— Ты хорошо себя чувствуешь, Роза? — я сажусь верхом на стул напротив нее.

Она смотрит мимо меня и не отвечает.

— Роза?

Она качает головой.

— Что?

— Я спросил «Ты в порядке?»

— Прекрасно, — она отпивает кофе, и я беру свой.

— Мне нужно идти. Холодильник снова заполнен. Я приготовлю нам что-нибудь на ужин, когда вернусь домой.

Она кивает.

Я вздыхаю и смотрю на ее похудевшую фигуру. Она ела, но далеко не достаточно. Последствия ее образа жизни сильно сказываются на ней. Добавьте к этому кошмары сверху, и я боюсь, что она — бомба замедленного действия.

И я не могу смотреть, как она взрывается. Я не стану.

Когда я прохожу мимо, ее рука взлетает и хватает меня за рукав. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.

— Спасибо тебе, — шепчет она, не глядя мне в глаза. Я не могу не заметить, как розовый румянец разливается по ее груди.

— За что? — я задерживаю дыхание. Я знаю, что она собирается сказать.

— Я знаю, что ты помогаешь мне справляться с моими ночными кошмарами, Лука. У меня никогда не было никого, кто помог бы мне справиться с ними, — она делает глубокий вдох и поджимает губы.

У меня болит в груди. Я не могу представить, как это тяжело для нее.

— Как долго они у тебя?

Она прикусывает нижнюю губу.

— Шесть лет.

Я накрываю ее пальцы своими и сжимаю ее руку.

— Мне чертовски жаль, — тихо говорю я.

Она выпускает мою руку, поэтому я делаю шаг вперед и приподнимаю ее подбородок. Эти большие темные глаза смотрят в мои, отчего у меня перехватывает дыхание.

— Назови мне имя, Роза. Мне нужно его имя. Я могу заставить его уйти.

Страх мелькает на ее лице, и она прикусывает нижнюю губу. По ее щеке скатывается слеза, которую я смахиваю большим пальцем.

Она зажмуривается и медленно качает головой.

— Я... я не могу. Не заставляй меня говорить это.

— Шшш, все в порядке. Однажды, когда ты будешь готова, ты назовешь мне имя, и я обещаю, что покончу с ним.

У меня сводит челюсти, когда я думаю о том, как я накажу этого человека, но я продолжаю легонько прикасаться к ее лицу.

Она опускает глаза и теребит край своей рубашки.

— Лука, я не твоя проблема, которую нужно решать. Я всего лишь женщина, которую ты похитил. Как только я выйду отсюда, я снова стану сломленной девушкой, пытающейся вернуть себе чувство контроля. Такова моя жизнь.

Во мне поднимается защитное чувство, которое я испытываю к ней. Она звучит так фаталистично, что что-то не так с тем, чтобы оставить ее, только не вот так.

Я постараюсь завершить эту встречу в рекордно короткие сроки, чтобы я мог вернуться к ней. Может быть, мне даже не стоит идти.

— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Я могу остаться дома, если понадоблюсь тебе?

Ее нижняя губа дрожит, и она качает головой, когда на ее лбу выступают маленькие капельки пота. Я думал, мы прошли эту стадию ломки. С тех пор, как начались кошмары, она стала тенью самой себя.

ГЛАВА 14

Роза

Я расхаживаю по кухне, мои мысли путаются после сегодняшнего утра. Я не могу выносить эти кошмары. Прошло столько времени с тех пор, как я начала пить. Я забыла, насколько реальными они кажутся; как будто Данте здесь, в комнате, со мной, а я снова та невинная семнадцатилетняя девушка, чей мир вот-вот разорвется на части.

У меня чешется шея. Я не могу позволить Луке снова увидеть меня такой.

Когда он коснулся моего лица, мне показалось, что на секунду все растаяло. Это нечто большее. Это его успокаивающая сила и то, как он обнимает меня во время моих кошмарах.

Он как будто видит меня.

Он просто знает, что мне нужно, и не колеблется.

Но он не знает меня. Никто не знает. Боль, которую я пережила, невозможно понять.

Я открываю ближайший ящик шкафа в поисках алкоголя. Единственное, что, я знаю, может ‘вылечить’ меня на данный момент. Я не могу испытывать к нему такие чувства.

