимаю кулаки, уставившись на свой телефон, лежащий на моем стеклянном кофейном столике.

— Черт возьми. Кто, блядь, там на этот раз?

У нас появились наркотики и оружие. Потерять что-либо из этого будет огромным ударом.

— Я уже отправил туда нескольких наших новобранцев. Через секунду у меня будет больше информации.

Каблуки Марии стучат по мраморному коридору, и я стону. Она последний человек, который мне нужен здесь прямо сейчас.

Всю прошлую неделю я ходил по краю. Я не могу дозвониться Розе. Она пропустила свой прием у доктора Дженкинса, и это сводит меня с ума.

Я несколько раз ждал у дома ее и Евы, но ее там никогда нет.

— Лука, у нас отличные новости! — объявляет она. Я поднимаю голову и вижу, как она машет мне маленьким листком бумаги с лукавой улыбкой на лице.

— Одну секунду, Грей, — я нажимаю кнопку отключения звука.

— Понял.

— Ну, в чем дело? — я протягиваю к ней руку.

— О, тебе это понравится, — интрига берет верх надо мной, я никогда не видел ее такой взволнованной по какому-либо поводу. Я выхватываю бумажку из-под ее ярко-красных ногтей.

Мой взгляд скользит по приглашению.

Черт.

Я почти слышу психованный смех Марии, но даже он не громче внезапного звона в моих ушах. Мои руки дрожат, когда я снова перечитываю слова, надеясь, что я на мгновение потерял способность читать.

Нет.

Вы приглашены на свадьбу Данте и Розы.

Мое сердце колотится о ребра, и я борюсь с желанием вывернуть содержимое желудка прямо на новый белый меховой коврик Марии у меня под ногами.

Что за черт, что происходит?

— Лука, ты сильно побледнел. Принести тебе воды? — ее противный голос сочится притворной сладостью.

— Я в порядке, — прохрипел я, чувствуя сухость во рту.

Бросив приглашение на стол, я хватаю телефон и подношу его к уху.

— Грейсон, планы меняются. Мне нужно кое-куда съездить. Спускайся к докам, я встречу тебя там, — я торопливо произношу слова, роясь в карманах костюма в поисках сигарет.

— Понял, босс. Все в порядке?

— Позже поговорим, — говорю я и сбрасываю звонок.

Пройдясь по кухне, я беру с черной столешницы ключи от своего Бентли. Мария все это время наблюдает за мной, ее взгляд прожигает мне затылок. Я поворачиваюсь к ней лицом. Она сильнее сжимает скрещенные руки, и я готов поклясться, что она готова испепелить меня взглядом.

— Чего тебе опять надо? — рявкаю я.

— Я уже говорила тебе, и повторю еще раз. Не позорь мою семью, — она стремительно приближается ко мне, ее длинный ноготь тычет мне в грудь.

— Ты питаешь слабость к этой девушке. Я увидела это на нашей помолвке. А знаешь, чем заканчиваются слабости? — она приближает свое лицо ко мне, и я чувствую запах вина у нее изо рта.

Я непонимающе смотрю на нее. Мне некогда этим заниматься.

— Убивают, Лука. Так что я предлагаю тебе пойти и выпустить пар. Выброси ее нахуй из головы. Ее больше нет. Она никогда не будет твоей. Потому что ты, Лука, мой. Я не позволю этой маленькой шлюшке забрать все, ради чего я так усердно работала, — шипит она, в ее глазах сверкает злоба.

Мое лицо перекосило. Кем она себя возомнила?

Наклоняясь вперед, я теперь возвышаюсь над ней всем телом.

— А знаешь, чего ты добьешься тем, что назвала ее шлюхой? — я рычу.

Она прищуривается, и я наклоняюсь так, что мои губы касаются ее уха. — Убью. Мария. Голыми руками. Ты в моем гребаном доме. Ты выходишь за меня замуж. С этого момента ты будешь делать то, что я говорю, и вести себя подобающе. Если ты скажешь еще хоть слово о Розе, я прикончу тебя. Поняла?

Она втягивает воздух и отступает назад.

Мне надоело ее слушать. Вот уже несколько недель она разгуливает по моему дому, как будто он ей принадлежит. Думает, что взяла верх надо мной, потому что она Капри. Ну что ж, всему свой конец.

Выпрямляясь, я поправляю свой пиджак.

— Рад, что мы все выяснили. Сегодня меня не будет дома, — говорю я, направляясь к двери, оставляя её с открытым от удивления ртом.

— Посмотрим еще, — слышу я ее бормотание у себя за спиной.

Выйдя за дверь, я закуриваю сигарету и делаю глубокую затяжку, позволяя дыму обжечь мне горло.

Роза.

Доставая телефон обратно, я пролистал список контактов, нахожу ее имя и нажимаю кнопку набора. Связь прерывается, сообщая мне, что набранный номер не распознан.

Я нахожу номер Фрэнки, и он отвечает после первого гудка.

— Лука. Чем обязан такому удовольствию в воскресное утро?

— Две вещи. Во-первых, у нас произошел налет на один из наших контейнеров в доках. Я еду туда.

— Что?

— Да, ты едешь? — спрашиваю я.

Он стонет.

— Я как раз в середине небольшого сеанса траха с Лейси и Катриной...

— Эй, меня зовут Кэти! — кричит женщина на заднем плане.

Связь прерывается. — Мне похуй, как тебя зовут. Если ты не заткнешься, я заткну тебе рот кляпом.

Я прокашлялся, надеясь напомнить ему, что я все еще слушаю.

Раздается шорох, прежде чем я слышу, как его голос снова приближается к трубке. — Извини за это, да, я встречу тебя там.

— Прекрасно. Грейсон уже в пути. Не заводи его сегодня, — последнее, что мне нужно, это чтобы эти двое грызлись друг с другом.

— Я постараюсь. Я не знаю, когда он смирится с этим. Я имею в виду, я нравлюсь даже его жене, черт возьми. Может, дать ему выплеснуть всю злость? Он такой эмоциональный, — я слышу в трубке шлепок и невнятный женский стон.

Я поднимаю брови. А вот это неплохая идея. Выставить их обоих на боксерский ринг, пусть Грейсон начистит ему морду.