Мое тело горит, и пот капает у меня со лба. Прямо сейчас я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме как на том, чтобы заставить это прекратить.

Пакеты с макаронами? Банки с соусом? В глубине ящика есть бутылка, но когда я достаю ее, то это оказывается соевый соус. Здесь нет ничего, что могло бы помочь.

— Блять! — кричу я.

Отступая на шаг, я смотрю на хаос передо мной. Все дверцы шкафов открыты, еда разбросана по столешницам и полу. Любой, кто увидит это, подумает, что его ограбили. Проводя дрожащей рукой по волосам, я задаюсь вопросом, что я делаю? Что со мной случилось?

Я не хочу снова пить. Я не хочу снова проходить через эту ломку. Мне просто нужно, чтобы Данте ушел.

Кислота обжигает мне горло, мои дрожащие руки сжимаются вокруг шеи, когда я пытаюсь проглотить ее.

Сделав шаг назад, я поднимаю стеклянный контейнер и швыряю его в стену, одновременно издавая крик.

Я так сломлена, и не знаю, как себя исправить.

Как мне выкинуть его из головы?

Бросаюсь к раковине, хватаюсь за мраморную стойку, и меня рвет. Мой желудок сводит, пока я пытаюсь перевести дыхание. Я начинаю паниковать, когда не могу остановиться. Все мое тело сотрясается, когда я дергаю себя за волосы и с глухим стуком падаю на пол. Осколки стекла впиваются в кожу моих бедер. Подтягивая колени к груди, я закрываю глаза.

Угольно-черные глаза Данте смотрят на меня в ответ, когда его рука зажимает мне рот, чтобы остановить мои крики. Его тяжелое тело прижимает меня к себе. Я зажмуриваю глаза, и желчь снова поднимается к моему горлу, когда я вспоминаю, как он сорвал с меня полотенце и укусил меня до крови. Затем, в тот момент, когда он перевернул меня и прижал к земле.

— Эта девственная пизда моя. Только моя.

Эти слова повторяются в моей голове. И за этим всегда следует мучающая боль.

Которая терзает меня.

ГЛАВА 15

Лука

Когда я открываю входную дверь, ее крики эхом разносятся по дому. Я захлопываю ее и вбегаю.

— Роза!

Я выдыхаю ее имя, когда заворачиваю за угол на кухню. Она свернулась калачиком на полу, подтянув колени к груди, и раскачивалась взад-вперед. Ее длинные темные волосы спутались, как будто она завязывала их в узел несколько часов. Когда я осматриваю комнату, она выглядит как зона боевых действий с разбросанными повсюду вещами.

Черт, это плохо.

Я подхожу к ней и опускаюсь на колени, прижимая ее крошечное тело к своему. Ее руки вцепляются в мою белую рубашку.

— Я ... я не могу выбросить это из головы, — всхлипывает она, дергая меня за воротник. — Снова и снова. Он — все, что я вижу. Все, что я чувствую. Я больше не могу этого выносить. Я просто хочу, чтобы этот кошмар закончился.

Я глажу ее растрепанные темные волосы, пока ее слезы пропитывают мою грудь.

— Тише, малыш, все будет хорошо. Он больше не сможет причинить тебе боль. Я ему не позволю.

Хотел бы я, блядь, знать, кто он такой.

— Он может, и он есть. Он в моей голове. Если я не смогу пить, я не смогу от него избавиться.

Я обхватываю ее руками за талию и встаю, поднимая ее вместе с собой. Как будто то, что она в моих объятиях, это самая естественная вещь в мире

Я несу ее в свою спальню, пинком открываю дверь и укладываю ее на кровать. Нажимая кнопку, чтобы опустить затемняющие шторы, я одновременно снимаю галстук и пиджак. Я сажусь на кровать рядом с ней, притягиваю ее к себе и смотрю в потолок.

— Это твое безопасное место. Твое убежище. И я хочу выслушать. Отдай мне своих демонов, Роза. Выпусти их из своего мозга в мой. Позволь мне забрать у тебя часть этой боли.

Мне невыносимы ее такие страдания.

И за годы борьбы с собственным разумом я усвоил одну вещь: об этом нужно говорить. Я могу быть этим человеком — тем, кто просто выслушает.

— Ты ни в чем не виновата, Роза. Ты можешь рассказать мне так много или так мало, сколько захочешь. Хорошо?